По законам гламура - Марина Серова

— Значит, вы со всеми родителями познакомились? — обрадовалась я. — И что они собой представляют?

— Вам нужны сведения только о тех, кто остался? — спросил он.

— Естественно! — воскликнула я. — Те, кто уже выбыл, мне неинтересны!

— Ну, что я вам могу сказать. У Полины мать сельская учительница, а отец бригадир ремонтной бригады. Вполне приличные люди и очень не одобряют решения дочери участвовать в этом конкурсе. Считают это не только чем-то неприличным, но и совсем неподходящим для нее. Впрочем, я с ними полностью согласен. У Ивана, оказывается, вся семья поет. Я намекнул было отцу, что у Ивана может быть большое будущее, а тот ни в какую. Сказал, что у мужика в руках дело должно быть, потому что голос сегодня есть, а завтра нет.

— А в этом он прав, — согласилась я. — Ну, а что остальные?

— У Михаила мать в торговле, отец — бывший инженер и совершенно забитое и бесправное существо. Он при матери Михаила — грузчиком и водителем состоит, — сказал Светлов.

— А какова сама мамаша? — поинтересовалась я.

— Это, должен вам сказать, еще та штучка! Эдакая разбитная бабенка! Начинала когда-то с «челноков», а потом пошла в гору. Любит гламурные журналы и мечтает, что ее сын там тоже когда-нибудь на первой странице появится. Все выспрашивала меня, какие в шоу-бизнесе деньги, кому, сколько и за что платят и каковы гонорары, — неприязненно закончил Леонид Ильич.

— Вполне в ее духе, — хмыкнула я.

— А у Женюрочки мать библиотекарь, и этим все сказано. Он единственный ребенок.

— Мазаный, лизаный, и все в этом духе, — продолжила я.

— Ну, это по нему и так видно. Она для него готова горы свернуть, — продолжил Светлов.

— Наверное, без мужа воспитывала? — практически уверенная в ответе, спросила я.

— Конечно, иначе бы он таким не вырос. Ну, что, дало вам это что-нибудь полезное? — улыбнулся Светлов.

— Что сейчас можно сказать? — пожала я плечами.

— Вы уж постарайтесь все распутать, а то, не приведи господи, сорвется все, и плакали мои деньги — мне же только аванс выплатили, — попросил Леонид Ильич.

— Вы ведь недавно сами говорили, что гори они синим пламенем, деньги эти, а вам репутация дороже, — напомнила я.

Светлов вздохнул, грустно посмотрел на меня и тихо сказал:

— У меня внучка болеет. Такая кроха, а уже болеет. Вот я и мотаюсь по всей стране — деньги на операцию ей зарабатываю! Если до весны не сделать, то не будет у меня внучки, — прошептал Леонид Ильич, и губы его задрожали.

— Извините, — сказала я. — А ваши дети? Они что же?

— Мой сын погиб вместе с женой в авиакатастрофе. Поэтому, случись что с Софочкой, я не переживу.

— Будем надеяться на лучшее, — постаралась подбодрить я его.

— А что мне еще делать? — вздохнул Светлов.

Весь оставшийся ужин мы промолчали, а потом, когда вышли из зала и Леонид Ильич собрался идти к себе, я напоследок спросила:

— Леонид Ильич, а не может информация уходить от Либермана?

Светлов удивленно уставился на меня и спросил:

— От Ромочки? А оно ему надо? Зачем? Ради денег? Так ими тут и не пахнет! Ради того, чтобы показать, что знает больше других? Так он и так Роман Либерман, и этим все сказано!

— Но он мог случайно проболтаться? Например, восхититься голосом Ивана и пожалеть, что тот не занял первое место, а победителем стал кто-то другой, — предположила я.

— Проболтаться несколько раз подряд? И кому, вы думаете, в его кругу интересны результаты этого конкурса? — ехидно спросил Светлов. — Нет, если вы хотите, я могу, конечно, позвонить ему и спросить. И думаю, что он мне скажет правду, но я вас уверяю — это не он.

— И все-таки позвоните, — попросила я. — Вы ведь тоже заинтересованы в том, чтобы конкурс благополучно закончился, не так ли?

— Так, Таня! Так! — грустно сказал Светлов и достал сотовый. — Рома? Это Лазарь. У меня к тебе несколько необычный вопрос, но я должен его задать. Слушай, ты случайно ни с кем не делился результатами туров еще до их официального оглашения? Я понимаю, что ты ректор консерватории, у тебя дел по горло и эта канитель тебе, как зайцу звонок, однако все-таки. Это точно? Ну, спасибо, дорогой! — Леонид Ильич убрал телефон и сказал: — Я же вам говорил!

— Вы так хорошо знаете Либермана? — спросила я.

— Мы вместе учились в Московской консерватории. И если бы я не женился так рано, то еще неизвестно, кто сейчас был бы ректором, — невесело сказал Светлов.

— Наверное, вы женились вопреки воле родителей? — догадалась я.

— Да! Пришлось уйти на квартиру и начать подрабатывать по ресторанам. Учеба, конечно же, полетела к черту. Потом у нас родился сын… Родители меня простили, но… Было уже поздно. Вот я и остался недоучкой, — вздохнул Светлов.

— Надеюсь, ваша семейная жизнь полностью возместила вам все эти неприятности? — сочувственно спросила я.

— С лихвой! — улыбнулся Леонид Ильич. — И я никогда не пожалел о своем выборе!

— Значит, в качестве источника информации у нас остаются только Елкин с Толстовым, — сказала я. — Не может же эта мразь каждый раз стрелять наобум и попадать точно в «яблочко»!

— Ну, это уж вам решать, я в этом не разбираюсь! — сказал Светлов и ушел.

На выходе из бара я столкнулась с конкурсантами и услышала, как Евгений говорил по телефону:

— Мамочка! Это я! Как вы там?…У меня все хорошо. Мы все идем репетировать. Нет, я не устал! Какая же может быть усталость? Это же так здорово — заниматься с настоящими преподавателями консерватории! Ну, ладно, мамочка! Завтра после тура встретимся. Целую тебя.

Вернувшись к себе, я первым делом просмотрела записи с камер наблюдения, но ничего интересного там не было. Вскоре в номер принесли кофе. Я устроилась с чашкой в кресле и начала рассуждать.

Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Во-первых, неизвестный источник информации, и в качестве подозреваемых у нас проходят пять членов жюри, из которых можно с некоторой долей уверенности вычеркнуть Либермана. Ему этот конкурс неинтересен. Глаху — потому что она ни с кем не общается даже по телефону… Стоп! Если Глаха не подходит к телефону, еще не значит, что сама она никому не звонит.

Я быстро набрала номер телефона Пашьяна и спросила:

— Арам Хачатурович! У вас ведь в гостинице мини-АТС?

— Да, и все звонки теперь, как и в городе, платные, — ответил он.

— Тогда дайте мне распечатку звонков, которые осуществлялись из номеров, занятых Серебровой, Глахой, Светловым и всех конкурсантов.

— Сейчас распоряжусь, — пообещал Арам.

Положив трубку, я стала рассуждать дальше. Мы имеем неизвестного преступника и неизвестную гадость, с помощью которой преступник вышибает конкурентов. Хотя… С последним можно поспорить. Не может быть, чтобы врачи оперативно не выяснили, от чего ребятишки заболели. А вдруг это какая-нибудь холера или еще что-то? Тогда же эпидемия может начаться! Я посмотрела на часы и решила, что в такой поздний час палатных врачей я в больнице уже не застану, но ведь есть еще и дежурный, и он, посмотрев истории болезни, вполне может мне сказать, откуда у этих болячек ноги растут. А что? Вполне можно сгонять по-быстрому. Все конкурсанты сейчас в одной кучке, с ними преподаватели, и ничего страшного случиться не должно…