Пустыня – наш союзник - Сергей Зверев

Две другие машины остановились, чуть не доезжая до гряды. Из них выбрались еще несколько человек.

Тут безжизненное пространство недавнего побоища, чадившее черным дымом, вдруг ожило одновременно во всех местах.

Старший лейтенант Белов бросил безжизненное тело боевика, которое держал вертикально, и упал сам. Свое дело он сделал – убедил приближающихся боевиков в том, что здесь, на гряде, свои.

Четыре автомата короткими очередями уложили нескольких боевиков. Остальные заметались, искали укрытия и отвечали беспорядочным огнем.

Пулеметчик на первой машине не успел даже развернуть ствол своего оружия, как несколько пуль нашли его, прошили грудь. Боевик со стоном сполз на дно кузова.

Со второй машины ударила пулеметная очередь. Она выбивала каменное крошево из верхушки гряды и заставила спецназовцев пригнуться. Но пуля, выпушенная Крякиным, разнесла череп боевика.

Третья машина развернулась, выбрасывая мелкие камни из-под колес, и понеслась назад в пустыню. Пулеметчик в кузове присел, спасаясь от выстрелов, но это ему не помогло. Две пули тут же прошили металл кабины пикапа. Машина замедлила скорость, ее поволокло боком. Наконец она остановилась. Из открытой дверцы свесилось мертвое тело водителя. Пулеметчик лежал в кузове на боку, глядя в небо бессмысленными мертвыми глазами.

Котов шел между машинами. Его бойцы вытаскивали из них убитых боевиков и складывали их в ряд на камнях.

– Молодцы, хорошо сработали. Оружие осматривать!

– Командир! – Сашка Белов, сидевший на корточках возле трупов боевиков, поднялся навстречу Котову и заявил: – Нам придется осваивать их технику.

– Что случилось? – Котов сразу понял, о чем речь, и повернулся в сторону своих машин.

– У одной движок пробило пулей. Как раз в районе картера. Масло не держит. У второй – бензопровод.

– А их машины?

– В принципе в порядке, – ответил Белов. – Самая хреновенькая у них вон та, которая вдалеке остановилась. Стекло у нее разбито. В глаза бросаться будет. Да и ушатанная. Можно, конечно, разукомплектовать ее и привести в порядок наши тачки, но…

– Ты прав. Нет у нас нескольких часов, – сказал Котов, глянув на часы. – Тащить наши машины на буксире до Сурума нерационально. Уйму бензина лишнего сожжем, да еще и перегреем движки по такой дороге. К черту! Снять колеса, взять их с собой на запас, бензин слить. И вперед!

Тот факт, что командира сирийского батальона раида – то есть майора – Сани пришлось уговаривать, Котова не удивил. Здешние офицеры опасались серьезных потерь личного состава. Они готовы были планировать операции в течение нескольких недель, неоднократно использовать для обработки позиций боевиков артиллерию и авиацию, при малейших сомнениях в успехе отказываться от первоначального плана. У Котова часто возникало подозрение в том, что именно такая вот чересчур осторожная тактика и привела к тому, что сирийское правительство перестало контролировать большую часть территории своей страны.

Если бы Котов скрыл информацию, имеющуюся у него, то Сани, наверное, и стал бы действовать куда более энергично. Но тогда он был бы не готов к осложнениям, которых стоило ожидать в любой момент. Ведь разведка у сирийцев откровенно хромала. Подразделения, которые должны были заниматься ею, по большей части выполняли функции штурмовых отрядов.

Если бы в распоряжении Котова сейчас имелась хотя бы рота, даже не своя, а сирийская, то он был бы уверен в успехе и спланировал бы операцию совершенно иначе. Да, раид Сани командовал пехотным батальоном, но, к сожалению, только на бумаге. Это подразделение едва дотягивало до половины штатной численности и на две трети состояло из необстрелянных и едва обученных добровольцев. Командир батальона не был уверен в своих солдатах. Капитан видел это невооруженным глазом. Раид Сани очень не хотел отвечать за гибель молодых неопытных солдат.

– У нас нет оснований полагать, что боевики готовят нападение из района Сурума, – перевел Зимин очередную тираду сирийца.

– Какие у вас вообще есть сведения о составе группы, расположенной в Суруме? – хмуро осведомился Котов.

Они стояли под навесом из брезента, натянутого на шесты посреди низкорослого пустынного кустарника в нескольких километрах от окраин Сурума. Российские спецназовцы расположились особняком, быстро замаскировали свои машины и снаряжение. Любопытных сирийских солдат, жаждущих выразить симпатию боевым товарищам, часовые вежливо провожали восвояси.

– Сведений у нас мало, – ответил Сани. – Мы наблюдаем за поселением, но подхода дополнительных сил или прибытия тяжелого наступательного вооружения пока не зафиксировали.

– Наступать можно и теми силами, которые имеются в наличии у командиров боевиков, – возразил Котов. – По нашим сведениям, их там не менее трех сотен. Они вполне могут рассыпаться на мелкие отряды и просочиться к важному объекту вашей инфраструктуры, интересующему их. Там противник соберет ударный кулак либо станет действовать небольшими группами, что тоже вполне эффективно. Особенно если владеть хотя бы основами диверсионной работы.

– Я не могу бросать в бой необученных молодых солдат, не имея сведений о противнике, – проговорил сириец.

– Вы получили приказ? – осведомился Котов.

– Да, приказ я получил.

Лейтенант Зимин, переводивший слова командира сирийского батальона, в этом месте так удачно изобразил его интонации, что заставил Котова улыбнуться.

– Но у меня есть и собственные права. Например, не начинать операции, не имея сведений о противнике, не зная его намерений и планов хотя бы приблизительно.

– Сведения я вам привез. А намерения противника очевидны. Он усиленно проводит разведку, что косвенно подтверждает подготовку к операции против вас. Действуют разрозненные группы на автомашинах и углубляются на подконтрольную вам территорию на десятки километров.

– Откуда вы знаете? – осведомился сириец и тут же обернулся.

В этот момент по знаку Котова его бойцы подтащили на кусках брезента и бросили под навесом оружие, собранное на месте разгрома засады боевиков несколько часов назад.

– По дороге сюда мы столкнулись как раз с такой группой, – объяснил Котов. – Как видите, они оснащены довольно серьезно, и не только легким стрелковым оружием. У них с собой имелись даже гранатометы с боеприпасами бронебойного действия. Если у вас еще нет сведений о начале такой активной разведывательно-диверсионной деятельности группировки из Сурума, то это может означать следующее. Вы просто не заметили диверсантов. Либо они уходят далеко отсюда, соответственно их цель находится где-то в другом месте. Не исключено, что боевики только начали такую вот деятельность и мы ликвидировали их первую группу.

– Мы очень даже конкретно заметили их деятельность, – вдруг мрачно проговорил сириец. – Два дня назад боевики почти полностью уничтожили взвод моего батальона, производивший разведку к юго-западу от Сурума.