Второй шанс. Книга 2 - Юлия Ляпина

Пока я размышлял, как наследник одного из старейших родов оказался в пограничье, мы дочистили коней. Леди Инира принялась осматривать и смазывать копыта, а мне досталась чистка подков небольшим металлическим штырем.

Камил уже закончил попытки разговорить парня и, расположившись рядом с нами, шепотом поведал то, что удалось узнать у других табунщиков:

– Поговорить с поваром не получилось, – телохранитель был изумлен своей неудачей и начал подбрасывать нож, чтобы чем-то занять руки. – Молчит или огрызается, как волчонок. Я с другими табунщиками поговорил. Парень служит у виконта полгода. Подобрали зимой на пастбище оборванного, избитого. Месяц провалялся, потом встал. Сказал виконту, что хочет работать, с лошадьми обращаться умеет, так что хлеб ест не зря.

– А что на счет его речи, манер? – я заметил, что леди Инира тоже «играла» ножом, повторяя знакомые мне элементы.

– Сначала молчал, думали – вообще немой, – пожал в ответ плечами Камил, – Потом понемногу стал разговаривать. Кашеварит как самый молодой. Держится со всеми дружелюбно, но отстраненно. Табунщики народ сдержанный, беседовать им некогда, так что они о нем ничего не знают, кроме имени, да и то оно, скорее всего, выдумано.

– Как его зовут?

– Ади.

– «Полководец» – интересно, имя говорящее. Надо с парнишкой поговорить.

Обедали вместе с табунщиками. Виконт как хозяин первым запустил ложку в котел с густой ячменной кашей, сдобренной вяленым мясом и луком. Вознес молитву Светлым и наполнил пищей небольшую серебряную миску. Повар тотчас подал хозяину пресную лепешку.

Следом к котлу потянулись табунщики по старшинству. Мы лезть вперед не стали и получили свои порции последними. Зато к каждой миске каши повар предлагал чищеный чеснок, сало и горсть сладких винных ягод. Ягоды табунщики прятали в пояса, очевидно для того, чтобы съесть в дороге. А сало и чеснок заворачивали в тонкие пресные лепешки, прозванные «подорожниками». Посмотрев на них, Инира ловко скрутила похожий «конверт» и с удовольствием откусила:

– Попробуйте! – подбодрила она нас, – это вкусно!

Мы сделали вид, что верим.

Все, включая виконта, пили воду, чуть подкисленную уксусом. Ее же наливали во фляги. Вина не было совсем.

Едва очистив миски, смуглые, обветренные мужчины вытягивались на кошмах и засыпали. Не спали только виконт и повар.

Хозяин табуна отправился лично осмотреть коней, а повар отошел в сторону от храпящих товарищей и принялся отдирать песком пригоревший жир. Я счел момент подходящим и присел рядом с ним:

– Давно сбежал из дома? – спросил я небрежно, покусывая сорванный стебелек.

Парень дернулся. Поднял голову и, убедившись, что никто нас не слышит, вновь уткнулся в котел.

– Что-то случилось? Или дурь в голову ударила? – Я пытался говорить с ним как с обычным оруженосцем или пажом, но он забирался в свою раковину все глубже. Ниже склонил голову, сжал широкие даже под мешковатым пыльником плечи.

Тогда я сменил тактику:

– Хорошо. Не хочешь мне рассказывать, давай я расскажу о тебе.

Повар даже не поднял головы, лишь скребок чуть медленнее заскользил по закопченному металлу. Что ж, неизжитое юношеское любопытство мой союзник.

– У тебя внешность аристократа, но крепкие руки и сильные плечи, да и с лошадями обращаешься умело. Заканчивал военную школу?

Повар вздрогнул.

– Но не закончил, слишком молод, – рассудительно произнес я. – Нож носишь в сапоге, как кавалерист-разведчик, был бы дворцовым – носил бы на предплечье, как я.

Я отвернул чуток широкий рукав пыльника и показал «полководцу» ремешок ножен. Глаза парня неожиданно расширились – увидел что-то знакомое? Но интерес явный, нужно продолжать.

– Цветные татуировки наследникам делают всего девять старинных родов Квариллии. Лишь в одном из них около года назад сменился глава рода.

Парень сжался в пружину и, кажется, всерьез собрался наброситься.

Побледнел, с лица схлынули все краски жизни, глаза стали затравленные, как у волчонка.

Тогда я добил его мелькнувшей догадкой:

– Отчим? Пытался убить? Все еще ищет?

Сжав в нитку бледные губы, парень кивнул и нехотя выдавил:

– Забрал из школы и отдал наемникам, они увезли в лес.

– Как же ты выжил? – я был искренне поражен и не скрывал удивления.

– Сбежал, пока они решали, как красивее развесить мои кишки на деревьях, – невесело усмехнулся повар.

Неслышно подошедшая Инира опустилась на корточки рядом с парнем и невесомо коснулась его плеча:

– А виконт знает?

– Догадывается, но не гонит, – тихо сказал юноша, не пытаясь отпрянуть.

– Значит, тебя продолжают искать? – уточнила Инира.

– Ищут, еще и как. И к виконту приходили, описание давали. Но он не выдал…

Инира внимательно слушала, открыто разглядывая мальчишку. Потом уточнила:

– У отчима родился ребенок?

– Не знаю. – Парень совсем сжался. – Я был в школе, когда директор передал письмо и траурную повязку. Писал управляющий. Отец умер. А через полгода он же прислал поздравления с бракосочетанием матушки. Потом отчим забирал меня на каникулы.

Телохранительница лишь головой покачала. В общем, среди аристократии такое положение дел было обычной практикой: семи-восьмилетние мальчики отправлялись на воспитание к родственникам или в военные школы и видели родителей хорошо если раз в год.

К девочкам относились мягче, но и им случалось служить в домах более знатных родичей с тех же лет. В большом поместье или в столичном доме легче найти супруга из таких же небогатых дворян и вместе продвигаться по службе, зарабатывая титулы и поместья.

Но герцогиня Аннелора, судя по собранным лордом Ианом бумагам, росла в дружной и любящей семье, да и положение единственной наследницы давало ей больше любви и внимания.

Пока все эти мысли пробегали в моей голове, парень расправил плечи, которые уже, должно быть, свело судорогой, и заявил, глядя мне прямо в глаза:

– Я узнал вас, Ваше Величество! – Потом чуть склонил голову, признавая мое старшинство: – Позвольте мне поступить в гвардейскую школу вашего Двора!

Инира улыбнулась на это заявление, но одобрительно и как-то по-матерински. Она явно симпатизировала этому щенку, и мне не хотелось ее разочаровывать. Да и преданный лично мне, хорошо обученный воин с аристократическими корнями – это все-таки неплохо.

– Позволю, если ты принесешь мне личную клятву, – строго сказал я.

Парень обрадовано закивал головой, а мне пришло в голову пообещать:

– Сможешь учиться в нашей военной академии. Со временем, если докажешь свою верность, поможем вернуть тебе родовой титул и поместье.