Ветеран особого подразделения - Валерий Рощин

— Наручники сними, — недовольно пробурчал майор. — Задолбался уже член из трусов двумя руками доставать…

Мужчина бросил подручному ключ, тот проворно снял «браслеты». Пленник размял затекшие плечи, потер посиневшие запястья и поднялся на ноги, на что крепкие парни тут же отреагировали по-своему — вытащив пистолеты, направили стволы ему в грудь.

Аркадий усмехнулся:

— Сколько добрых и полезных дел можно совершить под угрозой простого шантажа!..

— Если бы ты не упрямился, мы давно бы договорились.

— Дай мне слово, что сразу отвезешь Супруна в больницу, — осторожно потрогал он разбитые губы.

— Обещаю, — кивнул фээсбэшник.

— Тогда слушай…

Серебров говорил тихо, но торопливо и четко, чтоб товарищу как можно скорее оказали медицинскую помощь.

А потом произошло событие, вмиг все перевернувшее. Стоило ему произнести звание и фамилию Баркова, как дверь открылась, и на пороге появился сам Станислав.

Он был расстроен и мрачен. Подойдя к спецназовцу, вздохнул и произнес:

— Извини, Аркадий, но проверку ты не прошел.

— Проверку?! — изумленно переспросил тот.

— Да. Это была обычная проверка. И не более, — подтвердил он и, обернувшись, приказал: — Приведите второго.

В коридоре послышались шаги. В келью привели Илью — живого и невредимого — без единого следа от побоев. Вздохнув, тот виновато посмотрел на друга.

Серебров молчал.

Заложив руки за спину, подполковник обошел его кругом и похлопал по предплечью:

— Поначалу ты неплохо держался. Но стоило применить несложный психологический прием, и ты сломался. Извини, дружище… Мне нужны люди, способные выполнить задание, не взирая ни на что. Не знающие ни эмоций, ни жалости, ни прочих душевных слабостей.

На минуту в келье воцарилась тишина.

Потом майор спросил:

— И что же теперь?

— Ничего. У входа в цех стоит бежевая «шестерка». Мы успели ее восстановить; документы оформлены на тебя и лежат в бардачке. Там же находятся все твои вещи: телефон, паспорт, права, бумажник… И небольшая сумма денег. Увы, Аркадий, это все, что я могу предложить.

— А как быть с Ильей?

Станислав переглянулся с седым мужчиной.

Тот пожал плечами:

— Пусть где-нибудь отсидится, а мы за недельку попробуем сделать паспорт на другое имя. Но потом он обязан исчезнуть из Краснодарского края.

— Такой вариант устраивает? — повернулся к Супруну Барков.

— Куда ж деваться? — усмехнулся тот.

— Значит, договорились. Как только будет готов паспорт — позвоню. И последняя просьба: забудьте навсегда о нас и обо всем, что произошло. Это необходимо для вашей же безопасности.

* * *

От быстротечности сменявшихся событий Серебров позабыл спросить, где находилась эта чертова промзона. Уже усевшись в легковушку и вырулив за ворота, опомнился — завертел головой. Но по обе стороны от узкой асфальтовой дороги был только густой лес…

— Езжай уж, в ближайшей деревне у кого-нибудь спросим, — проворчал сидевший рядом Илья.

Настроение у него тоже было неважнецкое. То ли успел настроиться на участие в загадочной миссии, то ли переживал за друга — теперь операция на позвоночник Ирины снова откладывалась на неопределенный срок. Похлопав по карманам джинсовой куртки, видимо подаренной фээсбэшниками взамен перепачканной чей-то кровью футболки, он достал сигареты. Прикурив одну, протянул Аркадию; подпалил вторую, глубоко затянулся…

— Какой сегодня день? — буркнул майор.

— Вторник.

— Охренеть… Пятеро суток продержали! И ради чего?.. Посмотри, кстати, сколько нам ссудили денег.

Супрун открыл бардачок, достал целлофановый пакет с документами, нашел пачку купюр, начал аккуратно пересчитывать…

— Тридцать тысяч, — доложил он спустя пару минут.

— Не густо.

— За продажу машины тоже больше тридцатника не выручишь — старье, да еще битое. Итого шестьдесят. А сколько нужно отвалить за операцию Ирины?

— Двести тысяч авансом, а остальные — в день выписки.

— И сколько же набежит всего?

— В договоре значится общая сумма в триста сорок тысяч. А сколько выйдет в итоге — они сами не знают.

— О, мля, дожили! Кто ж сегодня у них лечится? Небось, одни олигархи, да чиновники!.. А простым — подыхать или на коляске инвалидной ездить…

— Именно так, — вздохнул Аркадий.

— О, леса кончаются. И вроде шоссе впереди. Видишь?

— Да.

Сапа вдруг оживился:

— Слушай, нам все равно придется останавливаться в ближайшем населенном пункте. Верно?

— Ну…

— Давай пожрем в какой-нибудь кафешке! Меня, конечно, не лупили как тебя, но нормальной жратвой тоже не баловали. Принесут коробку молока с батоном, и растягивай удовольствие на целый день!..

— Давай, — легко согласился Серебров, в желудке у которого тоскливо посасывало от вынужденной пятидневной диеты.

Перед шоссе, «шестерка» притормозила. На синем указателе под стрелкой влево значилась надпись «Азовская», под стрелкой вправо — «Северская».

— А, понял, где мы находимся! — обрадовался Супрун.

— Где? Я тут ни разу не бывал.

— От Северской тридцать километров до Краснодара. Шоссе через нее идет от Крымска, помнишь?

Аркадий кивнул и крутанул руль вправо…

Пообедать остановились в Северской — большой станице, раскинувшейся на берегах узкой речушки Афипс. Двух и трехэтажные кирпичные здания с магазинами и кафе находились только в центре, остальные кварталы состояли сплошь из участков с частными домишками.

Оставив машину на небольшой площади перед торговым центром, друзья отправились в ресторанчик, заманивающих клиентов ароматным запахом жарившегося шашлыка. Выбрав свободный столик недалеко от окна с гудящим кондиционером, уселись на удобные стульчики и, предвкушая немыслимое удовольствие от долгожданной нормальной пищи, занялись изучением меню…

Резкий хлопок донесся с улицы, когда приятели покончили с сытным наваристым борщом и принялись за шашлык.

«Плевать! — закатывая глаза, жевал сочное мясо Серебров. — Отныне все по хрену! Стреляет там кто-то или камеры колес у кого-то лопаются!..»

«По фигу, кто там палит — лишь бы не по мою душу!» — запивал шашлык холодным пивом Супрун.

Однако их схожие мысли вскоре были прерваны появлением в ресторанчике запыхавшейся дородной тетки.