Следующая остановка - жизнь - Татьяна Успенская-Ошанина

Маме здесь сесть некуда. Здесь есть место только Аркадию и ей; два стула, узкий стол, близко плита и раковина.

— Почему ты не ешь? — тихий голос Аркадия.

Она поднимает голову.

— Ты тоже не ешь!

— Мы должны научиться есть друг при друге, — говорит Аркадий. И спрашивает: — Тебе не было больно вчера?

Под его воспалённым взглядом Юля снова опускает голову.

«Было!» — надо бы сказать, но ей стыдно.

— Тебе так не понравилось? — в голосе испуг. — Ты хочешь быть со мной или нет?

— Хочу.

— Слава богу! — Он улыбнулся. — Тогда доброе утро, Юленька! Нам обоим удалось немного поспать. Теперь давай хоть немного поедим. Ты хозяйка здесь, Юленька. Это твой дом. Пожалуйста, пойми, ты не работница, не Золушка, не моё услаждение, ты — хозяйка, я — твой слуга и хочу выполнять твои приказания. — Голос его рвётся, словно Аркадий говорит на бегу. — Пожалуйста, загляни в себя и скажи, чего хочешь ты? Пожалуйста, разожми себя, расправься. Мы с тобой — муж и жена, одно целое. Твоё слово, моё слово — равные. Твоё чувство, моё чувство — равные. Скажи, о чём думаешь ты, я скажу, о чём думаю я. Если хочешь, скажу первый. До нашей встречи всегда был один. А сейчас не один. Это такое новое ощущение…

— Почему ты стал бизнесменом? Разве самое главное в жизни — делать деньги?

— Вот это вопрос! А притворялась деревенской простушкой. — Он смеётся, и стыд исчезает.

Они разговаривают! Дома привыкла молчать. И Нельке не нужно было её слов — тарахтела за двоих.

— Ты очень умная, Юленька. Я стал бизнесменом назло.

— Кому?

— Себе. Я был никто. Кончил школу, в Москве поступил в институт. А там тоска. Инженер-металлург! Даже вспомнить не могу все эти «сопротивления материалов», «коррозии». За четыре года института не успел понять, чем хочу заниматься. Это отец велел идти по его стопам — в металлурги, а сам взял да с началом перестройки открыл автосервис. Он и начальник, и слесарь, целый день с чужими машинами. Не успел он основать своё дело, я тут же бросил институт и, естественно, загремел в армию. В армии повезло: стал возить командира, я хороший шофёр. Но всё равно армия — выброшенные годы. Вернулся, мать подаёт мне письмо. Митяй пишет: «Дуй в Москву. Будем крутить дела». Я и дунул. Вник в его планы. Мы с Митяем из одной школы. Учились в разных классах, но играли вместе в футбол. Пока я служил, он сильно преуспел в Москве. Думаю, начал приобщаться к бизнесу ещё в институте. Встретил он меня с распростёртыми объятиями, пригласил в ресторан, накормил и произнёс речь: «Без тебя, Аркашка, жить не могу. Ты — голова, я — царапущие и загребущие руки. Возглавляй дело. Знаю, всё честно поделишь. Потому и позвал тебя. Голова и честность — редкое сочетание». План его поначалу был прост — закупать по дешёвке всё, что попадётся под руку, загружать в газель и распределять по точкам.

Между ними стол. Нетронутая еда. Переставший дымить кофе. Слушать Аркадия — то же, что чувствовать на себе его руки и губы. Её лихорадит. Она, как в воду, вступила в его жизнь и теперь погружается в неё.

Аркадий просит, чтобы она говорила, о чём думает, что чувствует. Неожиданно понравилось — ловить саму себя: для него! Она хочет, чтобы он узнал её мысли. И спрашивает:

— Разве главное в жизни — делать деньги? Что привлекает тебя в этом — возможность купить всё, что хочешь, поехать куда хочешь? А для души? Ты не ответил на мой вопрос.

— Честно говоря, я вообще не умею тратить деньги, поел и ладно. Сама видишь, не только излишеств нет, но и необходимых для хозяйства вещей. Конечно, для меня не деньги главное. Пожалуй, самое главное — азарт и ощущение нужности. А можно и так сформулировать: риск, передовая, под огнём. Может быть, и несколько преувеличено, но я должен, Юленька, предупредить тебя: риск — большой, и ты должна решить, как нам с тобой быть дальше. Если ты боишься и скажешь мне уйти из бизнеса, я уйду!

— Почему «риск»? Почему «передовая»? Почему — «под огнём»?

— Потому что каждый, кто зарегистрировал свою фирму, сразу попадает в лапы рэкетиров. Иногда рэкетир — в спортивной куртке и джинсах, с накачанными мускулами и мёртвыми глазами. А иногда это джентльмен — в модном костюме, при галстуке, улыбающийся и галантный. Но и тот, и другой легко могут убить человека. Рэкетиру нужны деньги.

— И ты отдаёшь их ему?

— Отдаю, Юленька. Зато этот бандит защищает меня от других бандитов.

— Если он защищает, почему «передовая» и «под огнём»?

— Потому что всё равно каждый день могут убить! Рэкетир защищает тебя только в твоей конторе. Есть бандиты, которые достанут тебя и в городе, и дома. — Аркадий вздохнул. — Сейчас очень большая конкуренция, и не все ведут честную игру. Особенно трудно, когда только начинаешь: в любую минуту уберут. Митяй говорит: «Голова!» Может, и голова, но не о том она вынуждена думать, о чём ей положено, а о каких-то немыслимых вещах: как охранить своё дело от бандитов, как спрятаться от налогов — власть имущие стремятся отхватить львиную долю себе. И много других проблем!

— Ты веришь Митяю? — снова пошла на поводу своих ощущений Юля.

Что-то сейчас, за их первым завтраком, происходит. Кирпичик к кирпичику… возводится их общий дом.

— Как самому себе. Митяй мне предан.

— У него есть жена?

— Почему ты спрашиваешь?

— Он изменяет ей?

— Ну и скромница! Ну, и тихоня! Да у тебя не голова, компьютер. Изменяет, Юленька, ещё как изменяет. Бабник он. А что, уже успел — не так посмотрел на тебя? — Она пожала плечами. — Я не ревную, Юленька. Я знаю тебя сердцем. Ты — преданная, ни ты мне, ни я тебе не изменим. Мы одно целое. Тут у него ничего не выйдет.

Телефонные звонки, один за другим, остановили их разговор. Юля слушала внимательно. «Приходные», «накладные», «поставка товаров», «балансовый отчёт»… — слова знакомые, но справится ли она?

Один звонок был странный.

— Ну? Ну! Годится! — Аркадий кивал, как болванчик. Наконец положил трубку. — Сегодня у нас с тобой вечером свадьба. Ребята хотят отметить такое важное для меня событие. Инициатор, конечно, Митяй.

— У нас же была свадьба!

— С твоими родными, не с моими.

— А твои родители приедут?

— Я звонил им вчера, сказал, что женюсь. Оказывается, они подыскали мне жену дома.

— И теперь недовольны?

— Не знаю, но у отца срочная работа. А мать — директор летнего лагеря. Вообще-то она учительница географии. Так что родителей не будет! Поехали!

Он не обнял её, не поцеловал, распахнул перед ней дверь на лестницу.

— Не забыть бы ключ для тебя сделать, — сказал мальчишеским голосом.

Так началась их общая жизнь.

Они вышли в прохладный день августа. Недалеко от их подъезда стояла кремовая посверкивающая машина. Аркадий распахнул перед Юлей дверцу.