Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946 - Шарль де Голль

Те не горели желанием помочь. Нужно признать, что наши союзники сами испытывали трудности при перевозках из Америки многих тонн военной техники для обеспечения своих войск, поэтому они совершенно не были готовы добавить к ним еще и грузы для нас. Тем более что это вооружение должно было направляться в части, созданные на базе внутренних сил Франции. А у англосаксов эти силы вызывали недоумение в военных штабах и беспокойство у политиков. Естественно, в ходе боев за освобождение они передали какую-то часть оружия нашим так называемым «повстанческим войскам», но в Вашингтоне и Лондоне и речи не шло о поставке этим войскам тяжелого вооружения, поскольку суда из Америки и так шли перегруженными. И кто мог гарантировать, что однажды эти силы не используют против англосакской гегемонии приобретенную ими мощь? Кроме того, передавая правительству генерала де Голля вооружение и технику, достаточные для обеспечения 8–10 дивизий, следовало предвидеть, что в конце зимы силы французской армии удвоятся и она, возможно, сыграет решающую роль в войне, и тогда союзники будут вынуждены допустить Францию к выработке условий мирного договора, а этого очень хотел избежать Рузвельт. Именно по этим причинам наши переговоры с американским и британским правительствами не привели к серьезным результатам. Со дня высадки их войск и вплоть до капитуляции Германии наши союзники больше не помогли нам вооружить ни одно крупное соединение. Во время встречи со мной в октябре в Париже генерал Маршалл не оставил на этот счет никаких иллюзий.

Но, может быть, союзники согласились бы, по крайней мере, обеспечить то стотысячное подкрепление, которое наша 1-я армия принимала в свои дивизии, службы и резервы? Тоже нет. Ссылаясь на планы снабжения, разработанные в их штабах, союзники отказывались принимать в расчет количественный рост наших войск. Нашей интендантской службе удалось предоставить 1-й армии необходимое дополнительное продовольствие и обмундирование, в остальном же нам приходилось выкручиваться самим.

Поскольку зима в Вогезах представляла угрозу для здоровья чернокожих солдат, мы отправили 20 000 выходцев из Центральной и Западной Африки, служивших в 1-й французской свободной дивизии и в 9-й колониальной дивизии, на юг страны. Их заменили таким же количеством партизан, которые таким образом сразу же получили все необходимое. Многие североафриканские полки, понесшие тяжелые потери за два года боев, вернулись в свои гарнизоны, а части, сформированные из внутренних сил, получили их оружие и заняли их место на боевых рубежах. Делаттр, умело распределяя ранее полученное его армией вооружение, смог обеспечить им также и новые подразделения. И, наконец, благодаря изобретательности, включавшей получение от американских техслужб новой техники взамен якобы полностью вышедшей из строя, ремонт этой поврежденной техники и использование ее наряду с новой, а также негласную реквизицию бесхозных танков, пушек, автомобилей у союзников, удалось создать некоторые ресурсы. Увы! При нашей нищете все средства были хороши для того, чтобы восстановить силы, которые на протяжении веков иногда превышали размеры необходимого, а то и попросту растрачивались впустую, и которых мы были практически лишены теперь! В целом, чего бы это ни стоило, 1-я армия получила необходимое вооружение и экипировку для своего увеличившегося состава.

Я отправился инспектировать 1-ю армию 23 сентября. Вместе с Дьетельмом и Жюэном мы приземлились в Таво рядом с Долем. Сначала мы направились в штаб армии в Безансоне, а на следующий день выехали в войска.

В это время 1-я армия усиливала натиск на позиции противника. Генерал Делаттр, еще разгоряченный быстрым броском с берегов Средиземного моря, рассчитывал, не останавливаясь, ворваться в Эльзас своим левым флангом, которому предстояло перейти Вогезы. На этом участке 2-й корпус под командованием генерала де Монсабера вел активные боевые действия на отрогах Вогезов в направлении Серванса и Роншана. Генерал де Монсабер, человек оптимистичный и веселый, не шалящий своих сил, успевал бывать на всех позициях и, обладая безошибочным чувством боя, максимально использовал возможности своих частей. При этом он оставался преданным всей душой своим солдатам и совершенно бескорыстным в отношении себя самого. В то время, когда я сам мог присваивать награды, он всегда говорил о заслугах других, но никогда о себе.

1-й корпус 1-й армии находился на правом фланге, занимая позиции от Люра до Ломона. Когда я приехал туда, корпус готовился к прорыву в районе Бельфора. Операция обещала быть трудной, учитывая узость участка, где предстояло сражаться, и мощь немецких укреплений. Но командир корпуса казался человеком, способным справиться с этой задачей. Генерал Бетуар никогда не полагался на волю случая, он всегда методично разрабатывал свои планы и, не теряя спокойствия, следовал им. Поэтому ему доверяли подчиненные, а вышестоящее начальство выбирало нередко для особо сложных операций.

Только блестящая победа могла принести удовлетворение генералу Делаттру. Горячий, подчас легко увлекающийся, насколько обидчивый, настолько и блестящий военный, он был напряжен до предела в своем желании ничего не упустить и принимал все происходящее близко к сердцу. Его подчиненным часто доставалось от него, но злились они недолго, по достоинству оценивая своего командующего.

Во время инспекции я часто имел возможность наблюдать генерала Делаттра при исполнении обязанностей. Несмотря на недостатки, в которых его упрекали и которые были продолжением его достоинств, я всегда считал его образцовым командиром. Не давая дружеским чувствам, которые я питал к нему, одержать верх и вмешиваясь в его работу, когда этого требовали интересы страны, я, тем не менее, всегда доверял Делаттру в том деле, которое было ему поручено. В остальном же он всегда старался подчеркнуть в отношениях со мной не только свою преданность, но и свою убежденность в правильности той тяжелой миссии, которую я выполнял.

В тот день в сопровождении Делаттра я объехал войска и службы. Все выглядело прекрасно, ведь людям было чем гордиться после столь победоносного преследования врага, они буквально светились отличным настроением. С технической точки зрения войска никому не уступали. Можно было легко убедиться, что при прочих равных условиях французы добивались успехов, по меньшей мере сравнимых с успехами британцев и американцев. Естественно, лучше всех это знали немцы, которые выставили против наших войск значительную часть своих сил.

Я смог также убедиться, что объединение войск, пришедших из Африки, и внутренних сил могло стать успешным. Еще оставалось взаимное предубеждение между частями различного происхождения. Представители движения «Свободная Франция» считали себя выше всех прочих. Люди, вышедшие из подполья, за которыми в течение долгого времени велась охота, которые страдали и бедствовали, охотно сохранили бы свою ведущую роль в деле освобождения страны. Алжирские, марокканские, тунисские полки, ранее отягощенные каждый своими проблемами, теперь чувствовали себя одинаково уязвленными. Но какие бы дороги ни уготовила тем и другим судьба, радость от возможности сражаться бок о бок превосходила все остальное в душах солдат, офицеров, генералов. Нужно отметить, что прием, оказываемый войскам населением в городах и деревнях, не оставлял ни малейшего сомнения в чувствах народа. На самом деле французская армия, к сожалению, значительно сократившаяся, проявляла доселе непревзойденные качества.