Неприкасаемый чин - Кирилл Казанцев

Чуть притормозив, Андрей свернул на проселочную дорогу. Миновав лесок, он неторопливо покатил по почти пустынным улицам дачного поселка и остановился у калитки. Что делается за высокой изгородью, живописно увитой виноградом, было не рассмотреть. Ларин толкнул калитку и зашел на территорию небольшого, соток на пять, участка. На террасе бревенчатого домика у круглого пластикового стола сидели Павел Игнатьевич Дугин и жгучая брюнетка в огромных солнцезащитных очках.

— Мы тут уже без тебя кое-что обсудили, присоединяйся к дискуссии, — сказал руководитель тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти.

— Я тебя снова не сразу узнал, Лора, — Андрей склонился и картинно поцеловал приподнятую над столом женскую руку.

— Стервы отлично умеют перевоплощаться, но только внешне. Внутреннее содержание и мировосприятие у них остается неизменным, — усмехнулась напарница Ларина и сняла очки.

— Вот только глаза их иногда выдают, — улыбнулся в ответ Андрей.

— Глаза стерв не выдают, глаза стерв наглым образом врут. Признайся, что я прелесть.

— Ты произносишь слово «стерва» так, словно это самая высокая похвала.

— При моей профессии так и есть. Ну и интересное «кино» ты у психоаналитика свистнул, — покачала головой Лора. — Кто только к нему не ходит! В чем только не признается. Ужас. Пяти минут просмотра хватит для того, чтобы полностью разочароваться в человечестве.

Ларин подсел к столу. Дугин хитро прищурился.

— Вокруг пусто. Будний день. Соседи на работе. Так что можем поговорить и на улице. Грех в такую погоду в дом с террасы перебираться. Засиделся ты в столице, Андрей.

— Не я выбираю место. Это ваша прерогатива, Павел Игнатьевич, — ответил Ларин.

— Москва, с одной стороны, напрягает своим темпом жизни, но с другой — и расслабляет, — откинулся на спинку пластикового стула Дугин.

— Издалека начинаете, — проговорил Андрей.

— Так легче до сути дойти. Москва — это не настоящая Россия. Это витрина для иностранцев и дураков. Что-то вроде Западного Берлина во времена существования ГДР. Вот это и расслабляет. Иногда начинает казаться, что люди по всей стране так живут. А заберись в провинцию, сразу поймешь, что татаро-монгольское иго у нас толком и не кончалось. Что люди до сих пор живут в ордынских улусах. Вроде и на машинах ездят, и компьютерами пользуются, но принцип управления чисто феодальный остался, да еще усугубленный крепостным правом. Есть феодал-опричник с выданным ему в Москве-Орде «ярлыком» на правление. Ему позволено грабить земство, ему принадлежит все вокруг. Вот тебе типичный пример такого феодала, — Дугин выложил перед Лариным ту самую фотографию, которую Андрей сам ему недавно и вернул.

— Знакомый типчик, — ухмыльнулся Андрей.

— Вот теперь я могу и раскрыть тебе его инкогнито. Бахрушин Анатолий Игоревич. 1968 года рождения. В прошлом занимался тяжелой атлетикой. Штангист. То, что тебе о причинах его половой проблемы психоаналитик Руднев наплел, — вранье. Пусть он подобные байки своим пациентам втюхивает, мол, тяжелое детство, отчим мать у него на глазах насиловал… На мой взгляд, все дело в том, что Бахрушин, когда был спортсменом, злоупотреблял анаболиками, вот и получил половую дисфункцию.

— Но это не так важно, — заметила Лора. — Важен результат.

— Ты абсолютна права. И подобные эпизоды биографии — не оправдание тому, чтобы насиловать женщин, — поддержал стерву Дугин.

— Член ему серьезно укоротить надо или, еще лучше, отрезать под самый корень, — мило улыбнувшись, произнесла Лора.

— Успеется, — Павел Игнатьевич поморщился. — Мы серьезная организация и по мелочам размениваться не должны. Бахрушин в девяностые годы забросил спорт. Теперь уже бывший спортсмен заделался одним из видных деятелей местного спортивного движения, бригадиром. Потом понял, куда ветер дует, и легализовался, преступным путем скупил акции местного химкомбината, стал бизнесменом и меценатом, вступил в ряды правящей партии и прочее. Сейчас он губернский истеблишмент, так называемый «уважаемый человек», классический российский вертикальщик. При этом ни в химической промышленности, ни в экономике ни черта не смыслит. За него комбинатом управляет заместитель — некий Гросс. Райцентр всецело зависит от Бахрушина — комбинат практически единственное предприятие, все на нем завязано. Он всем может перекрыть кислород. Полиция прикормлена, суд куплен. При этом плевать ему и на экологию, и на здоровье людей. Бахрушин настоящий феодал, он владелец всего, включая «подведомственный контингент». Притом, как ни странно, «контингент», за редким исключением, его по-холуйски любит, мол, «сильная рука», «наводит порядок», «зарплату платят», «тут все стабильно» и прочее, прочее.

— Даже по Москве знакомая картина, — вставил Ларин.

— Город мог бы жить другой жизнью, но Бахрушин не хочет ничего менять. Перемены для него — смерть. Такие, как он, только в «серной кислоте» и выживают. Это, так сказать, его общественная жизнь. А есть еще и личная.

— Про страсть к изнасилованиям мы уже наслышаны, — встряла Лора.

— Тогда сразу перейдем к семейной жизни нашего подопечного, — предложил Дугин. — От первого брака у Бахрушина остался сын Виктор. Двадцатилетний оболтус, который живет с ним. Теперешняя жена, кстати, третья по счету, молодая гламурная дура. Она постоянно закатывает ему истерики по причине неверности, грозит самыми страшными карами. Недавно Бахрушин в очередной раз помирился со своей супругой, исполнил ее давнишнюю мечту: отправил в Москву, где купленный продюсер делает из нее певичку, хотя у этой мадам нет не только мозгов, но и слуха с голосом. Я внятно обрисовал обстановку?

— Вполне. Вот только что от нас требуется? — поинтересовался Ларин.

— Вы должны сделать так, чтобы Бахрушин потерял власть в городе.

— Компромат? Физическое устранение? Или же он должен разориться? — сделала свои предположения Лора.

— Для начала вы должны поймать его с поличным на изнасиловании, а потом уже им можно будет манипулировать. Для тебя, Андрей, у меня есть отличная легенда, — Дугин положил на стол документы в прозрачном файле.

— И кто же я? — Ларин принялся перебирать бумаги. — Российский линейный продюсер конкурса «Евровидение»?

— Это очень круто, особенно для райцентра. Перед тобой будут открыты все двери, ведь ты, по нашей легенде, ездишь по стране, ищешь и открываешь таланты.

— Документы настоящие? — поинтересовался Андрей.

— Ну… Как тебе сказать? Почти. Такой продюсер в самом деле существует, но мне пришлось на время его придержать в одном месте. За ним числятся определенные грехи. А вместо него в городе появишься ты.

— Согласен. А какая легенда у Лоры?

— С ней мы уже обговорили этот вопрос.

— Итак, что мы должны получить в «сухом остатке»? — уточнил Ларин.

— Сперва выполните первую часть задания, потом речь пойдет и о второй, — осторожно ответил любитель конспирации Дугин. — Будем на связи. Понадобится, я вас найду сам.