Имя ему геноцид. Преступления гитлеровской Германии на территории Белоруссии и России - Константин Максимович Голод

со всех сторон. Некоторые стали прыгать из окон. В восьми метрах от избы стояли солдаты с пулеметом и ружьями. Когда кто-нибудь выпрыгивал наружу, то по нему стреляли и прочесывали дом пулеметными очередями. Убитые и раненые сгорали около домов снаружи, из-за того, что горящие бревна обваливались на них»[90].

В этот день фашистами было зверски убито 66 человек жителей деревни Гарниково. Среди них: стариков в возрасте свыше 60 лет – 12; детей в возрасте от 3-х месяцев и выше – 22[91]. Как показал предатель Максимов, раненых жителей, которых не сожгли, фашисты забрали с собой и свезли в деревню Навережье, где они были добиты.

Чудом спасшаяся жительница деревни Анна Андреевна Дмитриева, 61 года, рассказала следствию о гибели трехмесячного грудного ребенка Вити Иванова. Ее вместе с 20-летней дочерью Тоней также фашисты загнали в избу. Каратели начали стрелять по лежащим на полу людям, а потом подперли дверь колом и подожгли дом. Далее она с содроганием рассказала: «Моя дочь была убита. Я же осталась невредимою и, чтобы спастись, разбила раму, после чего выпрыгнула наружу. Вслед за мною выскочила молодая женщина – Семенова Антонина с грудным трехмесячным ребенком. Она стала умолять немецкого солдата не трогать ее и спасти ребенка. Немец не стал слушать и убил ее и ребенка. Я воспользовалась тем, что никто меня не замечает, и побежала. Но меня заметили и стали стрелять по мне. Пуля попала в ногу. Я упала, распластавшись на огороде. Больше не поднималась и притворилась мертвой. В таком положении я пролежала до ночи, а потом уползла в соседнюю деревню»[92].

Организаторами сожжения деревень Сяво, Марково и Гарниково, вместе с их жителями, как установило следствие, были военный комендант поселка Пожеревицы капитан Конечный, начальник полевой жандармерии пос. Пожеревицы лейтенант Мюллер и его заместитель – лейтенант Шмидт. Их сообщником был агент жандармерии и староста деревни Гарниково М. М. Максимов, который за своевременный донос и участие в уничтожении деревни получил в награду от фашистов корову и лошадь.

Лодейнопольский район. Территорию Лодейнопольского района оккупировали финские войска, союзники гитлеровской Германии. В момент захвата территории здесь проживали 1431 человек сельского населения[93]. Это были главным образом старики, женщины и дети, которых с наступлением финских войск не успели эвакуировать. С первых дней оккупации финны приступили к грабежам и физическому уничтожению мирного населения района.

Все население, независимо от возраста, от грудных детей и до стариков, были согнаны с родных мест и заключены в специально созданные для этого лагеря. Такой лагерь на территории района был создан в бывшем Свирском монастыре. В нем были размещены и военнопленные красноармейцы. Из Свирского лагеря, который являлся сборным пунктом, население направлялось в финский тыл, в Олонецкий район, где в бывшем совхозе села Ильинское был оборудован Ильинский лагерь.

Все заключенные лагеря, от 10-летнего возраста, обязаны были работать на тяжелых физических работах в лесу и дорожных строительных работах. Нормы выработки, как для детей, так и для взрослых, были одинаковы. Выход на работы осуществлялся только под вооруженным конвоем. Самовольный уход из лагеря карался расстрелом. Русское население, в отличие от карелов, посылалось на самые тяжелые работы. При этом русские заключенные обязаны были носить специальные нашивки для лагерников. Начиная с 1942 г. для того, чтобы посеять национальную вражду между русскими и карелами, последних освободили из лагеря и разрешили им свободное проживание и работу.

Бывшие узники лагеря вспоминали, что исполняющие обязанности начальников лагеря лейтенант Эрикайнен, капитан Игман, Лохикоскомихо и их помощники старший сержант Корикка, капрал Энгель, сержант Каунен и коменданты – Яколло и Матти систематически избивали, а порой и убивали заключенных. В 1941 г. были расстреляны два заключенных мальчика, которые от голода поймали собаку переводчицы лагеря и съели.

Заключенных лагеря расстреливали за обмен вещей на хлеб, за сбор оставшегося после уборки поля картофеля, за невыход на работу, за побег из лагеря и т. д.

Несмотря на тяжелейший труд, узникам выдавалось в день 150–200 граммов суррогатного хлеба и небольшое количество крупы. От голода заключенные ловили и ели крыс, кошек и собак, собирали отбросы финской кухни, а в летнее время – траву. Это приводило к заболеваниям и смерти. В результате побоев, пыток, расстрелов, голода и изнурительного труда в лагере умерло свыше 30 процентов его заключенных[94].

Аналогичное положение было и в других районах Ленинградской области. За время фашистской оккупации захватчики, по неполным данным, разграбили и разрушили 828 населенных пунктов, 38 железнодорожных узлов, 237 промышленных предприятий, разрушили 215 школ, 59 коммунальных зданий и т. п.[95]

Каратели из числа финских военнослужащих остались безнаказанными. В отличие от них немецкие изверги в погонах понесли заслуженное наказание. Ленинградский процесс над нацистскими военными преступниками проходил с 28 декабря 1945 г. по 4 января 1946 г. На скамье подсудимых 11 военнослужащих от генерала до рядового. Приговором суда 8 преступников приговорены к смертной казни через повешение, а трое – к каторжным работам от 15 до 20 лет.

Смоленская область, из всех оккупированных фашистскими захватчиками территорий РСФСР, на втором месте после Ленинградской области по числу погибших мирных жителей.

Злодеяния гитлеровцы и их пособники творили во всех без исключения районах и городах Смоленской области. Сам Смоленск стал общей могилой для 35 000 мирных жителей и свыше 100 000 военнопленных. Около 90 000 смолян угнали в немецкое рабство. По данным областной комиссии всего в Смоленской области убито 151 319 мирных жителей, еще 164 630 гражданских лиц угнали на каторгу, погибли 230 137 военнопленных[96].

В Батуринском районе были расстреляны – 1391 человек (по актам), в Всходском – 1514, Глинковском – 1984, Ельнинском – 3764, Куйбышевском – 1244, Пречистенском – 909, Сафоновском – 954, Семлевском – 816, Темкинском – 1484, Хиславичском – 2280 и т. д.

В актах приводятся цифры жертв массового сожжения живых людей: в Батуринском районе – 461 человек, Гжатском – 357, Глинковском – 384, Дзержинском – 141, Демидовском – 299, Знаменском – 280, Мосальском – 483, Новодугинском – 139, Семлевском – 384, Сычевском – 213, Темкинском – 158, Тумановском – 156 и т. д.[97]

Фашисты закапывали людей в землю живьем (Андреевский, Касплянский, Сычевский, Темкинский, Усвятский и другие районы), убивали мирных жителей отравой (Дорогобужский, Понизовский, Тумановский районы) и в душегубках (Смоленск, Рославль), взрывали на минных полях (Велижский, Глинковский, Демидовский, Слободской, Сычевский, Темкинский и другие районы). Массовый характер носила смерть гражданского населения от холода и голода: Вяземский район – 140 человек, Гжатский – 283, Медынский – 72, Мосальский – 173, Темкинский