Горячий парень - Лесли Мэримонт

Их поцелуй был страстным и долгим. Бену казалось, что он пьет и пьет живительную влагу и все никак не может напиться. И Дани отвечала ему с такой же горячностью, пока наконец Бен не почувствовал, что она словно воск лет в его руках. Он опустил ее на ковер и начал торопливо срывать с нее одежду.

Бен не помнил, как раздел ее, как разделся лм, и помогала ли ему при этом Дани, Но очень скоро они уже лежали на ковре обнаженные. Покрывая грудь и живот Дани поцелуями, он медленно раздвинул ее колени, провел руками по гладкой горячей коже. Дани тяжело дышала, содрогаясь от каждого прикосновения.

Пусть только попробует утверждать потом, что он ее ни капли не возбуждает, мельком подумал Бен. А еще он подумал, что все происходит слишком быстро. Все шло не по плану. Он-то собирался соблазнить ее по всем правилам любовного искусства – неторопливо, со вкусом; так, чтобы продемонстрировать все свои способности и возможности. Вместо этого оба уже с ума сходили от возбуждения – им было не до любовных игр и медленных ласк.

Все его тело пронзила страстная судорога. Дани сжимала его плечи горячими руками, ее ноги обвились вокруг его тела, и Бен, не в состоянии больше медлить, вошел в нее, растворился в ней, так же, как она растворилась в нем.

Через несколько минут, когда объятия Дани ослабли. Бен мягко отодвинулся от нее и растянулся рядом на ковре. Он не помнил, чтобы ему когда-нибудь было так же хорошо с женщиной, как только что. Он и сам не ожидал, что мгновения близости с Дани будут настолько насыщенны, настолько полны чувствами и эмоциями.

А если родится ребенок? – спросил он себя внезапно. И понял с удивлением, что будет только рад этому. Бен всегда знал, что когда-нибудь женится и заведет кучу детей. И он очень давно хотел Дани. Может быть, эти мечты наконец-то осуществятся, и с появлением ребенка для них с Дани начнется новая жизнь – совсем другая. В этой жизни будет место ласке и доброте и теплу.

Бен посмотрел на Дани. Она лежала на спине, раскинув руки: раскрасневшееся лицо запрокинуто, глаза закрыты.

– Как ты? – спросил он нежно. Дани тут же открыла глаза. Взгляд ее был так ясен, спокоен и холоден, словно она сидела напротив Бена за карточным столом, а не лежала на ковре в чем мать родила.

– Ты хочешь знать, боюсь ли я последствий «небезопасного» секса со знаменитым плейбоем? – насмешливо поинтересовалась она. Бен вспыхнул.

– Я никогда не был плейбоем, – ответил он с раздражением. – Тем более знаменитым. И могу сразу сказать, что с момента развода всегда предохранялся. Кстати, а ты?

– Тебе не о чем беспокоиться, – сухо ответила Дани. – Ни о чем.

– Ты уверена, что не забеременеешь?

– Раз я сказала, что беспокоиться не о чем, значит, так оно и есть, – вспылила она. – За кого ты меня принимаешь? Можешь спать спокойно. Ребенка не будет.

Бен стиснул зубы. А он-то размечтался! Ребенок, тепло. Разве от нее дождешься тепла? Еще неизвестно, с кем она встречается и насколько безопасен секс с ней. Теперь он почти на сто процентов был уверен, что она с кем-нибудь да встречается, – с ее-то темпераментом! Это очевидно.

– А как насчет остального? – спросил он холодно.

– Во-первых, я всегда предохранялась во время секса. Во-вторых, регулярно сдаю кровь в качестве донора, а в этих организациях проверка строгая. Так что можешь быть совершенно спокоен.

– Какая хорошая девочка! – сыронизировал Бен.

– Да, я такая, – ответила она невозмутимо. – И тебе это на руку. Только подумай – целый месяц можно заниматься любовью без презерватива и ни о чем при этом не беспокоиться.

– Ты меня успокоила. Тогда не будем терять времени даром.

Слегка приподнявшись на локте, Бен склонился над Дани, заглянул в ее ясные голубые глаза и осторожно коснулся губами ее приоткрытого рта.

– Как, опять? – изумилась Дани. – Уже?

– Мы, плейбои, в любви неутомимы, – пошутил Бен, чувствуя, что снова начинает возбуждаться от всего лишь легкого соприкосновения с ее мягким и теплым телом. – Но сначала дай мне рассмотреть тебя. Мне уже давно этого хочется, но до сих пор у меня не было такой возможности.

Дани медленно залилась краской под его ласкающим взглядом. Ему нравилось сбивать ее с толку, видеть, как она теряется. В эти краткие мгновения Дани становилась такой трогательной, даже беззащитной. Но смятение быстро проходило. Вот и сейчас она почти тут же нашлась, что ответить.

– Тогда и я хочу рассмотреть тебя. Поднимись, – потребовав она.

Бен встал перед ней во весь рост. Судя по ее лицу. Дани была довольна тем, что увидела. Затем он снова присел рядом, склонился над ней, обводя взглядом ее стройное тело.

Странное дело. Бен никогда не любил худых женщин, предпочитая пышные формы, – наверное, подобные вкусы передались ему по наследству от его восточных предков. Но в Даниэль ею восхищало и возбуждало все – и маленькая грудь, и узкие бедра, и по-детски тонкие руки с длинными пальцами. Одну руку она закинула за голову, другой мягко водила по его груди, покрытой темными волосами.

– Мне всегда нравились мужчины с волосатой грудью, – сообщила Дани. – В этом есть что-то мужественное.

Она провела ладонью от груди вниз, к его твердому впалому животу, и Бен с трудом удержался от стона.

– А тебе, я знаю, нравятся пухленькие барышни, – добавила она чуть капризно. – Я совсем не в твоем вкусе.

– Ты исключение, – ответил Бен с улыбкой и, склонившись, коснулся губами ее темных твердых сосков.

Тело Дани дрогнуло, словно от удара током. Лицо ее горело, глаза были закрыты, а из полуоткрытых губ вырывались слабые вздохи. Эта мгновенная и бурная реакция удивила Бена.

– Когда ты последний раз была с мужчиной? – спросил он внезапно.

– Только не надо дурацких вопросов. Не сейчас, – простонала она. – Не меньше недели прошло, это точно. Не отвлекайся.

Больше он и не отвлекался. Лишь одна мысль мелькнула в его затуманенном страстью мозгу: что-то непохоже, что за этот месяц он сумеет излечиться от болезни, именуемой «Дани». Наоборот, болезнь – прогрессировала с каждой минутой. Он желал Дани все сильнее и сильнее. Похоже, месяца ему будет слишком мало.

Дани торопливо шла по улице. Она и сама точно не знала, куда именно. Ей было все равно. В голове царил полный сумбур. Эта ночь перевернула ее жизнь – пусть скучную, но спокойную и устоявшуюся, без горестей и потрясений. Еще вчера утром она точно знала, как поведет себя в определенных случаях. И ее отношение к Бену тоже было определено раз и навсегда.

Зачем она согласилась на эту дурацкую игру? Эту детскую выходку с тайными желаниями? Ведь она прекрасно знача, о чем попросит ее Бен. Она читала это желание в его глазах вот уже два года. И до сих пор прекрасно держала оборону. Бен застал ее врасплох. Она еще чувствовала себя виноватой после той вспышки в вольере Анастасии. Нельзя было так срываться. И тут же игра.