Путь спасения души. По творениям преподобного Симеона Нового Богослова - Мария В. Строганова

* * *

О серне или олене, или другом каком животном не говорится, что они избежали беды, когда убежали от того или этого охотника, или пса, или не попались в те или другие сети, потому что, может быть, они еще попадутся в руки другого какого охотника или попадут в другие сети. Представь себе опять и здесь, что охотники суть бесы, псы ловчие — лжеучители, которые кусают и раздирают лживыми словами овец Христовых и предают их в руки охотников, то есть демонов. А под сетями разумей лукавые и срамные помыслы, которые опутывают души услаждающихся ими, и влекут их к сосложению с ними, и когда доведут до сего, вяжут их туго, так что нет сил изгнать эти срамные помыслы из ума, но они неотвязно толпятся в нем, возбуждают щекотания и движения плотские, разжигают скверную похоть и погружают в тину греха. (1, ч.1, С. 644–645.)

* * *

Если скажешь, что Дух Святой в тебе заслоняется страстьми, то делаешь Бога описуемым и превозмогаемым от зла и тьмы, сущих в тебе, ибо злоумие и страсти и без дел греховных суть тьма. Итак, кто говорит, что имеет в сердце своем свет покрытым тьмою страстей и потому не видит его, тот утверждает, что свет превозмогается тьмою, и доказывает, что лжет Дух Святой, который говорит чрез евангелиста Иоанна: и свет во тьме светится, и тьма его не объят. Дух Святой говорит, что свет не превозмогается тьмою, а ты говоришь, что он в тебе покрывается тьмою страстей? Познай же ты, говорящий сие, кто бы ты ни был, что явно грешишь в ведении, ибо если сознаешься, что тьма страстей покрывает находящийся в тебе свет, то прежде всего другого себя самого обличаешь, сам о себе удостоверительно говоря, что сидишь во тьме и состоишь под властию страстей, и при всем том, что приял область чадом Божиим быть, то есть чадом света и сыном дня, лежишь в праздности и бездействии во тьме страстей, не хочешь восподвизаться в делании заповедей Божиих и разогнать тьму страстей, но презираешь Христа, с небес сошедшего и ради твоего спасения соделавшегося человеком, и оставляешь Его лежать в нечистом сердце твоем, как в некоем блате. Посему вот что говорит тебе Свет, то есть Христос: от уст твоих сужду тя, раб лукавый. Я, неприступный и для Ангелов, пришел, — как ты говоришь, — и вселился в тебя, и ты это знаешь, а между тем оставляешь Меня лежать погруженным во тьму твоих страстей и грехов, как сам же опять говоришь. Столько времени я терпел, ожидая, что вот-вот покаешься и начнешь творить заповеди Мои, а ты до самого конца не восхотел ни разу взыскать Меня и ни однажды не сжалился надо Мною, потопляемым и утесняемым в тебе, и не дал Мне, возжегши свет Мой в тебе, обресть тебя — драхму потерянную, и сделать, чтоб ты узрел Меня, как Я взираю на тебя, но оставил меня всегда быть покрытым страстями твоими. Отойди же от Меня, делатель беззакония, в огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его. Я алкал обращения твоего и покаяния, но ты не дал Мне вкусить сего и удовлетворить желанию Моему, то есть не раскаялся в злых грехах своих. Был Я наг от добродетельных деяний твоих, и ты не одел Меня ими. Был Я в тесной, нечистой и мрачной темнице сердца твоего, ты не восхотел посетить Меня и известь Меня на свет. Видел ты, как Я лежал в болезни собственного нерадения твоего и бездействия, и не пришел послужить Мне добрыми делами своими. Отойди же от Меня. (1, ч.1, с. 770–772.)

* * *

Как тот, кто гонится за убегающим от него, хотя думает, что уже очень близок к нему, хотя кажется ему, что вот-вот сейчас схватит его, даже будто касается уже его концами пальцев своих, однако ж, схватить его он никак не может, пока, по общей поговорке, будет между ними расстояние хоть на один волос, так и мы, если по нерадению нашему имеем хотя малый некий помысл или раздумие неверия, или двоедушия, или боязни (за себя), или другую какую страсть, или имеем пристрастие к чему-либо временному, то, конечно, не удостоимся иметь в душе своей обитателем Бога и не взойдем на высоту такой славы. Ибо как для того, кто гонится за другим, и малейшее расстояние, хотя бы на один волос, бывает причиною, что он не может схватить его, так и в отношении к духовным вещам, самомалейшая страсть бывает причиною того, что мы не удостоиваемся прийти в созерцание таин Божиих. И если не презрим совершенно самой жизни своей и тела своего, с готовностию на самое мученичество, на то, чтобы предать всецело себя и жизнь свою на всякое мучение и всякую смерть, совсем изгнав из памяти все, что служит к поддержанию жизни тленного тела сего, то невозможно нам быть друзьями и братьями Христа, ни сопричастниками и сонаследниками Его, и не придем мы никогда в созерцание и опытное познание сказанных таинств Божиих. Посему, кто не сподобился еще достигнуть сего и получить такие блага, тот пусть обвиняет себя самого, а не говорит, как непщующий вины о гресех, что это невозможно, или хотя и возможно, и бывает, но помимо нашего сознания, то есть так, что мы не знаем того. Да удостоверится он из Божественных Писаний и да ведает, что дело сие возможно и истинно бывает и совершается заведомо нам, так что мы не можем не знать о нем, но по причине опущения и неисполнения заповедей Христовых, каждый соразмерно с тем сам себя лишает таковых благ. (1, ч.1, с. 335.)

* * *

Истинное покаяние с исповедью и слезами, как некиими пластырями и лекарствами, омывает и очищает рану сердца, и самую язвину, какую до сердца открыло жало мысленной смерти, — потом извлекает вон червя, который сделал себе внутри нору и жил там, и убивает его, — наконец, залечивает рану и место ее делает совершенно здоровым, так что даже и следа ее не остается. Это, сказанное мною, знают, как происходит в них, только те, которые имеют сердце, ищущее здравия притрудно, со слезами и покаянием. А прочие чувствуют даже удовольствие от таких язв и нарочно их растравляют, стараясь прибавлять к ним и другие раны. Они то только и считают здоровьем, когда удовлетворяют всякую страсть и всякую похоть свою, даже