Homo commy, или Секретный проект - Игорь Харичев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анатолий Николаевич шел вторым пунктом. Сушеная женщина пыльным голосом известила собравшихся, что внесен установленный законом залог, все необходимые документы в порядке. Но чувствовалось, что ее это ничуть не волнует. Положительное решение комиссии было принято без всяких совещаний. Кузьмина попросили подойти к столу. Из рук председателя комиссии он получил удостоверение кандидата. На закатанном в пластик прямоугольнике бумаги была его фотография, накрытая печатью, нужный текст. Вернувшись на свое место, он долго разглядывал пропуск в новую жизнь.
Когда всё закончилось, и присутствующие вновь образовали говорливую толпу, к Анатолию Николаевичу подлетела молоденькая миниатюрная девушка, вполне симпатичная, элегантная.
– Телекомпания «Рассвет». Вы не скажете несколько слов для наших телезрителей?
Глупо было спрашивать его об этом. Разве он мог отказаться? Он ждал возможности предстать перед телекамерой.
Его отвели в сторонку. Он увидел круглое стеклянное окошко, вбирающее изображение. Окошко было направлено на него. Девушка смотрела добрыми глазами, подставляла ему шарик микрофона.
– Зачем вы идете на выборы?
Он вдруг растерялся. Казалось бы, столько раз думал об этом, говорил друзьям, знакомым. А тут – растерялся.
– Пользу хочу принести… – мямлил Анатолий Николаевич. – Трудящимся… Депутатам… депутату легче отстоять правоту… С депутатом все вынуждены считаться.
– Вы уверены, что победите?
– Да, – робко выговорил Анатолий Николаевич.
– А кто дает вам деньги на предвыборную кампанию?
Это был коварный вопрос. Что он мог сказать?
– Друзья помогут.
– У вас богатые друзья?
Его вновь пытались поймать. Он не оплошал, нашелся:
– У меня много друзей. Потому что я защищаю трудящихся.
Он вдруг почувствовал в себе готовность сказать многое. Объяснить свою позицию. Но девушка буркнула: «Спасибо» и отвернулась. Камера тоже потеряла к нему интерес.
Общение с телевидением и всё предшествующее взбудоражило Анатолия Николаевича. Покинув официальное здание, он не сразу вспомнил про дождь. Зонтик пребывал в сложенном состоянии. Анатолий Николаевич корил себя за то, что растерялся, выступил блекло. Надо было собраться, напрячь волю, показать напористость, уверенность в себе.
Он почувствовал, что волосы намокли. С опаской глянул на костюм – плечи повлажнели. Чертыхнувшись, раскрыл зонтик, поднял его, отсекая падающую влагу. И тут же услышал мелодию из кармана.
Голос Юрия Ивановича добрался до него:
– Получили удостоверение?
– Да.
– Почему не звоните? Я просил вас позвонить.
Анатолий Николаевич протяжно вздохнул.
– Я расстроился… По-моему, я не слишком хорошо выступил перед телекамерой.
– Нечего расстраиваться. На это нет времени. Быстро к директору завода. Оформляйте отпуск.
Пришлось долго ждать автобус. Наконец, он приехал, открыл двери, позволил Анатолию Николаевичу протиснуться внутрь, повез его и других пассажиров по разбитым улицам, дергаясь на выбоинах.
Лицо у Анатолия Николаевича было озабоченным и важным одновременно, когда он появился в приемной директора завода. Секретарша глянула на него с интересом.
– Анатолий Николаевич, вы по какому поводу?
– По личному.
– Прием по личным делам по понедельникам с пятнадцати до семнадцати ноль-ноль.
– Я… по выборным делам, – с трудом выговорил Кузьмин.
– Слышали… – Сдержанно усмехнувшись, она подняла трубку телефона. – Петр Степанович, к вам тут Кузьмин пришел… Да. Хорошо. – Ее глаза нашли Анатолия Николаевича. – Идите. Ждет.
Директор поднялся из-за стола, шагнул навстречу, пожал руку. Показал на кресла, стоящие в углу.
– Давай мы тут, поудобнее. – Уселся. – Ну, рассказывай.
Анатолий Николаевич смутился.
– Что рассказывать?.. На выборы пойду.
– Слышал. Весь город об этом говорит. – Начальственные глаза смотрели насмешливо. – С чего ты решил выборами заняться?
– Хочу принести пользу. Трудящимся.
– Да брось ты. Какая польза? В депутаты идут, чтобы разбогатеть, приобрести влияние. В общем, правильный ход.
Тут Анатолий Николаевич смекнул:
– Если стану депутатом, вам же лучше будет.
– Чем?
– В депутатах свой человек. Вопросы можно решать.
Директор вяло усмехнулся.
– Ты сначала стань депутатом.
– Стану. А вы помогите.
– Чем? Деньгами? Денег нет.
– Эту проблему я решу, – хвастливо произнес Анатолий Николаевич. – Вы мне людей отпустите. Из моего цеха. Чтобы мне помогали. И меня самого в отпуск за свой счет. По закону положено.
– В отпуск? Оформим, – с легкостью произнес директор. – И людей отпустим. – Понизив голос, он добавил. – Неофициально.
– Как, неофициально? – опешил Анатолий Николаевич.
– Так. Тебя – официально, а их – неофициально. Вроде они на работе, а вроде тебе помогают. Но ты вот что. Ты про это никому не говори. Не хочу, чтобы на меня губернатор наезжал. Он, насколько мне известно, Квасова поддерживает. Вот так. Ни-ко-му. Понял?
– Да.
– Еще вопросы есть?
– Нет.
– Действуй.
В хорошем настроении Анатолий Николаевич покидал кабинет директора. Ему казалось, что победа вполне достижима. Он проследовал в свой цех, стоящий на отшибе. Удостоверение кандидата было продемонстрировано подчиненным.
– Хотите подзаработать? – с хитрым видом полюбопытствовал Кузьмин. Отказываться никто не стал. – Будете помогать мне. С директором я договорился. Он отпустит… – Анатолий Николаевич осекся, вспомнил о просьбе директора. – Ну… препятствовать не станет.
– А что будем делать?
– Агитировать, листовки клеить, – с видом знатока принялся объяснять Анатолий Николаевич. – Встречи проводить.
После цеха он пошел в штаб, где уже второй день дежурила Валентина.
– Звонки были?
– Нет.
– И никто не приходил?
– Никто.
Зачем ей надо было находиться здесь, он не знал. Но этого требовал Юрий Иванович. И потому Валентина сидела в штабе.
Он опустился на стул. Решил передохнуть. Как хорошо никуда не спешить. Он смотрел на нее. Каким красивым, родным казалось ее лицо. Ему захотелось. Он поднялся, запер дверь, подошел к ней, обнял.
– Толя, не надо. Вдруг кто-нибудь придет.