Только он - Элизабет Лоуэлл

Он привязал лошадей вдоль ручья, заботясь о том, чтобы у них был доступ к воде и пище.

И лишь когда Калеб подошел с веревкой и колышком в руке к Измаилу, Виллоу сообразила, что она все еще сидит как квашня, и, кажется, совсем позабыла, что надо спешиться.

— За работу, южная леди! Вы наняли проводника, а не слугу. Соберите сухих веток, но без меня костер не разводите. Иначе вы запалите такой кострище, что о нашем биваке станет известно даже в Денвере. — Калеб показал пальцем на вьючное седло, которое только что снял с Трея, своей второй лошади. — Там есть кофе, мясо и мука. Вы умеете готовить?

Виллоу смогла лишь кивнуть.

— Тогда приступайте к делу. Как только солнце осветит холмы, я залью костер. Надеюсь, нам не придется есть мясо сырым или ехать вообще голодными.

Когда Виллоу попробовала слезть с лошади, она поняла, что правая нога не действует: она затекла и занемела. Виллоу руками перенесла ногу через луку и стиснула зубы, когда кровообращение восстановилось и она почувствовала боль.

Прищурившись, Калеб наблюдал за Виллоу. Он знал, что ей будет тяжело, но не предполагал, что до такой степени Он еле удержался от искушения снять Виллоу с лошади и отнести ее в заросли, на импровизированную постель, чтобы она могла поспать и отдохнуть. Что поделаешь, если место для надежного укромного лагеря пришлось выбирать так долго! Пока Виллоу будет находиться с ним, им придется обходиться вяленым мясом, сухарями и холодной водой из ручья. Он к этому привык, его это не пугало. Но Виллоу. Она не продержится и пары дней на такой диете. Виллоу выглядела смертельно усталой, а кожа ее казалась почти прозрачной

Внезапно Калеб подошел и снял Виллоу с седла. Когда она встала на землю, он почувствовал, как подогнулись ее колени. Калеб подхватил и прижал ее, вдыхая слабый аромат лаванды и дождя. Он вспомнил привкус мяты, оставшийся после прикосновения ее губ к фляге

— Вы можете стоять? — сдавленным голосом спросил Калеб

Что-то в его голосе заставило Виллоу напрячься. Она высвободилась из его объятий и неловкими, озябшими пальцами стала снимать с Измаила седло.

— Собирайте хворост для костра, южная леди, — отводя ее руку, сказал Калеб. — О жеребце я сам позабочусь.

Это прозвище прозвучало сейчас как пощечина. У нее был порыв резко ответить Калебу, но для этого не нашлось сил. К тому же сейчас Калеб мог сделать для Измаила больше, чем она, а благополучие лошади для нее важнее, чем защита уязвленного самолюбия.

Виллоу молча повернулась и направилась к ивняку. Она забралась в такую непролазную чащу, какую только могла отыскать. Там она после длительной возни с застежками стащила наконец с себя промокшие тяжелые юбки, уповая в душе на то, что Калеб окажется джентльменом и не последует за ней.

Она основательно озябла, пока отжимала юбки. Но еще более неприятно и больно было снова их натягивать. Виллоу принялась собирать хворост, щадя потертые места и неуклюже семеня из-за этого. Отрадно было то, что мало-помалу она согрелась и к ней вернулась привычная гибкость.

К тому времени, когда Виллоу появилась из кустов с охапкой сушняка, Калеб успел расседлать и привязать всех лошадей. Сидя на корточках под кустом, он счищал с веток сухую кору для костра, ловко орудуя длинным охотничьим ножом.

Виллоу положила хворост перед Калебом и направилась к вьючному седлу. Сдерживая стон, она опустилась на колени и стала шарить в сумке в поисках продуктов. Подняв глаза, она увидела, что Калеб прилаживает над костром кофейник. Костер был настолько компактный, что его можно было накрыть шляпой. Легкий дым рассеивался среди ивовых зарослей. О присутствии людей можно было догадаться, только подойдя совсем близко и к тому же с подветренной стороны.

Укромность лагеря радовала и одновременно пугала Виллоу. Было ясно без слов, что Калеб опасался преследования. Но даже если погони и не будет, любой, кого они могут встретить в этой дикой стране, вероятнее всего, окажется не другом, а врагом.

Да и суровое лицо Калеба говорило о том, что он начеку. Пламя освещало резкую складку у его рта, напряженный, сосредоточенный взгляд. Его вид не принес успокоения молодой женщине, которая валилась с ног от усталости и дрожала от холода в своей промокшей одежде.

«Я и не такое переносила, — убеждала она себя. — К тому же я наняла Калеба не для того, чтобы он утешал меня, а чтобы доставил меня к Мэтту. И мне не на что жаловаться в этом плане. Мы за ночь покрыли, наверное, миль сорок. Раньше начнем, раньше кончим, как говаривал мой папа».

Виллоу замесила тесто для лепешек. Превозмогая боль, она встала и подошла к костру.

— Можно взять нож? — спросила она.

Калеб бросил на нее быстрый взгляд. Голос у Виллоу был хриплый — то ли от сырости в воздухе, то ли еще отчего.

— Порезать мясо, — пояснила она.

— Сядьте, — грубовато сказал Калеб, забирая из ее рук сковородку — Я сам займусь этим.

Виллоу не возражала. Она тут же опустилась на землю и легла на спину Что из того, что земля сырая и холодная, зато она такая неподвижная, и не требуется ни малейших усилий, чтобы держаться на ней.

Через мгновение она заснула.

Когда Калеб нарезал мясо и взглянул на Виллоу, он решил, что она потеряла сознание. Опустившись рядом с ней на колени, он отыскал на ее шее пульс. Шея была холодная, но пульс прослушивался отчетливо, и дышала Виллоу ровно и глубоко. Калеб покачал головой, испытывая одновременно раздражение и невольное уважение к ней за ее упрямство.

— Шлюха ты или нет, но характер у тебя есть, — пробормотал Калеб.

Время от времени поглядывая на Виллоу, Калеб вновь занялся мясом. Когда вода в кофейнике вскипела, он добавил туда кофе и вновь поставил на огонь. Покончив с кофе, он пожарил мясо и положил его на кусочек коры. Затем вывалил на сковородку тесто

Пока готовились лепешки, Калеб нарезал ивовых палочек размером с палец и очистил их от коры, налил кофе в свою флягу, снова наполнил кофейник водой и поставил на огонь. Когда вода вскипела, он высыпал в нее пригоршню размельченной коры и отставил кофейник.

— Просыпайтесь, Виллоу.

Калеб сказал это негромко, но отчетливо. Виллоу не отвечала. Он наклонился к ней и слегка потряс за плечо. Никакой реакции. Зато он почувствовал, насколько холодной и влажной была ее одежда. Он взглянул на небо, пытаясь определить, есть ли время для сушки ее платья над костром. Ему хватило секунды, чтобы сделать вывод о рискованности подобной затеи. Солнце уже собиралось всходить, а, значит, люди могли проснуться и двинуться в путь. В местах, где они сейчас находились, никто не жил. Дым и запах костра наверняка привлекут внимание. Виллоу придется оставаться в мокрой одежде.

Прежде чем вновь попытаться разбудить Виллоу, Калеб погасил огонь.

— Вставайте, голубушка, — сказал Калеб, тряся ее за плечо теперь уже посильнее.

Виллоу медленно открыла глаза, но видно было, что она еще не проснулась. В ее глазах играли разноцветные искорки — голубые, зеленые, золотые. Длинные темные ресницы подчеркивали выразительность и оригинальный разрез ее карих глаз. В предрассветной сумрачной полумгле Виллоу разглядела лишь очертания шляпы с низкой тульей на черных волосах.