Мистерии Осириса. Огненный путь - Кристиан Жак

– Это кладбище навевает на меня тоску, – признался Жергу. – Мне все время кажется, что на меня смотрят мертвецы.

– Даже если это и так, им тебя не сцапать! – весело откликнулся Бега. – Никто ничего не предпринимает именно потому, что боится мертвецов. Но я разрушил это табу! Посмотри на меня, Жергу, и поверь: эти инертные существа, низведенные до уровня камня, не имеют никакой реальной силы! А мы с тобой живы!

Но вопреки увещаниям Бега главный инспектор амбаров торопился покинуть террасу Великого бога. Разве Осирис не покровительствует своим подопечным и не гневается на воров?!

– Как же мы поступим?

– Как обычно, – ответил Бега. – Я подобрал великолепную маленькую стелу, которая стоит в группе из двадцати себе подобных. О них давно все позабыли, потому что они стоят в самой глубине часовни. Идем со мной. Мы сейчас ее вытащим.

И, хотя под памятниками не было никаких мумий, у Жергу было такое ощущение, что они грабят могилу. Он вытащил из кармана кусок белого полотна, которым прикрыл покрытый иероглифами камень, и вынес стелу за дорогу, в пустыню. С его лба катился пот, но не от усилий, а от боязни за свой поступок. Ведь он совершил акт агрессии против магического предмета. Быстро, судорожно глотая воздух, Жергу зарыл свою добычу в песок.

– Дальше осложнений не будет?

– Нет, нет, – пообещал Жергу. – Я подкупил стражника, дежурящего сегодня ночью. Он выкопает стелу и отнесет ее в кабину капитана судна, отправляющегося в Мемфис.

– Я рассчитываю на тебя, Жергу. Смотри, не ошибись.

– Я тоже в этом заинтересован. Даже больше вас!

– Берегись и не слишком увлекайся прибылью! Главная цель, которую поставил перед нами Провозвестник, значительно выше. Помни об этом.

– Да. Вот только, боюсь, что мы рискуем промахнуться, если будем целиться слишком высоко.

Внезапно правая ладонь Жергу так заныла, что он сморщился от боли. Он глянул туда и увидел, что крохотная голова бога Сета налилась кровью.

– И не помышляй о предательстве, – посоветовал Бега. – В противном случае Провозвестник тебя убьет.

Начинался третий допрос. Его вел ханаанин, враждебнее прочих настроенный по отношению к Икеру. Первые два допроса не дали заговорщикам возможности принять окончательное решение.

Писец так и не смог привыкнуть к вони и грязи этого дома. Его приключение началось плохо и рисковало закончиться раньше времени.

– Признавайся, что ты – нанятый фараоном шпион! – требовал ханаанин.

– Если твое мнение не меняется, то зачем мне утверждать обратное?

– С каким заданием тебя подослали?

– Задание мне может дать только Провозвестник.

– Ты знаешь, где он находится и сколько у него людей?

– Если бы мне было это известно, я был бы рядом с ним.

– Каковы военные планы генерала Несмонту?

– Сам бы хотел это знать, тогда сумел бы им помешать.

– Расскажи о дворце в Мемфисе.

– Эти сведения я принес для Провозвестника, а не для вас или для кого-то еще. Когда ему станет известно, как вы со мной обращаетесь, тебе не поздоровится. Держа меня здесь, ты заставляешь его терять время для нашей борьбы.

Ханаанин плюнул Икеру в лицо, потом сорвал висевший у него на шее амулет и стал с остервенением топтать его ногами.

– У тебя нет никаких покровителей, грязный предатель! Ну что ж, подвергнем его пытке? Пусть мне принесут меч, который этот грязный египтянин прятал на себе. Вот увидите, он заговорит.

Икер вздрогнул. Умереть было страшно и так, а умереть под пыткой тем более! Нет, он будет молчать. Если он заговорит, его мучитель от этого лишь еще больше распалится. Он должен терпеть и заставить остальных поверить в то, что он не лжет. Тогда, возможно, ему удастся привлечь какие-то симпатии с их стороны. А там кто знает…

Ханаанин выхватил меч из ножен. Лезвие сверкнуло, и он поднес его к лицу Икера.

– Что, боишься?

– Конечно, боюсь! Но не понимаю, почему меня подвергают такому испытанию.

– Сначала я порисую у тебя на груди. Потом отрежу тебе нос. Потом твои причиндалы, хорошо? Когда я закончу свое дело, ты уже не будешь мужчиной. Ну что, признаешься?

– Я прошу отвести меня к Провозвестнику.

– Ты все мне скажешь, шпион проклятый!

Первый кровавый узор вырвал из уст Икера мучительный стон.

Ноги и руки связаны, защититься нечем!

Острие снова вонзилось в кожу, но тут с размаху открылась дверь, и кто-то крикнул:

– Солдаты! Спасайтесь!

Стрела вонзилась в спину принесшего эту весть, и в хижину ворвались солдаты, уложившие всех бандитов в одно мгновение.

– Что делать с этим, начальник? – спросил один из солдат, указывая на Икера.

– Отвяжи его. Генерал Несмонту будет рад допросить мятежника.

Икера под стражей отвели в гарнизон, где генерал Несмонту, обрадовавшись, что может, наконец, допросить сподвижника Провозвестника, подверг его допросу. Он предупредил своих подчиненных, что допрос будет жестким и выпроводил всех вон.

Генерал был профессиональным военным. Он был безразличен к почестям, жил среди солдат и поддерживал себя в отличной физической форме. Он был так энергичен, что молодые уставали раньше, чем он.

– Ничего, ранение поверхностное, – утешал он Икера, накладывая на обезображенную грудь целебную мазь. – Это лекарство быстро затянет рану.

– Если бы вы не вмешались…

– Мне хорошо известны приемы этих варваров, и я стал находить, что ты не появляешься слишком долго. По всей вероятности, тебе не удалось их убедить. Тебе повезло, мои солдаты могли прийти слишком поздно.

Нервы молодого человека сдали.

– Ничего, поплачь. Это успокаивает. Даже герои боятся пыток. Выпей этого старого вина. Его привезли с моих виноградников в Дельте. Перед этим вином не устоит ни одна хвороба. Всего-то два бокала в день – и никакой усталости!

И в самом деле, напиток вернул Икера к жизни. Постепенно дрожь улеглась.

– Ты храбр, Царский Сын, но ты имеешь дело с опасным противником, который хуже самого опасного дикого зверя. И, мне кажется, что для этой миссии ты не годишься. Все, кто хотел проникнуть в стан мятежников и остаться среди них добровольным разведчиком, погибли страшной смертью. Тебя чуть не постигла та же участь. Мой совет тебе: возвращайся в Мемфис.

– Но я не раздобыл никаких сведений!

– Ты выжил, это уже само по себе неплохо.

– Мне кажется, генерал, что я смог бы извлечь пользу из сложившейся ситуации.