Месть ликвидатора - Александр Арсентьев

Седой сгреб жену в охапку и впился в ее полные губы долгим поцелуем. Меж ними давно уже не существовало условностей и ограничений — каждый знал, что именно желает партнер, а главное — КАК именно …

Спустя некоторое время, когда они, обессиленные, вытянулись на постели, дверь в их спальню неожиданно распахнулась.

— С добуым утуом! — пятилетний русоволосый и зеленоглазый сорванец радостно поприветствовал утомленных родителей. Как Милана не билась, он до сих пор не выговаривал букву «р».

Сергей нежно взглянул в его огромные глаза и ласково проворчал:

— С добрым! Иди сюда, бандит.

Мальчуган проворно юркнул на родительскую постель и прижался к матери.

— Мам, на иечку пойдем сегодня? Ты обещала!

Милана нежно взъерошила его волосы и улыбнулась.

— Пойдем, сынок. Вот и папа наш совсем кстати неожиданно выздоровел.

— Уа! — радостно воскликнул Ванька.

К слову сказать, официально мальчика звали Ион. Так нарекла его супруга после рождения, в то время как его отец сражался в качестве смертобоя на самой большой арене Тирана. По возвращении Решетов счел, что «Ион» очень похоже по звучанию на Ивана, поэтому на свой лад переименовал парня в Ваню. Получилось величественно и забавно: Ион-Ванька Решетов-Отра. Следом за Седым и остальные стали величать паренька Ваней, и лишь в верительных грамотах он был прописан как Ион. Первое время жена ворчала по этому поводу, но вскоре Сергей услышал как она и сама невольно «переключилась» на новое имя.

— Ваня, обедать! — неслось из столовой.

После полудня Решетов с Миланой, растянувшись на широком пледе, нежились в лучах палящего Зетро. Ванька воодушевленно сражался неподалеку с зарослями тростника деревянным мечом. Рядом тихо шумела река.

Седой, легко коснувшись пальцами роскошной груди супруги, потянулся было к ней с поцелуем, но тут же был категорично отвергнут.

— С ума сошел?! Ваня совсем рядом! — глаза жены были полны искреннего негодования.

Но уже через секунду она смягчилась и, легко чмокнув его в губы, прошептала:

— Дождись вечера, милый …

Сергей шумно вздохнул и, гася невольное возбуждение, сокрушенно ответил:

— Пойду — утоплюсь …

Он поднялся, потянулся и неспешно направился к реке. Нырнув в прохладную воду, Седой проплыл с десяток метров, лег на спину и, покачиваясь на мелких волнах, прикрыл веки. Хорошо! Выбросив в своем «крестовом походе» излишки нереализованного адреналина и оправившись от ран, теперь он мог полностью расслабиться. Мысли Решетова невольно вновь вернулись было к нежданно обретенным необычным способностям, но он решительно отогнал их. Решив не забивать себе голову, Седой очистил сознание от ненужных размышлений и практически задремал.

Сквозь плеск воды, иногда попадающей в ушные раковины, до него донесся далекий крик:

— Папа-а-а!

Было в голосе Ваньки что-то такое, что заставило Решетова мгновенно сбросить дремотное состояние и поднять над водой голову. Его сын со всех ног, спотыкаясь о неровности на берегу, бежал к реке. Седой отыскал взглядом Милану и сердце его, казалось, остановилось — она лежала на покрывале в неестественной позе — подогнув колени и разбросав в стороны руки. А из груди его жены, дрожа ярко-красным оперением, торчали древки двух стрел!

Несмотря на то, что разум его все еще не мог поверить в произошедшее, тело уже действовало само по себе. Он неистово заработал руками и уже через несколько секунд пулей вылетел на берег, устремившись навстречу рыдающему ребенку.

Когда до Вани оставался с десяток метров, мальчуган рухнул, словно подкошенный, за землю. Из его бедра, чуть выше колена, торчала метровая стрела …Сын издал тонкий крик, от которого сердце Седого сжалось в комок пульсирующей боли.

Зарычав от ярости, Решетов, хотя это было уже практически невозможно, ускорился и в несколько диких прыжков преодолел расстояние, отделявшее его от скорчившегося в приступе боли ребенка. Он упал рядом, сграбастал сына в объятья и закрыл его своим телом, повернувшись спиной к возможному сектору обстрела. Буквально в ту же секунду два страшных удара обрушились на его беззащитное тело: один — под правую лопатку, второй — в едва зажившее плечо. Третья стрела просвистела над самым ухом и нырнула в темную воду.

Понимая всю безысходность своего положения, Решетов заскрипел зубами.

— Папа, — завыл, словно щенок, Ванька, — они маму уби-и-и-ли … И нас убью-у-у-ут!

Он громко заплакал.

— Не, Ваня, не убьют! — горячо прошептал ему в самое ухо Сергей, одновременно лихорадочно соображая — что же ему предпринять.

Метрах в пяти от них на берегу лежал крупный валун. Обняв сына, Решетов, словно смертельно раненое животное, медленно поволок их тела к спасительному укрытию.

«Вжжж». Царапнув плечо, еще одна стрела воткнулась в землю в паре метров от него. Седой упорно полз к камню … Удар в правую икроножную мышцу … Конечность, на миг взорвавшись болью, почти мгновенно онемела … Метр-полтора до камня … Сергей вновь зарычал и, крепко обхватив Ваньку руками, швырнул его под прикрытие валуна. Сам в бешеном прыжке устремился следом, получив вдогонку еще одну стрелу в бедро.

Ваня расширенными от ужаса глазами посмотрел на стрелу, торчавшую из его ноги и попытался, сцепив зубы, вытащить ее.

— Не тронь! — Седой накрыл его ладошку своей рукой.

— Что нам делать?! — находясь на грани истерики, спросил мальчишка, а потом громко, в голос, зарыдал.

— Придумаем что-нибудь! — севшим голосом ответил его отец, прекрасно осознавая тот факт, что их гибель — лишь вопрос времени.

Он — голый, раненый и безоружный … С ним — ребенок, тоже раненый … Убийцам оставалось лишь преодолеть разделявшее их расстояние и спокойно расстрелять практически в упор. Ему даже в рукопашную с ними не схватиться! Пожалуй, в более безнадежном положении Решетову еще не доводилось оказаться …

В этот момент послышалось ржание кайсанов, а через несколько секунд — топот их копыт.

— Там, за деревом! Справа! — Сергей с непередаваемым облегчением вздохнул — раскатистый бас Осана.

Свист тетивы …

— Готов! — возбужденный голос Керта. — Смотри, там еще двое! Задница Зетро, они на кайсанах! Догнать!

Неожиданно окружающая реальность поплыла … Решетова замутило, и, согнувшись, он опорожнил свой желудок прямо на поверхность камня перед ним. Отерев губы, он погладил Ваньку по голове.

— Порядок, Вань! Наши подъехали!

Перед глазами была раскинувшаяся на покрывале Милана со стрелами в груди …

Наконец, перед его мутнеющим взором оказалось хмурое лицо Осана.

— Жив, легата? — угрюмо спросил он.

Седой обессилено кивнул и поднял на него взор.