Она - новенькая - Эля Пылаева

нет? А то, может, отбила голову-то, принцесса? — ядовито.

Я узнаю токсичные интонации в его голосе. Точно «папа»!

— Уведите ее.

— А этого?

— Не трогайте никого! — требует рассерженно Яна. — Я сама сюда пришла. Никто не виноват!

— Отпускай всех. Уходим.

Слышу удаляющиеся шаги. Мне все также жестко держат руку в захвате.

— Отпускай уже! — психую я.

Мужик отталкивает меня от себя. Разворачиваюсь. Тоже в балаклаве. Нашивки какие-то непонятные.

— К Албанцевой больше не приближайся, — жестко.

— А это кто приказывает? — оскаливаюсь я, растирая вывихнутое плечо.

— Это я советую, Шагалов.

Смотрю ему в глаза. Я же тебя знаю! Тот самый охранник, который вмешался, когда мы обрушили внутренности холодильника. Марат? Или как его там?

Охренеть… Ну и чья ты принцесса, Албанцева? Кто у нас папа?

Глава 11. Разбор ночных полетов

МАКС

Утром возвращаюсь домой. Надо сдаваться. Двор разворочен. Нехило они погуляли…

Клининг убирает последствия праздника.

Поднимаюсь в кабинет в отцу. Он, кивая мне на стул, продолжает говорить по телефону.

— Представляешь?! Я чуть не поседел. «СОБР» ввалился в полном маскараде. Всех положили… Никто мне не отчитывался, Иван! О чем ты говоришь?! Один в костюме посветил корочками ОБЭП. Я после этой волшебной аббревиатуры вообще ослеп, и фамилию не разглядел. Хорошо хоть женщин не тронули.

ОБЭП? Экономические преступления? Отец боится этой конторы. Дед был бандитом. Состояние у нас сомнительными средствами сколоченно. Отец много лет пытается перевести все в легал, но до сих пор ни два, ни полтора.

— Сын, дочку чью-то увез, да. Мозгов-то нет до сих пор. Ее и искали. Узнай там что к чему, будь другом. Вроде бы замяли, но мало ли.

Скидывает вызов.

— Ключи, — требует отец.

Шлепаю связкой по столу.

— Ты идиот?! — взрывается он.

Молча пялюсь в стену.

— Макс, ты достал со своими выходками. Я тебе и так спускаю с рук… Но это уже край! Что за девочку ты похитил?

— Я не похищал.

— Просто так у нас весь дом маски-шоу перевернули?!

— ОБЭП?..

— Да я чуть инфаркт не отхватил! Ты понимаешь, что часть денежных оборотов идут по нелегальным каналам?! Что если они просто копнут из принципа мы останемся нищими, и я сяду! Ты же уже должен соображать!

— Маруську напугали?

— Слава Богу, этот драный телефон они нашли раньше, чем добрались до ее комнаты! Ты что творишь вообще?!

— Не, пап… Это ты творишь. Если мы боимся, что кто-то копнет и ты сядешь, а у нас отберут все, то творишь ты! А я всего лишь с девчонкой покатался.

— Ты меня учить будешь?! — разъяряется отец. — Карту на стол!

Шлепаю рядом с ключами кредиткой.

— Других аргументов нет?

— Есть и другие Максим. Еще раз организуешь мне проблемы с этой девкой, вылетишь из «Швейцарии» и поедешь в военнизированный спортивный интернат, в Крым.

— Иди нахрен, никуда я не поеду!

— Пошел вон!

Вылетаю из кабинета. На кухне из крана наливаю в стакан воду. Мама откладывает телефон в сторону.

— Макс…

— Ну ты еще давай, включись в воспитательный процесс.

— Макс! Не смей со мной так разговаривать.

Выдерживает паузу.

— Посмотри…

Разворачивает телефон экраном ко мне. Вглядываюсь.

— Что это?

— Мэрс серии R231. Кабриолет с прозрачной панорамной крышей, уникальный стайлинг… Мультиконтур…

Вау, какой!

— Ну крутой и что?

— Тебе скоро восемнадцать, мы с папой думаем про подарок. Как тебе?

Поджимаю губы. Да это мечта идиота, просто! Но скакать от радости не спешу.

— Вижу, что нравится. В общем, Максимка… Ты не расстраиваешь нас, а мы — тебя. Мы поняли друг друга?

Молча отворачиваюсь. Это всегда так. Чуть что, отец угрожает, а мама покупает. Достало…

Но тачка, конечно, нереальная. Это нечестно!

— Еще раз принесешь в дом какую-нибудь гадость, вместо тачки на восемнадцатилетие получишь велосипед. Это касается не только девок, но и слаймов.

— Яна — не девка!

Ухожу к себе, расстроенно падая лицом в подушку.

Телефон Мышки недоступен. В школу, говорят, не вернулась. Тоже, наверное, отхватила.

Слышу топот ног. Маруська запрыгивает на спину.

— Максимус!

— Привет… — бубню я в подушку.

— Покатай меня.

— Нет.

— Папа наругал?

Перекатываюсь, медленно заваливая ее на бок. Присаживаюсь.

— Эй! А где волосы твои?! — взъерошиваю короткие неровные кудряшки.

Вздыхает.

— Я уснула со слаймом. Он весь запутался в волосах. Побоялась, что мама тебя наругает и обстригла. А мама все равно тебя ругала. Говорила — «гаденыш». И всю коробку выкинула. А папа говорил — «бестолочь». А я плакала…

— Прости! — закатываю я глаза.

Так себе была идея.

— Отрастут! — машет рукой. — А Валентина Ванна, — это ее нянька, — говорила ночью девочку искали, которую ты увез.

— Угу…

— А зачем ты ее увез?

— Мы просто хотели погулять.

Откуда я мог знать?!

Спускаюсь вниз.

— Мне в школу надо, — смотрю исподлобья на отца.

— Пару дней проведешь дома. Починишь двери в сауне, приведешь в порядок растоптанные клумбы. Подумаешь над своим поведением. Потом — посмотрим.

— Ясно…

— Инструменты в сарае, можешь приступать, — не глядя на меня.

— Я не умею.

— Научишься! — рявкает. — А то я смотрю многому уже научился. Да не тому.

Закатывая глаза, молча выхожу во двор. Осматриваю дверь. Петли погнуты. Включаю ролик на телефоне, что с этим, вообще делают. Морщась, смотрю. Ооо… Ну, я влип! Шуруповерт? У меня же «лапки». Они только лапают на пятерочку, остальное — мимо! Ладно, попробую. Куда деваться…

Глава 12. Дочь полковника

ЯНА

Отец забирает у меня градусник.

— Тридцать семь и восемь. Добегалась? — меряет шагами комнату отец. — Стоило оно того?

— Я не могу заболеть. Я пью антибиотики, противовирусные, противогрибковые… — с досадой вздыхаю я. — Чего я только не пью. Это просто…

— Просто? Температура у тебя, Яна! — в тихом бешенстве. — Я тебе где доноров должен брать? Отстреливать?

— Если это отторжение тканей, — вздыхаю я, — то точно не потому что я зашла в клуб, папа! И из-за поцелуя оно тоже не случается.

— Помолчи! Об этом мы еще поговорим.

Прислушиваюсь к своим ощущениям. Я знаю, как ощущается отторжение. Глаза горят, зудят… Этих ощущений нет. И я пытаюсь не паниковать.

— Миша, вызови нашего врача.

— Он не в России, — вздыхаю я.

— Ах, да. Вызывай, значит, «лабораторию» пусть берут кровь.

Скорая приезжает быстро. Морщусь от прокола. Пахнет спиртом… Все молчат. Только медсестра тихо комментирует мне, что делает, чтобы я не дергалась.

Снимает накладки, обрабатывает мои закрытые глаза антибактериальной мазью. Лепит новые.

— Сама не снимай.

— Я помню.

— В пятницу планово будем снимать, когда Петр Семенович вернется.

— Когда будут анализы? — уточняет отец.

— Через несколько часов, товарищ полковник.

До утра мы ждем результаты анализов. Отец работает на планшете.

Миша уснул на кресле. Я