Дожить до рассвета - Виталий Дубовский

— Унюхали, клятые. — Парень сунул руку в мешок, принявшись копаться в нем. Через минуту он вынул оттуда пучок травы и огляделся. Мерцающие волчьи глаза окружили его со всех сторон. Хищники изучали его, выбирая подходящий момент для нападения. — Что, оголодали, серые, за зиму? Того и гляди скоро друг дружку жрать станете.

Берест бросил траву в огонь и стал тихо нашептывать заклятье. Через мгновение из огня выскочил шустрый заяц-беляк, за ним еще один, и еще. Подняв длинные уши, чародейские зверушки стали испуганно прислушиваться к волчьему вою. Волхв усмехнулся, разглядывая созданные им марева, и прошептал:

— Чего расселись? Бегите, волков уводите! Не убивать же мне животину за то, что она жрать хочет?

Зайцы бросились врассыпную, неуловимо прорываясь сквозь волчье кольцо. Вожак призывно завыл, посылая волчьей стае боевой клич. Волки кинулись в погоню за маревами, оставив человека в покое. Берест улыбнулся, принявшись моститься у костра.

— Так-то лучше. И волки целы, и зайцев не убудет.

Затягивая веревку на походном мешке, волхв спокойно лег спать, подложив его себе под голову.

Взлетев над лесом, дух Стояна стал зорко осматриваться по сторонам, продолжая быстро вязать узелковое заклятье поиска.

* * *

Вынырнув из видения, Стоян бросил Пастуху смотанный клубок.

— Этот твой, брат. Найди и убей его. Возьми с собой сотню воинов, не так он прост, как кажется. Голову мне привези и все, что при нем отыщешь. Не будет им Наследия!

Ведьмак вновь собрал кости в чарку, принявшись ворожить.

* * *

Берест настойчиво постучал в калитку, разглядывая сквозь щель беснующегося кобеля.

— Эй, хозяева! Дайте путнику водицы напиться!

Невысокая плотная бабка выглянула из избы, подозрительно разглядывая незнакомца.

— Чего нужно?

— Хозяюшка, водицы дай.

Недовольно нахмурив лоб, бабка вызверилась на нежданного гостя не хуже дворового кобеля:

— Поди, не лето на дворе, снега хоть отбавляй. Шел бы ты парень, пока пса не спустила!

Берест расхохотался, весело утаптывая ногами снег у калитки.

— Хозяюшка, в снегу ж ведь не заночуешь. А солнце вон уж за лес садится. Пустите заночевать? Я в тягость не буду — отблагодарю, как смогу.

Сутулясь и пригибая голову, на порог вышел хозяин, ловко пряча за спиной секиру. Приглядываясь к Бересту, он деловито напыжился, всем своим видом показывая, что еще горазд за себя и свой дом постоять.

— Кого там леший принес?

— Переночевать просится, — зашептала недовольная жена, — не пускай его, Валуй. Ох, чует мое сердце, не к добру это. Погляди, как кобель бесится, ни на кого так не кидался.

Покосившись на бабку, на кобеля и на улыбающееся добродушное лицо Береста, Валуй выругался себе под нос. Выйдя на подворье, он схватил пса за загривок и потащил его к конуре.

— Ты, старая, лучше пса накорми. Второй день голую миску вылизывает. С такой кормежкой скоро и на хозяев кидаться станет. Проходи в избу, парень, пока я пса держу.

Потянув руку, волхв снял с петли крючок и вошел во двор. Запоры на калитках ставить глупо, если тать какой пожалует, то и через плетень перепрыгнет. Потому на калитках лишь крючки и цепляли, чтобы живность со двора не убегала. Долго отряхиваясь в сеннике от снега, Берест усмехнулся, прислушиваясь к недовольному шепоту хозяйки:

— Зря ты его пустил, дурак старый. Вот попомни мои слова. А вдруг разбойник какой?

— Молчи, баба безмозглая. Раскудахталась, что та курица! Лучше поесть на стол собери. И это… Медовуху неси!

Берест вошел в избу, улыбнувшись нахмуренной хозяйке и озираясь по сторонам.

— Мир и достаток вашему дому, хозяева.

Поклонившись снопу, стоящему в углу, волхв подмигнул босоногому мальчишке, с любопытством выглядывающему с печи. Спрятавшись под большим дедовым тулупом, мальчуган хихикнул, пугливо подглядывая за гостем в щелку.

Демонстративно поджав сморщенные губы, хозяйка юркнула мимо гостя к погребу.

— Проходи, парень. Нечего в пороге стоять. Присаживайся, в ногах правды нет. — Старый рассен взмахнул рукой, приглашая путника к столу. — Как звать тебя? Откуда путь держишь?

Бережно поставив под лавку тяжелый походный мешок, парень облегченно вздохнул, вытягивая утомленные дорогой ноги.

— Берестом меня кличут. Из святорусов родом буду. А путь мой от самых Рипейских гор лежит.

Дед удивленно вздернул кудлатые брови:

— Неужто от самых гор пехом идешь? Кто же по зиме в такой дальний путь без коня отправляется?

В избу вернулась хозяйка, сердито покосившись на разговорившегося мужа. Недовольная бабка стукнула крынкой с медовухой, ставя ее на стол, и пошла к печи вечерю собирать. Дед подмигнул гостю, покосившись через плечо, чтобы жена не услышала:

— Не обращай внимания на бабу. Вместе с молодостью женщина и доброту свою теряет. Эх, — он махнул рукой, вспоминая былые времена, — а в молодости красавицей была! Да что там говорить. Ты, Берест, сказывай, что там да как в мире нынче деется. К нам тут редко путники заходят. До купеческого тракта далеко, а сам я уже старый по миру мыкаться.

Берест кивнул, задумчиво глядя в спину бабке, молчаливо раскладывающей еду по мискам.

— Ты, Валуй, прости, может, не мое то дело. Только хозяйка твоя не просто так сердится. Спина ее очень беспокоит. А когда человеку плохо, вот он и кидается на всех, кто под руку попадет.

Валуй кивнул, подтверждая его слова:

— Это ты верно подметил. Старость не радость. Иной раз ее поясница так прихватывает — разогнуться не может. — Валуй на мгновение умолк, удивленно покосившись на гостя. — А ты как догадался про спину-то?

Берест пожал плечами, разглядывая хозяйку, словно мерку с нее снимая.

— А чего там гадать. Сам погляди, голову в плечи втягивает да правую ногу подволакивает. Боль у нее из поясницы идет, надорвалась, видать, когда-то. Ты, Валуй, хозяйку свою тяжелой работой не нагружай, а то сляжет на старости.

Валуй восхищенно стукнул кулаком по столу:

— Ну, ты и глазастый! Ай да молодец! Ну, давай по чарке, за здоровье!

Молодой волхв неодобрительно покачал головой, выливая свою чарку обратно в крынку.

— А вот это дело здоровью не очень полезно. Не обижайся, хозяин, пить не стану. Медовуха дело такое: две чарки выпьешь, а после третьей в хлеву проснешься вместе со свиньями.

Выпив первую чарку, Валуй торопливо налил себе вторую. Боязливо покосившись на жену, он прошептал:

— Ну, как знаешь. За бабу мою.