Чили 1970-1973 гг. Прерванная модернизация - Николай Платошкин

Трудностями Чили не замедлили воспользоваться американцы, которые до апреля 1917 года в войне не участвовали. С вводом в строй Панамского канала в 1915 году стремительно вырос объем американо-чилийской торговли. Американский капитал стал вытеснять англичан с первого места по объему иностранных инвестиций в чилийскую экономику. Если в 1913 году экспорт из США в Чили равнялся 55 миллионов песо, то в 1917 году – 174 миллиона. Напротив, английский экспорт за тот же период упал с 98 до 64 миллионов песо.

Из британской марионетки Чили во время Первой мировой войны превратилась в американскую. Американские компании «Чили Эксплорейшн Ко» и «Брэден Коппер Ко» монополизировали 80 % добычи и экспорта чилийской меди[54].

Окончание мировой войны ввергло Чили в полномасштабный экономический кризис, так как резко упал спрос на медь и селитру и еще более резко выросли цены на продукты питания. Несмотря на то, что сельскохозяйственные угодья Чили могли спокойно прокормить 20–25 миллионов человек, она закупала мясо, сахар и зерно за рубежом, в основном в Аргентине. Дело в том, что крупнейшие чилийские латифундисты, которым принадлежало более половины всех земель, занимались в основном овцеводством и вместо пашни страну покрывали пастбища. К тому же при занятости в сельском хозяйстве 55 % активного населения страны, из примерно 95 000 крестьянских хозяйств в 1925 году 38 640 были карликовыми, с наделами менее 5 гектаров. Такого рода «фермы» не могли прокормить собственных владельцев. О товарном производстве говорить вообще не приходилось.

В 1924 году 10 % собственников контролировали более 90 % земли в стране. Конечно, на юге латифундии были больше, так как там занимались в основном овцеводством и часть земель представляли собой пастбища, которые нельзя было использовать для возделывания зерновых. Однако даже в центральной части Чили, наиболее обжитой и развитой, 0,45 % собственников владели 52 % земли[55]. Латифундисты не желали использовать механизацию и прогрессивную агротехнику – батраки-«инкилинос» были куда дешевле.

В 1919 года победившая Антанта единовременно выбросила на рынок скопившиеся у нее запасы селитры, что привело к драматическому обвалу цен. В этом же году экспорт чилийской селитры упал на 66 %[56]. 10 тысяч оставшихся без работы горняков и членов их семей наводнили столицу, принеся туда отчаяние и болезни. В 1922 году из 125 предприятий, добывавших селитру, закрылось 72. В этом году в стране насчитывалось 100 тысяч безработных (с членами семей около 400 тысяч) – громадная цифра для Чили.

В 1920 году благодаря введению в стране квот на добычу селитры положение несколько стабилизировалось, но уже в 1921-м добыча опять снизилась более чем на 1 миллион тонн. Если в ценах 1960 года стоимость чилийского экспорта селитры составила в 1918 году 312,6 миллиона долларов, то в 1921-м – 106,4 миллиона.

Постепенно основой чилийского бюджета вместо селитры становилась медь. В конце 20-х годов Чили контролировала примерно 16 % мирового рынка этого металла[57].

Тяжелейший кризис и огромная популярность среди рабочих революции в России привели к радикализации пролетарского движения в стране. В 1919 году ФОЧ приняла программное заявление о необходимости завоевания рабочими политической власти в Чили. Количество членов самой федерации выросло более чем на 20 тысяч человек и достигло 60 тысяч[58]. По другим данным, в рабочей федерации было до 150 тысяч членов.

В 1921 году съезд ФОЧ в Ранкагуа подавляющим большинством голосов (120 против 12) постановил присоединиться к коммунистической всемирной профсоюзной организации – Профинтерну. В этом же году были внесены изменения в декларацию принципов ФОЧ – профцентр выступил за ликвидацию капитализма.

Профсоюзы легко собирали на митинги и манифестации десятки тысяч человек. ФОЧ активно поддерживали студенты и организации батраков-«инкилинос». Например, в демонстрации против голода, нищеты и роста цен в Сантьяго в августе 1919 года под красными знаменами участвовали до 100 тысяч человек. Таких массовых политических акций в истории Чили еще не было.

Власти, как обычно, использовали против манифестантов войска и полицию, но сил у «парламентского режима» уже не хватало. Расстрелять из пулеметов демонстрацию в несколько десятков тысяч человек было физически невозможно. В Чили создалась революционная ситуация.

В феврале 1921 года армия расстреляла бастующих шахтеров английского предприятия в Сан-Грегорио (провинция Антофагаста – оплот Рекабаррена и его сторонников). Были убиты 22 человека. Активно защищавшиеся рабочие, в свою очередь, убили хозяина шахты Джонса и командующего военным отрядом лейтенанта Аргадонью. Отряд карателей был полностью разгромлен. Однако на следующий день в Сан-Грегорио прибыл более крупный военный отряд, зверски расстрелявший из пулеметов более 500 рабочих.

Все в Чили понимали, что президентские выборы 1920 года не будут похожи на предыдущие фарсы времен «парламентского режима». Рекабаррен активно агитировал за то, чтобы многочисленные рабочие организации выдвинули своего кандидата на пост главы государства.

Однако тут на политическую арену неожиданно ворвался талантливый демагог – 52-летний адвокат Артуро Алессандри, «лев из Тарапаки», как называли его сторонники.

Алессандри происходил из семьи богатых землевладельцев и с юных лет примкнул к Либеральной партии. С 1897-го по 1915 год был депутатом Конгресса, с 1915 года – сенатором. Поработал он и в правительстве: в 1908 году занимал пост министра общественных работ, в 1913-м – министра финансов.

Он не стеснялся в выражениях, требуя вымести из Чили поганой метлой олигархов (хотя сам же был видным деятелем «парламентского режима») и улучшить жизнь простого народа. Послушать великого демагога стекались тысячи людей, в том числе и рабочих. Алессандри называл правящий класс страны «позолоченными канальями». До сих пор его считают самым харизматичным политиком Чили. Обстоятельный и честный Рекабаррен («человек с обликом учителя», как его называли) явно проигрывал Алессандри на ниве политического шоу-бизнеса. «Лев из Тарапаки» отделывался на митингах хлесткими, но не очень конкретными лозунгами, главным из которых был следующий: «Ненависть не создает ничего – продуктивна только любовь».

Алессандри был выдвинут в кандидаты на пост президента оппозиционным блоком – Либеральным альянсом, куда помимо собственно либералов вошла и Радикальная партия. Под влиянием духа времени программа альянса учитывала многие требования рабочих, например введение 8-часового рабочего дня. Сам Алессандри признавал, что рост рабочего движения в Чили был напрямую связан с событиями в России: «Утверждение большевизма в России после первой мировой войны привело к тому, что в нашей стране широко распространялась пропаганда, дававшая понять нашему пролетариату и средним слоям, что они являлись бесправными рабами в своей собственной стране»[59].