Рыбацкое счастье - Рита Флоренс

Никос попытался несколько приглушить ее порыв. Вся эта ночь — их! Часы и минуты всей вселенной принадлежат им двоим! Он бережно взял в ладони ее лицо и заглянул ей в глаза.

— Эта ночь принадлежит нам, koukla mou. Не спеши.

И с изумлением увидел, что она плачет.

— Я хочу тебя. Пожалуйста. Сейчас. Тыльной стороной ладони он вытер ей слезы.

— Я не меньше тебя этого хочу. Посмотри вверх.

Он рукой показал на небо. Оно было ясным и звездным.

— Видишь вон там Венеру, самую светлую точку в небе?! Планета любви будет этой ночью нашей путеводной звездой. — Отвлекающий маневр, но он подействовал. Виола чуть поутихла.

До сих пор секс между ними был бурным и диким. Сейчас же Никос торопиться не хотел. Он хотел наслаждаться каждым мигом их близости и каждой клеточкой ее тела, хотел целовать и ласкать ее всю, открывая заново, как неведомую звезду, и отдавая себя. А завтра они проснутся рядом, и он принесет ей в постель завтрак — легкий и изысканный, как первая игривая ласка.

Одной рукой он обнял ее за плечи, а другой подхватил под колени и поднял, будто она не весила ничего. Она счастливо прильнула к нему, и он понес ее, свою неведомую, неоткрытую звезду…

Каюта была уже знакома Виоле. Но в лунном свете она показалась ей нереальной и таинственной. Легкий страх вкрался в сердце, невероятно подхлестывая возбуждение.

— Люби меня. Пожалуйста, — прошептала она.

— Шшш!

Его рот оказался рядом с ее ухом — Никос развернул Виолу спиной к себе. И нежно отвел ее волосы за плечи, ласково целуя затылок. Медленно потянул до самого низа молнию на платье. Потом раскрыл застежку бюстгальтера. Он чувствовал, как Виолу пронзила дрожь, когда он одним движением обнажил ее плечи. Платье соскользнуло к ее ногам.

Виола не шевелилась, а ждала, обмирая.

— Повернись. — Голос словно не принадлежал ему больше.

Никос возбужденно наблюдал, как Виола повиновалась. Теперь она стояла, глядя на него огромными, широко распахнутыми глазами. От дивного зрелища ее обнаженного тела у него мутился рассудок. Он любил ее в морских волнах и — дико и жадно — среди бела дня. Но еще никогда он не видел ее обнаженной. Он никак не мог насмотреться на ее роскошные груди с темными сосками. На круглые женственные бедра. И на манящий красный треугольник ткани в самом низу живота, указывающий путь к блаженству.

В ярком лунном свете Виола виделась ему морским божеством. И это божество принадлежит ему!

Он и подумать не мог тогда, что потеряет от нее голову. Он мечтал лишь о том, чтобы сделать эту ночь самым необыкновенным приключением своей жизни.

Теперь он знал ее историю. Знал, что уже однажды она была замужем и целых три года хранила верность умершему мужу. И он первый мужчина, которого она с тех пор подпустила к себе…

Он опустил Виолу на кровать и нежно провел пальцем по ее чуть приоткрытым губам. Она была полна ожидания. Он сбросил с себя одежду. Потом взял ее за правую лодыжку и поднес к своим губам маленькую аккуратную стопу. Глядя ей в глаза, принялся сжимать губами каждый ее пальчик. От неожиданности ее зрачки расширились. Он почувствовал, как она задрожала, но не прекращал своего занятия, поднеся к губам ее вторую ногу и покусывая один за другим нежные, с розовыми ноготками, пальцы.

— Ни-и-кос! — Тишина зазвенела от ее крика. Апогей накатил мощной волной и обрушился на нее. Она дернулась, извиваясь, и громко застонала.

Никос был доволен. Каждый любовный акт с ней — увлекательная исследовательская экспедиция. Она реагирует на его прикосновения с таким восторгом, какого он еще не видел ни у одной другой женщины. Они точно созданы друг для друга! Эта мысль напугала его до такой степени, что он, будто желая спрятаться от неожиданного открытия, едва не раздавил своей мощной грудью стонущую Виолу, стремительно овладев ею. Она хрипло глотнула воздух. Ее пальцы судорожно впились ногтями в его спину.

Он медленно двигался в ней. Их слияние потрясало его до самой глубины, потрясало до основания. Но он не отваживался показать свои чувства. Они сбивали его с толку и нагоняли страх. Еще никогда ни одной женщине не позволял он так глубоко проникнуть в его сердце. Чтобы не показать ей этого, ему потребовалась вся его воля. Он двигался в ее лоне с нарастающим ожесточением, словно черпая из нее силы для защиты от нее же… И чем сильнее было это ожесточение, тем глубже и острее было ощущение их полного слияния. За несколько секунд до пика он открыл глаза.

Вся в слезах, она смотрела на него — в темноте ее глаза мерцали пламенем восторга и завораживали. Невероятно! Так на него не смотрел никто. Не отводя друг от друга взглядов, оба в один момент вознеслись к звездам и, сплетясь телами, потрясенно блуждали во вселенной, принадлежащей им двоим. Реальность отступила, и сон Никоса, уткнувшегося Виоле в ямку возле ключицы, больше походил на обморок, пока к нему не вернулись силы. Но и очнувшись, он продолжал чувствовать, что они едины.

Никос осторожно поцеловал Виолу. Его переполняла великая нежность. Такую женщину он ждал всю жизнь.

«Как жаль, что для нее нет места в моей жизни!»

— Что-то с этим Никосом не так, — сказала Бригитта, примерно в то же самое время ныряя дома к мужу в кровать. — Он утверждает, что рыбак, но он ни капельки не похож ни на одного из рыбаков, которых я знаю. Причем мне кажется, я его откуда-то знаю.

Димитриос, спокойный, рассудительный и в свои пятьдесят лет — фантазии юности прошли, а старческие не появились — не склонный к мистике, захлопнул книжку и положил ее на ночной столик.

— Сегодня вечером я о нем немного порасспрашивал. Никто на нашем острове не знает рыбака по имени Никос.

— Я так и думала. — Бригитта села на кровати. — Значит, есть другая причина, зачем он ошивается в бухте. — От собственной догадки ей сделалось страшно. — По соседству от Паулоса прошлой ночью обворовали дом. А пару дней назад в Сидари у Анны украли машину.

— По-твоему, между кражами и дружком Виолы есть связь?

— Я этого не сказала. Но может быть, он потому кажется мне настолько знакомым, что я видела его в нашей картотеке преступников.

Супруги задумчиво переглянулись.

Низкий уровень преступности на Корфу — гордость администрации острова. Одна из составляющих успеха — эдакая новая форма позорного столба. По местному телевидению регулярно показывали фотографии разыскиваемых преступников, которые умудрялись бесчинствовать на острове. Поэтому их физиономии были всем знакомы. Каждый житель реагировал с особой бдительностью, случись ему увидеть одного из них на улице или где-нибудь еще.

У Димитриоса благодаря его туристическому бюро были обширные контакты в администрации острова.

— Я попрошу одного коллегу поискать его в картотеке. — Димитриос выключил свет. — Ты можешь его описать?