Боги Атлантиды. В поисках утраченных знаний - Колин Генри Уилсон

Осирийон был построен на рукотворной насыпи и напомнил нам пирамиды Гизы, а вода будто намекала на первобытную легенду о сотворении мира. Быть может, египетские жрецы сидели в этих кельях, взирали на водную гладь и размышляли об «изначальном времени»?

Я спустился по склону, чтобы подойти к воде как можно ближе, и был поражен открывшейся изумрудной глубиной. Я стоял у кромки воды очень долго, и Джой вынуждена была крикнуть мне, что остальные уже ушли, а сторож вот-вот запрет дверь храма. И я поспешил обратно в храм с его резьбой и надписями XIII века, ощущая, что возвращаюсь в современный мир.

Осирийон, вне всякого сомнения, является одним из самых сильных по воздействию мест на нашей планете. Хорошо, что этот храм труднодоступен, ибо поток посетителей высосал бы из него всю силу, как это произошло с энергией великих менгиров деревни Карнак, где примитивная сила сохранилась лишь в маленьких, расположенных на периферии камнях.

К вечеру мы возвратились в Каир и через 24 часа были дома в Корнуолле.

Увы, я чуть не забыл упомянуть о самом значительном открытии, совершенном во время путешествия вниз по Нилу, об ошеломляющей улике, которая свидетельствует: явление прецессии было известно нашим предкам уже 60 тысяч лет назад.

В соседней каюте расположилась очаровательная пара из Южной Африки, Герт и Мария Уолтоны. После моей лекции они спросили меня, знаком ли я с трудом французского ученого, бывшего сотрудника НАСА Мориса Шатлена «Our Cosmic Ancestors» («Наши космические предки»)[7]. Я сказал, что нет, и они одолжили мне экземпляр этой книги. Через пару часов я понял, что наткнулся на открытие, подтверждающее вывод Хэпгуда: люди обладали глубокими научными познаниями сто тысяч лет назад.

В 1843 году француз Поль-Эмиль Ботта, служивший консулом в Мосуле в Ираке (прежней Месопотамии), начал раскопки на холме Куюнджик в верховьях Тигра и нашел библиотеку ассирийского царя Ашшурбанипала (669–626 годы до н. э.). В числе прочего Ботта обнаружил глиняную табличку, на которой было записано огромное число: 195 955 200 000 000. Разрушенный город, некогда стоявший на месте холма, назывался Ниневия.

В ту эпоху мало кто на Западе оперировал даже миллионами, потому Ботта был сбит с толку. Зачем древним ассирийцам понадобилось столь огромное число?

При помощи компьютера Шатлен установил, что это число не является произвольным. Его можно получить, если 70 умножить на 60 в седьмой степени.

В своей книге Шатлен вспоминает о малоизвестном факте: шумеры, изобретатели письменности, при расчетах оперировали числами с основанием не 10, а 60. (Это они придумали минуту с 60 секундами и час с 60 минутами.) Вдруг у Шатлена разыгралось воображение, и он спросил себя, не может ли это огромное число измерять время в секундах. По его расчетам получилось, что оно равняется в этом случае 2268 миллионам дней, или примерно 6 миллионам лет.

Шумеры славились еще и как великие астрономы, составившие таблицы движения всех планет, включая Уран и Нептун. Шатлен задается вопросом: знали ли шумеры о прецессии? Земля проходит один полный прецессионный цикл примерно за 26 тысяч лет. Шатлен разделил ниневийское число на число лет прецессионного цикла и обнаружил, к собственному удовлетворению, что оно равняется 240 таким циклам — или «большим годам».

Затем он спросил себя, не может ли это гигантское число оказаться упоминаемой астрологами и оккультистами «Великой Константой Солнечной системы», «наибольшим общим множителем», который делится на все остальные числа, выражающие периоды обращения планет, и так далее. Шатлен пошел дальше, вычислил циклы обращения планет и их спутников в секундах и обнаружил, что ниневийское число делится на них без остатка.

Этот результат его ошеломил. Современная наука считает, что древние астрономы интересовались небом исключительно потому, что были суеверны. Но если выводы Шатлена о ниневийском числе верны, значит, халдейские астрономы знали о Солнечной системе не меньше, чем знал о ней Ньютон.

Проверяя свою догадку, Шатлен сравнил период обращения Земли с данными, полученными путем деления ниневийского числа. Он был слегка озадачен небольшим расхождением в миллионных долях. Правда, это несоответствие составляло всего лишь 12 миллионных в день за год. Однако ниневийское число показывало такие точные результаты, что Шатлен был сбит с толку даже столь малой разницей.

Тут его осенило. Мы знаем, что движение Земли замедляется, пусть и очень медленно. Через 12 миллионов лет год станет короче на один день.

Ниневийское число дает нам точное значение периода обращения Земли, просто мы должны сделать поправку на то, что оно было вычислено 64 800 лет назад. Получается, уже в то время нашу планету населяли разумные существа?

Если верить ниневийскому числу — да. Более того, эти существа обладали научными познаниями, сравнимыми с теми, которые мы постигли лишь многие тысячи лет спустя.

Если так, кто же населял тогда Землю? Вариантов несколько. Это могли быть неандертальцы, которые тогда еще не вымерли. Это могли быть кроманьонцы, наши предки. Возможно, это были космические пришельцы Дэникена, как считал и Шатлен. Именно поэтому он назвал свою книгу «Наши космические предки». Начинается она так:

«Большинство американских космических аппаратов, начиная с «Меркыори» и «Джемини» и заканчивая «Аполлонами», преследовались неизвестными космическими кораблями, которые могли принадлежать цивилизации, обитающей в другой области Вселенной… Всякий раз, когда астронавты обнаруживали преследователя, они сообщали об этом в Центр управления полетами, который приказывал хранить молчание»[8].

Шатлен упоминает о найденном близ Сан-Диего кроманьонском черепе, возраст которого составляет 50–65 тысяч лет, и цитирует двух ученых, полагающих, что размер мозга данного кроманьонца свидетельствует «о его высочайшем интеллекте»: этот человек «вполне мог… наблюдать и вычислять астрономические циклы»[9].

Шатлен забыл (или, может быть, не знал) о том, что мозг неандертальца был куда больше нашего.

Впрочем, не следует исключать еще одну возможность: ниневийское число вычислили обычные индивиды с необычными умственными способностями. Мой любимый пример — шестилетний мальчик Бенджамин Блит. Этот случай имел место в 1826 году: ребенок гулял со своим отцом и спросил его:

— Который час?

— Семь пятьдесят утра, — ответил отец.

Прошло пять минут. Бенджамин сказал:

— В этом случае я живу уже… — И он выдал число секунд, что-то около 190 миллионов. Отец записал его на манжете и по возвращении домой предался вычислениям. Он заявил, что расчет неверен на 172 800 секунд.

— Нет, — сказал Бенджамин, — ты забыл о двух високосных годах[10].