Девушка сбитого летчика - Инна Бачинская

Надеюсь, у меня на физиономии не изобразилось, что запросто могла.

– Чай? Кофе? – спросила я гостеприимно. – А где Веня?

– Смотрит про Лунтика, – сказал Владик. – В кухне. Мне кофе.

Короче, они просидели до полуночи. Я готовила чай, кофе, жарила омлет – словом, ублажала гостей, как могла, все время натыкаясь на радостную ухмылку Баськи. Ольгица, между прочим, подробно пересказала прочитанную накануне статью о новых взглядах на происхождение человека. Оказывается, человеки произошли не от обезьян, как считалось ранее, вернее, произошли не все, а примерно одна треть, просто так получилось, а от кого остальные – пока не известно.

Мы переглянулись, и Владик открыл рот, собираясь уточнить, видимо, про одну треть, но я пнула его ногой под столом и сделала страшные глаза. В отношениях с Ольгицей главное – не зацикливать ее на теме. Сказала себе и сказала, а ты молчи! А то не отвяжется до утра. Баська радостно хихикнула и закашлялась. Владик переводил удивленный взгляд с меня на Баську.

Потом Владик с заснувшим Веней ушли к себе, Ольгица вызвала такси и отбыла, а мы с Баськой остались одни. Баська вытащила из-за диванной подушки бутылку вина, расставила бокалы и скомандовала:

– Рассказывай!

Мы просидели почти до четырех, допили вино, добавили наливки, обсудили со всех сторон Николеньку Биллера и жизнь вообще. Я ответила на сотню вопросов, на некоторые по десять раз. Баська заявила, что у нее профессиональный интерес и она уже видит сценарий о командире корабля и ничем не выдающейся личности, они случайно встретились… допустим, он окатил ее грязной водой…

– Чем? – изумилась я. – Грязной водой? Что значит – окатил? Выплеснул с балкона?

– При чем тут балкон! – завопила Баська. – У тебя неадекватное воображение! На машине, из лужи! Он проезжал мимо, а ты тормозила тачку, и он тебя окатил. Понятно?

– А потом он вернулся, а я стою и рыдаю? И с меня течет, да?

– Ну!

– И оказалось, что летчик, красавец, одинокий, с ребенком?

– Ну, примерно. Можно без ребенка. Роман со стюардессой. Она – шикарная и вся из себя, но хищница!

– А я не вся из себя, не хищница, а, наоборот, скромная мазилка, одинокая, мокрая, в старой кофте своей бабушки. Зато люблю животных, а у него собака, которую стюардесса терпеть не может.

– Ага. А что? По-моему, классно, и… правда жизни!

– Особенно правда жизни! Так и прет. И он нанимает меня присмотреть за собакой. Пока он в полетах. Потому что я безработная.

– Молодец! – радуется Баська. – Голова! Я бы не додумалась. Надо было затащить его сюда.

– Надо, – соглашаюсь я. – Я думала, ты давно спишь.

– Надеюсь, он позвонит утром?

Я пожимаю плечами. Я не знаю, хочу ли я, чтобы Николенька позвонил. Какой-то он… декоративный и, главное, одинокий. Вранье! Да на него тучами летят! А с другой стороны, я что, замуж за него собираюсь? Мы же, можно сказать, друзья детства, какая мне разница, врет или не врет?

– У тебя есть его фотка? – перебивает мои мысли Баська.

– Откуда? – изумляюсь я.

– В детстве! Ну, где вы еще детьми.

– А-а-а… кажется, есть где-то. Искать надо. Там все равно ничего не видно – мальчик вроде Вени, с бабочкой. И мама-красавица.

– Жива?

– Сказал, умерла семь лет назад.

– И детей нет?

– Я не спрашивала.

– Познакомишь? – Баська, прищурясь, смотрит на меня. – Слабо?

– Запросто, – говорю я, хотя прекрасно помню, как в пятом классе она отбила у меня Петю Максименко, который таскал мой портфель, когда принесла в школу радиоуправляемую красную машинку. Вся мужская половина класса буквально выпала в осадок.

Опытная Баська кивает:

– Вечно одни и те же байки.

– Тебе не все равно? Байки вечно одни те же. Все одно и то же.

– Однако действует с убойной силой.

– Еще как!

– Красивый?

– Потрясающий!

– Жаль, без формы. Представляешь?

– Угу.

Я вздыхаю. Николенька Биллер залетел в наше декабрьское болото, как метеор, болид, космический корабль пришельцев! И, неча врать, произвел на всех нас: на Лелечку, на меня, даже на строгую Аичку! – неизгладимое впечатление. И придираюсь я не по делу, а исключительно для понта… типа, зелен виноград. Мол, и не надо. Не очень-то и хотелось.

– Наверное, и без формы ничего… – задумчиво говорит Баська. Наткнувшись на мой взгляд, добавляет: – В смысле, в цивильном костюме.

Я пожимаю плечами.

– У тебя заниженная самооценка, – разоблачает мои мысли Баська. – Подумаешь, командир корабля! Мы тоже девушки хоть куда. Сам с усам. Давай за нас!

– Подожди! – восклицаю я. – Знаю!

Я срываюсь и бегу в кабинет отца – комнату, полную книг по медицине, семейных альбомов и постеров на медицинские темы – учебных пособий. Снимаю с полки синий плюшевый альбом с серебряными застежками, подарок тети Аички. У нее такой же, только бордовый. В отличие от меня, она держит его на виду, на журнальном столике, и на нем нет пыли. Пролистываю весь, в самом конце натыкаюсь на небольшую любительскую черно-белую фотографию: мои родители, величественная тетя Ая, Лелечка с выпученными глазами, строгая Амалия, незнакомая красивая молодая женщина с локонами, рядом с ней – мальчик. И я сбоку: скривилась, растрепанная, воротничок перекошен. Несу альбом Баське.

– Вот! В бабочке!

Она восклицает разочарованно:

– Но он же здесь совсем маленький!

Я фыркаю:

– Это было тридцать лет назад!

Она наклоняется над фотографией, кажется, даже нюхает.

– Похож на хомяка, посмотри, какие щеки. И бабочка! Представляешь, он уже тогда носил бабочку. Ябеда!

– Ябеда?

– Ну, морда как у ябеды-отличника. Я уверена, учителя его просто обожали!

– Он сказал, что терпеть ее не мог, но мама заставляла. Аичка так и сказала: хороший немецкий мальчик.

– Он что, немец?

– Биллер? А кто он, по-твоему?

– Ну… мало ли!

– У них немецкие корни. Амалия – его тетка.

– Амалия? Твоя Белая крыса? – поразилась Баська.

– Она тоже Биллер. Я тебе сто раз говорила!

– Ну… может, и говорила. А это что за чучело с краю?

Я молча отнимаю у нее альбом, захлопываю, сую под диванную подушку.

– Давай за любовь, – предлагает Баська. – Ты сейчас выглядишь намного лучше, честное слово!