Очнись! Выжить и преуспеть в грядущем экономическом хаосе - Эл Чалаби

Для населения многих стран Африки, Среднего Востока и Азии, которые стали колониями великих держав XIX в., характерны обида, отчуждение и даже откровенная ненависть к оккупантам.

В прошлом немногочисленные в чужих странах, особенно густонаселенных, мигранты ради выживания были вынуждены интегрироваться в новую среду. Чтобы зарабатывать на жизнь, им приходилось говорить на местном языке, взаимодействовать с местным обществом и соблюдать местные законы и обычаи. В итоге их дети обычно легче ассимилировались в новое общество.

Впрочем, в XIX в. положение изменилось. Миграция достигла некоего порогового уровня, и группы прибывающих, например, в США стали достаточно многочисленными для того, чтобы оказывать влияние на местное население и навязывать ему свои культуру и традиции.

Самая примечательная из таких миграционных волн началась в 1815 г. и продолжалась около 100 лет. Ее особенно ускорил картофельный голод 1845 г. в Ирландии, а также общий рост населения Европы. Так, за период с 1840 по 1880 г. примерно 50 млн европейцев отправились в «новые миры» – в США, Канаду, Южную Америку, Австралию и Новую Зеландию, чтобы начать там жизнь заново.

Кобх

Отправной точкой этого массового исхода был маленький городок Кобх, расположенный неподалеку от города Корк. Именно в этом порту в XIX и XX вв. миллионы гонимых нищетой и отчаянием ирландцев начинали тяжелое и непредсказуемое путешествие в Новый Свет.

Удивительной красоты залив, окруженный выступающими из ирландского тумана горами, был для большинства эмигрантов местом, откуда они в последний раз видели родину. В дешевых гостиницах городка, где родственники расставались навсегда, звучали трогательные и слезные прощания. Из деревень приезжали священники и благословляли отправляющихся в дальний путь.

Кобх – место, вызывающее воспоминания и заставляющее сопереживать участи экономических мигрантов. Имея весьма смутные представления о том, что их ожидает за океаном, и еще меньше надежды на то, что им удастся выжить, оставшись на родине, люди были готовы сказать «прощай» любимым и пуститься в очень трудное путешествие. Это движение имело огромные масштабы: согласно оценкам, в период массовой эмиграции Ирландию вынужденно покинуло около половины населения (большая часть эмигрантов-ирландцев уехала в США и Великобританию). Лишь недавно население Ирландии достигло той численности, какую оно имело в XIX в.

Сегодня наблюдаются исходы, равные по масштабам ирландскому, а возможно, и превосходящие его: мексиканские «мокрые спины», стремящиеся в США; афганцы, которые, пройдя через всю Европу и цепляясь за поезда «Евростар», пытаются попасть в Великобританию, – вот всего лишь два примера странствований по миру отчаявшихся людей в поисках лучшей жизни. Сегодня многим ожидающим въезда в США или Европу, как правило, не предоставляют той радушной встречи, которой удостаивали прибывших на Эллис-Айленд ирландцев и других мигрантов в Америке в XIX в. (куда их, в общем, легко впускали).

С появлением во второй половине XX в. доступных воздушных перевозок глобальные миграционные потоки резко выросли. Теперь на Запад в поисках лучшей жизни устремились группы людей со всех уголков мира.

Ныне этнические меньшинства составляют значительную часть населения почти всех стран Запада. Некоторые районы настолько славятся своим гостеприимством к определенным национальным меньшинствам, что новые мигранты зачастую предпочитают селиться в конкретных местах, чтобы облегчить себе интеграцию в новое общество. Например, греки, мигрирующие в Австралию, склонны селиться в Мельбурне, в котором находится самая крупная за пределами Греции греческая община. Эмигрирующие в США поляки стремятся устроиться в Чикаго (штат Иллинойс). В Майами (штат Флорида) сложилась огромная кубинская община, в Брэдфорде (Великобритания) – крупная пакистанская община, а в Германии проживает более 2 млн турок.

С экономической точки зрения страны-реципиенты, несомненно, извлекают выгоды от прилива упорно работающих, а иногда и хорошо образованных иммигрантов, которые стремятся построить новую жизнь. С социологической точки зрения картина представляется менее ясной. Насколько совместима культура иммигрантов с культурой их новой родины, особенно в плане языка и религии? Насколько иммигрант стремится принять свою новую родину и, наоборот, насколько общество готово дружелюбно встретить этого иммигранта? Можно ли избежать расовых конфликтов, если иммигранты предпочитают жить среди соплеменников вместо того, чтобы полностью интегрироваться в новое общество?

В мире насчитываются миллионы жертв политических, религиозных и этнических конфликтов, многие из которых уповают на Запад как на единственную надежду обрести лучшую жизнь. Главные районы притяжения беженцев – США, Европейский союз и Австралия. Легальными и нелегальными путями они стремятся попасть в страны, прельщающие изобилием, зачастую прибегая к помощи контрабандистов, которые за крупные суммы (разумеется, для жителей бедных стран это огромные деньги) помогают движению мигрантов. Учитывая реальную численность людей, которым удается нелегально попасть в страны-прибежища, в поисках ответа на поставленные выше вопросы можно провести параллель с наркоторговлей: обычно мы слышим о неудачных операциях, не подозревая о том, что большинство операций проходят удачно.

В последнее время Запад, по-видимому, открывает дорогу иммигрантам, но вместе с тем он боится их и ограничивает приток.

День 11 сентября 2001 г. стал поворотной точкой в иммиграционной политике многих стран, особенно США – государства, которое почти полностью состоит из иммигрантов или их потомков. США ныне существенно ужесточили порядок въезда для некоторых категорий потенциальных иммигрантов.

Вот подлинная история человека, ставшего жертвой новаций в иммиграционном законодательстве США.

Во время недавней поездки в Египет авторы этой книги познакомились с египтянином (чуть старше 30 лет), незадолго до того возвратившимся в Каир из Нью-Йорка. Этот человек учился в США, а затем нашел работу в Нью-Йорке, где прожил четыре года. Однако когда пришло время возобновлять визу, стандартная процедура обернулась для этого молодого, ни в чем не повинного человека кошмаром. Власти заявили ему, что его виза не будет продлена и что по истечении ее срока ему придется покинуть страну.

Мужчине пришлось уйти с работы, бросить квартиру, подругу, расстаться с друзьями – без всякой причины его устоявшейся жизни внезапно был положен конец. Мы отвергаем экстремистские предположения о том, что причиной этой истории было арабское происхождение человека. Горькая ирония в данном случае заключается в том, что этот египтянин – христианин (около 10 % египтян исповедуют христианство), и тем не менее власти США, по-видимому, пренебрегли сутью этой довольно важной детали и выслали его в Египет. Сеть «Аль-Каида» – радикальная организация, утверждающая, что действует в интересах ислама (хотя практически все мусульмане осуждают чинимые «Аль-Каидой» акты насилия), и в такой организации христиан явно не приветствуют. Наш египетский знакомый стал безвинной жертвой войны с терроризмом.