Трое в Долине - Юрий Никитин

Она отводила взор, но смотрели оба в одну сторону. Лунныйсеребристый свет освещал соломенные крыши, сараи, далекие плетни, а еще дальшетемнела стена загадочного леса. Оттуда шли настоящие будоражащие запахи.

Мрак проговорил мечтательно, так непривычно светло длягрубого оборотня:

— Лес... Деревья... Как пахнет живицей!.. Даже сейчас,ночью. А днем жуки гудят, сладкий сок сосут, пчел отпихивают... На каждомдереве птицы верещат, в кустах птичьи гнезда, там яйца на выбор... Эх, какдавно я не рыскал по лесу в волчьей шкуре!

Лиска кивнула, в глазах ее были благодарность и понимание:

— Ты все понимаешь.

— Еще бы, — согласился Мрак. — Я-то понимаю, я ведьнастоящий волк, а не какая-то там рыжая, что курей крадет. Волк чует запахоленя за версту, а если стадо свиней прет, то и за две!.. А когда птицы покустам начинают гнездиться, я издали скажу, сколько в гнезде яиц будет...

Лиска вскинулась:

— Подумаешь! А я даже знаю заранее, в каких кустах какиеэти, что в перьях, гнезда начнут вить!

— Брешешь, — не поверил Мрак.

— Могу, — обиделась Лиска. — Я ж не тупой волк, что мельчелося ничего не видит! Я могу разглядеть заячьи уши знаешь за сколько верст?..

— Ну, зайца... Зайца и лось углядит? А мышь?

Лиска фыркнула:

— Мышь!.. А ты знаешь, кто по мышам лучший охотник?

Мрак знал, потому и спросил, теперь слушал, как Лискаторопливо, захлебываясь словами, рассказывает тонкости мышиной охоты, гдеприемов и хитростей куда больше, чем в простой гонке за дурными зайцами.

Олег дернулся, но проще вырваться из-под обрушившейся скалы,чем из-под ладони, что зажала ему рот. Он замычал, знаками показал, что всепонял, молчит, как сушеный гриб на морозе. В темноте жутко горели желтые глазаоборотня. Мрак приложил палец другой руки к губам, медленно отнял ладонь:

— Пора.

Олег шевельнул губами, Мрак с его чутким волчьим слухомуловил, что спрашивает волхв, кивнул:

— Буди Тарха. А я оседлаю коней.

— Коней?

— Я уже сторговался тут с одним. Или ты понесешь нас ввихре?

— Если бы знать куда, — ответил Олег шепотом, — а...

Он замялся, глаза трусливо ускользали то вправо, то влево, ато и вовсе начинали ковырять дырку в земляном полу. Мрак качнул головой:

— И тебе не стыдно их будить так рано?

— Стыдно, — ответил Олег с облегчением.

— Вот и пусть спят.

На дворе уже был бледный рассвет, а далеко на востоке чутьокрасился алым край земли. Небо постепенно светлело, звезды почти все втянулисьобратно в небесную твердь, как улиткины рожки, но луна еще бледно смотрела надтемными вершинами далекого леса.

Олег поднял Таргитая, вытащил наружу и держал обеими руками,дударь все еще не может проснуться, Мрак вывел коней. У седла одного висели вшироких ремнях огромная дубина и секира на длинной рукояти. Мрак навопросительный взгляд волхва пожал плечами: мол, сторговал задешево, а секируне бросать же, такой прелестью можно разбить не одну голову.

— А ножи? — спросил Олег шепотом.

— И ножи пригодятся, — огрызнулся Мрак. — Лучше тебявыброшу, чем оружие.

— Мрак...

— А чо?.. Мужчина при оружии — вдвойне мужчина. А если еще ине шибко грамотный, так и вовсе герой.

Сонный Таргитай клевал носом, но истинный борец засправедливость не может смолчать, когда обижают человека:

— Грамотные тоже люди.

— Люди все разные, — ответил Мрак. — Есть воины, ими движиммир, есть волхвы, эти похуже, но тоже люди, есть совсем лодыри... но их тожезачем-то создал Род, если их в самом деле создал он, а не... гм... ну, а есть ивовсе... тьфу, боги, которые на трех свиней корма не разделят...

Он швырнул ему, как Таргитаю почудилось, свежесодраннуюволчью шкуру:

— На. Рубаха у тебя, конечно, с петухами, но в лесуостанешься голым.

Таргитай с готовностью, хоть и с жалостью сбросил порваннуюодежку, больно красивая, но в волчовке, понятно, любой сучок скорее обломится,что порвет волчачью кожу.

Мрак вспрыгнул на коня, Олег уже трусливо вертелся возлеворот. Таргитай взобрался на своего коника, и прохладный утренний воздух сразупревратился в холодный встречный ветер. В ушах засвистело, захлопало, волосытрепало, а кожа на лице от холода сразу огрубела и растеряла ночную мягкость.

Копыта дробно стучали по утоптанной дороге. По обе сторонытянулась распаханная земля, потом пошла степь. Утренний воздух был колючим,наполненным сыростью, но зверье уже носилось в густой траве, а насекомая мелочьжадно слизывала росу, пока та не исчезла под лучами солнца.

Конь Олега скакал в сторонке, волосы трепетали, как жаркоепламя, но лицо волхва было мертвенно бледным, нос заострился, скулы торчалиостро, натягивая сухую кожу. Зеленые глаза мертво смотрели вдаль, друзей незамечал.

Мрак пустил коня вскачь рядом, бросил с преувеличеннойбеспечностью:

— Не грусти! Я говорил с ними. Кора найдет себе хорошегочеловека, она просто создана для семьи. А Лиска уже душой там, в чаще. Она бы снами тосковала по лесу, по своему племени.

— Ты прав, — ответил Олег нехотя, но глаза все так жесмотрели только вперед.

— Разве ты хотел бы сделать их несчастными?

Олег наконец оглянулся на село, где остались Кора и Лиска,вздохнул:

— Ты прав. Друзья приходят и уходят, а враги остаются. А тои плодятся как тараканы.

Сзади донесся довольный вопль певца:

— Тараканы? Тараканы — к деньгам! Это хорошо, что тараканы.А то скоро есть будет не на что.

При каждом конском скоке в его неплотно привязанной сумезвякало и постукивало. Так, пустячки: золотишко из дворца Перуна, камешки... Нодурень прав, при их простодырости все это уйдет, как вода сквозь пальцы.

И все же Олег чувствовал, что без стыда может смотретьтолько перед собой, там цель, там великая цель, там обязанности для мужчин. НаМрака не оглядывался, да не увидит тот в его глазах стыд, что сбежал все жетрусливо, не решившись на разговор, схоронившись за спиной бесцеремонногооборотня.

Не замедляя галопа, пронеслись через лесок. Дорогуперегородила река, широкая и страшноватая, но волчье чутье вывело на мель, азатем и на брод. Правда, в одном месте все же пришлось плыть рядом с конями, нона берег выбрались хоть и мокрые с головы до ног, но солнышко уже выглянуло надлесом, от одежды пошел пар.