Зачистка. Роман-возмездие - Владимир Соловьев

Ну скажите, дорогие читатели, разве можно к такому относиться серьезно? Поэтому я сделал следующий шаг и прошерстил всех своих знакомых, которые могли иметь хоть какие-то выходы на колдунов.

Москва — город веселый. Через два рукопожатия можно найти любого. Один мой приятель из бизнес-кругов оказался знакомым со знаменитым телефонным астрологом Павлом Глобой и выхлопотал мне аудиенцию.

Мы встретились в ресторане в центре Москвы. Договариваясь о встрече, Пал Палыч спросил:

— А это не слишком модное место? Там этих всяких голубых не будет? А то я их сильно не люблю.

Честно сказать, постановка вопроса меня несколько удивила. Никогда не рассматривал рестораны с такой точки зрения.

Человек мне понравился. Веселый. Похож на древнего звездочета, только без колпака на голове, — все время радостно похихикивает и вспоминает свои сбывшиеся прогнозы. Хотел предсказать мне судьбу, почитав по ладоням, но я решил не рисковать его жизнью и вежливо отказался. Разговор был замечательный — ровно на все отведенное для поедания трех смен блюд время, — но не очень продуктивный. Убедившись, что меня интересует только тема колдунов и бесов, Пал Палыч оставил надежды выведать мою точную дату рождения вкупе с временем и местом, тяжело вздохнул и сказал:

— Да я точно сам не знаю. Они никакие. Как разведчики. Неприметные. Пресные. Молчаливые. Если говорят, то мало — скупы на слова.

— А как колдуют?

— По-разному. Я сам точно не знаю. Знал бы — и сам колдовал.

Стало ясно, что круг замкнулся. Надо звонить В.Н. и договариваться о встрече.

— Я думал, быстрее позвонишь.

— Прочитал вашу книжку и попытался понять. Объяснить сможете?

— Попробую. Ты подъезжай во «Френч кафе» в Смоленском через часик, я как раз беседу с одним человеком закончу, и мы поговорим.

— О’кей.

Ровно через час я зашел в то самое кафе, которое вам уже хорошо известно из первой главы книги. Владислав Николаевич сидел в дальнем углу. Не один. За столом, напротив старика и спиной ко мне, сидел еще кто-то. Владислав Николаевич увидел меня и приветственно махнул рукой. Я подошел. Учитель поднялся мне навстречу. Обнял, похлопал по спине.

— Познакомься. Это Георгий.

Георгий поднял на меня глаза и что-то буркнул в качестве приветствия.

А у меня словно ноги к полу приросли. Смотрю я на этого Георгия и четко, без малейших колебаний понимаю, что передо мной колдун. Просто вижу это, абсолютно точно и явственно. Вот стол, вот стул, а вот колдун. У меня же не возникает никакого сомнения в том, что стол — это стол. Или в том, что стул — это стул. Ну и точно так же я не сомневался в том, что сидящий передо мной человек — колдун.

Говорят, что кошки видят в ином частотном спектре, потому-то они любят сидеть, уставившись в угол, который людям кажется пустым. Но это людям так кажется, а для котов там прямо-таки целая театральная постановка разворачивается. Особенность зрения. Вот и у меня такое особое зрение. Ну вижу я, что гражданин напротив меня — колдун.

Должно быть, на моем лице разыгралась такая гамма чувств, что Георгий предпочел быстренько ретироваться, скомкав прощание с В.Н.

— Вот и ответ на твой вопрос. Ты особенный. Тебе не надо умничать. Ты просто видишь.

— Вижу… А как они колдуют?

— По-разному. Кто рангом пониже — травками всякими, песочком с могилы и прочими игрушками балуются. Кто поопытнее и посильнее, те шепчут, заклинания читают. Ну а уж самые сильные из них берут жертву и кодируют. Да так лихо это делают, что все гипнотизеры да мастера нейролингвистического программирования по сравнению с ними дети. В Библии о колдунах много написано. Моисей когда к фараону пришел, там ведь жрецы фараона как раз колдовство и чинили. Как в Писании сказано: «Моисей и Аарон пришли к фараону и к рабам его и сделали так, как повелел им Господь. И бросил Аарон жезл свой пред фараоном и пред рабами его, и он сделался змеем. И призвал фараон мудрецов Египетских и чародеев; и эти волхвы Египетские сделали то же своими чарами: каждый из них бросил свой жезл, и они сделались змеями, но жезл Ааронов поглотил их жезлы…» Ну, дальше и сам почитаешь. Примеров много, даже в Новом Завете они есть. Ты парень въедливый. Захочешь — найдешь. Но главное запомни: колдун немногословен. В глаза смотреть не любит. Все будто о своем думает. И вреда причинить много может. Конечно, крещенской воды боится — его аж корежить начинает. И молитва от него защищает.

— А всякие там колдовские книги, оргии, черные мессы?

Владислав Николаевич пренебрежительно махнул рукой:

— Что-то правда, а что-то Голливуд. Но жизнь тайная много сил требует. Ты главное запомни. Убить его сложно.

— Я об убийствах ничего не говорил.

— А мне и не надо, чтобы ты что-то говорил. Ты запоминай.

— Что — осиновый кол? Серебряные пули?

— Это уже архаика. Ты должен стать для колдуна невидимым. Вроде ты есть, а закодировать тебя, навязать свою волю он тебе не может.

— Плащ и шапка-невидимка?

— Парень, ты не Гарри Поттер. Очнись. Колдун забирает тебя, чувствуя твое сердцебиение. От удара сердца до следующего удара. А в тишине ты исчезаешь. Пунктирная линия. Вот и решающий удар ты должен произвести, как снайпер свой выстрел. В паузе между ударами сердца. И чтобы он не успел ответить. Его сердцебиение почувствуй. И пока не убедишься, что пульс исчез, успеху не радуйся. А как дело свое сделаешь — мне позвони. Отмолю.

Что-то я распредавался воспоминаниям тут с вами, дорогие читатели. А и в самом деле — хорошее было время. Я молод. Горяч. Все новое впитывал, как губка.

К вечеру Георгий скончался. Случайная, нелепая смерть — в ванной поскользнулся, упал на раковину, та разлетелась вдребезги и острый край осколка перерезал мужчине горло. Пульса точно не было. Да и крови в теле осталось совсем чуть-чуть.

Адрес Георгия дал мне В.Н. Уже поздно ночью мы встретились вновь. Я сел по левую руку учителя и, закрыв глаза, начал молиться. Владислав Николаевич держал меня за плечо и молился вместе со мной. Глаза открылись сами минут через десять. Никаких угрызений совести я не испытывал. Молча учитель протянул мне целлофановый пакет. Я заглянул внутрь. Там лежали две пачки в целлофановой банковской упаковке. В каждой пачке десять «котлет» — стодолларовые купюры по сто штук. Итого двести тысяч долларов.

— Кажется, я нашел свое призвание.

— Нет. Это призвание нашло тебя.

Вот так все и началось.

Ничто так не отвлекает от тяжелых раздумий, как работа. Заказ есть — надо выполнять.

Я люблю свою работу. Очень. Для кого-то смысл жизни — рыбалка, для кого-то охота, кто-то живет только на сцене. И каждому в его обыденности приходится пережидать рутину, с нетерпением отсчитывая минуты, когда уже можно будет отдаться любимому занятию. Вдруг все вокруг приобретает неведомую рутине сочность, цвета становятся яркими и насыщенными, будто прошла поливочная машина и смыла шипящей прозрачной струей налет серости с окружающей действительности. И дышится легко, и сердце бьется с восторгом, будто в предвкушении встречи с любимой… вот так я и чувствую себя на задании.