Святая грешница - Изабелла Розенталь

Марии стало не по себе за то, что она неожиданно для себя заставила расстроиться человека, который в эти минуты казался ей родным. Ей хотелось сделать что-то хорошее для Аниты, но она не знала, как и что. Исправить ситуацию, казалось, просто невозможно. Анита снова ушла в себя, отвернулась и слезы показались у нее на глазах. Мария сама готова была разрыдаться от любого звука. Атмосфера в доме снова стала напряженной, как вспышка молнии. Марии никогда не приходилось кого-то просить о чем-либо и она не знала, как подойти к девушке так, чтобы не упасть в собственных глазах. «Как так: попросить ее улыбаться? Что еще сделать, чтобы она перестала чувствовать себя плохо?» Мария решила, несмотря на уже расстроенные чувства Аниты, задать еще несколько вопросов, но уже осторожней, обдумывая каждое слово.

— Нет. Я не знаю, что значит сидеть в одной клетке пятнадцать лет.

Эта фраза никак не тронула девушку, она лишь фыркнула в сторону Марии недовольно и показала всем своим видом, что не хочет ее слышать. Но Мария не отступала.

— Я сейчас разглядывала кормушку во дворе. Вот ты знаешь, никогда не обращала на нее внимание.

Она вся развалилась. С тех пор, как бабушку увезли, за ней никто не присматривал. А бабуля любила кормить птиц.

— Я тоже люблю птиц. Они свободные. Но что-то мне сейчас совсем не хочется возиться с кормушками.

— Но все же, хочешь, пойдем, посмотрим, как можно починить этот маленький домик?

— Да ты просто не в себе, Мария! Ты посмотри, на кого ты сама похожа! Ты не причесывалась со вчерашнего дня. Я к тебе вообще боюсь подходить. У тебя такой вид, словно на тебя напали в подворотне и вытащили из тебя все нутро, перетрясли как следует, а потом засунули обратно, только чего-то не доложили обратно.

Они обе рассмеялись. Мария ярко представила, как ее тело трясут десять разбойников с целью найти там что-то ценное для собственной выгоды. Но ничего не нашли.

— Не думаю, что они нашли бы там что-то ценное.

— Зря ты так, Мария. У тебя есть душа, я это вижу. Ты не совсем конченая девка, оказывается, с тобой наверняка можно найти общий язык.

— А ты разве не нашла?

— Я тебе не доверяю. Ты сейчас добрая, а не пройдет и часа, как вышвырнешь меня на улицу.

— Ну… возможно, ты и права. Если ты выпьешь со мной чаю, обещаю этого не делать.

Анита только сделала вид, что ее тронули эти слова. На самом деле она не воспринимала их как добрый знак, она просто ушла делать чай. Мария это заметила и пришла в еще большее замешательство.

Она совсем не понимала, как подобраться к этой девушке, как сделать ее жизнь лучше. Марии действительно стало казаться, что стоит помочь Аните, как и ей самой станет лучше. Но почему так? Ее мучили сомнения, потому как она знала: за все, что происходит в жизни, человек сам отвечает.

Анита принесла чай.

— Держи, я сделала тебе с мятой. Говорят, он человека в чувства приводит.

— Откуда в доме мята? Я никогда такой не пью.

— У меня всегда есть пучок мяты с собой. Говорят, что она изгоняет дьявола из человека, потому он и начинает мыслить ясно.

— А чеснока у тебя с собой нет?

— Есть, конечно. Заварить?

Наконец-то Мария почувствовала, что долгожданное взаимопонимание появляется в отношениях. Анита тоже это заметила и немного расслабилась. Им обеим было странно находиться в обществе «новых» друг друга. Им обеим больше нечего было скрывать, как прежде. Обе чувствовали себя лишними в этом положении. Смущало все вокруг. Руки, ноги, движения, да весь дом, этот чай — все казалось каким-то неловким, игрушечным. Казалось, что все сейчас исчезнет, ничего не останется.

Наконец Мария взяла себя в руки, несмотря на то, что смущение скрутило ее дух и тело в одном положении, она решила быть откровенной и дальше.

— Анита, может быть я не права, может быть, мне только так кажется, но разве я не могу называть тебя своей подругой?

— Я не знаю, Мария, делай, что хочешь.

— Нет, я прошу, попытайся меня понять, для меня важно то, что ты думаешь и чувствуешь.

Аниту действительно удивили и приободрили эти слова. Она решила, что пусть они будут простой лестью, но ей необходимо было это услышать от человека, который столько лет является основным источником боли в ее жизни.

— Возможно, мне только кажется, что мы с тобой находимся сейчас в одном положении, но ведь может быть, что ты поймешь меня и что-то объяснишь.

— Что ты хочешь услышать? Я совсем не думаю, что мы в одном с тобой положении. У тебя есть все, у меня нет ничего. Как ты можешь сравнивать? Ты сидишь в шикарном платье в свой обычный, самый обычный день жизни и убеждаешь меня в том, что находишься со мной на одной ступени? Ты шутишь?

— Я хочу сделать для тебя что-то хорошее, понимаешь?

— Что, чувство вины появилось? Раскаиваться начала? Ты пойми, что поздно танцевать, вечеринка окончена, я ничего не хочу слышать об этом. Я бы и тебя не хотела видеть сейчас, но так уж вышло, что больше мне некуда пойти.

— Да. И мне тоже некуда пойти.

— А зачем тебе куда-то идти?

— Потому что я не хочу больше так жить. Я не понимаю, зачем я живу. У меня все есть, ты права, но мне не приносит удовольствие то, что я делаю.

— Правда? А я думала, что как раз этим ты целыми днями и занимаешься в то время, как я…

— Анита, прошу тебя. Давай поменяемся местами, если хочешь. Давай ты оденешь любое платье, что тебе понравится, и начнешь жить так, как я живу.

— Нет, Мария, не хочу. Я не заслужила столь дорогие наряды и не собираюсь ими пользоваться. Мне в них будет некомфортно.

— Вот и мне некомфортно. Хорошее слово ты подобрала для моего состояния. Но я немного о другом. Сегодня я стояла возле кормушки, но птиц там не было. Я даже не уверена, что они туда прилетают, ведь их никто не прикармливает. Но я решила, что должна отправиться в путь, как это делают птицы.

— Ты хочешь научиться летать?

— Да, можно и так сказать. Я хочу почувствовать, что мне хочется открывать утром глаза и улыбаться. Если хочешь, ты можешь отправиться со мной в путешествие.

— Нет, Мария, не хочу. Что я там буду делать? Выслушивать твои стенания о том, как плохо жить, когда у тебя все есть? Нет… Или ты так намекаешь, что мне пора убираться отсюда? Так ладно, пойду искать себе другую кормушку. Не удивительно, это так на тебя похоже.

Марию огорчило то, что говорит Анита. Она никогда не думала, что ее кто-то видит в таком жестком свете. Она привыкла к тому, что ее все любят, приносят подарки, от которых она часто отказывается. Но в любом случае — ей это приятно. Ведь если приносят подарки, значит любят.

— Я не хочу, чтобы ты уходила. Если ты со мной не поедешь, оставайся здесь. Все равно надо, чтобы за домом кто-то следил.