Единственная для эшра. Эволюция. Книга 2 - Ираида Волконская

Попросила его расщепить хвост, я помню, что он это может. Он повиновался. Как же это странно выглядит! Тонкие гибкие жгуты, покрытые плотными чешуйками с множеством шипов (словно гибкие стебли роз) плавно покачивались, гипнотизируя. Вдруг несколько жгутов стали двигаться в абсолютно разные стороны, действуя автономно! Как он это делает?! Один из хвостов, оканчивающийся большим острым стреловидным шипом поднялся до уровня моего лица и, покачиваясь словно змея, внезапно щёлкнул возле самого моего носа. Как я удержалась от визга, не знаю, но от страха я его рефлекторно схватила и с силой сжала, поранив руку. Алан хрипло басовито рассмеялся, а остальные хвосты, синхронно двигаясь, оплели мою руку (держащую одного из них), едва касаясь шипами кожи, – вот это контроль! Затем практически сразу отпустили. Они и, правда, словно самостоятельные живые существа, как змеи на голове у Медузы Горгоны. Немного жутко, но завораживает.

Алан сегодня был в специальном костюме, который должен носить каждый эшр, особенно, если он задействован в их силовых структурах (так и не спросила, с кем они воюют – отчего-то мне совсем не хочется это знать). Костюм представляет собой облегающий тело чёрный матовый скафандр из непонятного мне материала, с рельефной поверхностью, повторяющей фактуру изменённой кожи Алана. Поэтому сейчас серым осталась только нижняя часть лица и тонкая полоска кожи на шее. Честно признаюсь: без этого костюма он выглядит более эстетично, что ли (насколько я могу судить из своих смазанных воспоминаний). Но просьбу обнажиться, я оставила при себе: мы всё-таки в общественном месте, хоть и арендовали зал на три часа. Решила заговорить с ним на шурси, – странно, вроде голос его, но более низкий и раскатистый, аж мурашки по телу. Попросила его подвигаться, будто он с кем-то сражается. Пугающе красиво! Не знаю, что случилось с моей головой после мутации, но теперь могу сказать абсолютно точно, – я его не боюсь и не считаю его страшным. Он выглядит необычно, но при этом притягательно, а двигается вообще умопомрачительно! Чувство острой неполноценности, а затем и зависти охватили меня. И всё потому, что я никогда не смогу двигаться как он, быть такой же как он. А затем, пришло внезапное чувство гордости, от того, что этот совершенный в своей убийственной красоте воин – мой муж. Он мой и только мой! Я даже оскалилась, внутренне готовясь к схватке за такого потрясающего самца. Но быстро взяла себя в руки, ведь в зале кроме нас никого нет.

Постепенно его внешность стала меняться, он стал почти собой, но кожа осталась серой, а за спиной продолжал маячить хвост уже лишённый всех смертоносных шипов, кроме того, что на конце. Чёрные блестящие глаза без малейшего признака цветной радужки или белка смотрят на меня с обожанием, а из его груди непрерывно исходит гулкое урчание, от чего пальцы на моих ногах поджимаются, а губы сами собой расплываются в улыбке. Он осторожно, плавно перетекая, подошёл ко мне и провёл костяшками пальцев правой руки по моей щеке, продолжая всматриваться в мои глаза.

Потом у меня вырвалось одно единственное слово: Люблю! – и мир завертелся, закружился, а я улетела в космос. Не меняя своей внешности Алан принялся с жадностью зацеловывать всё моё лицо, шею, плечи, а потом впился в губы таким умопомрачительным поцелуем, что я буквально выпала в астрал. Что он со мной делает? Последней здравой мыслью было: « А мы зал закрыли?» Но через секунду мне стало уже всё равно.

Сложно переоценить то, что случилось с нами сегодня: мы, наконец, перестали друг друга бояться; ушло недоверие к чувствам друг друга. Каждый из нас увидел в глазах другого любовь. Любовь, которой не важны наши различия: во внешности, жизненном опыте, внутреннем мире. Мы, правда, две половинки единого целого и этого у нас никто не сможет отнять. На его поцелуи я отвечала самозабвенно, вкладывая всю себя. «Я люблю тебя! Я хочу тебя! Ты мой! Никому не отдам!» Страсть дикая и всепоглощающая смела все барьеры, и спаяла нас в единое всемогущее существо. Вновь, как и в нашу первую брачную ночь, я ощутила единение со всем миром, со всей вселенной.

«Ты мой проводник, любимый! Ты мой источник света во тьме. Как прекрасно, что мы есть друг у друга!» В этот самый момент мне остро захотелось, чтобы помимо нас двоих было наше продолжение – наш ребёнок. Я буквально ощутила внутри себя что-то тёплое, светлое, мягкое, словно нежное облачко света вошло в меня, озаряя всё моё существо. Боже, как хорошо! Как умопомрачительно прекрасно!

«Ты чувствуешь это, любимый?» Я посмотрела в его глаза и больше не смогла отвести от них взгляд: они вновь были зелёными как изумруды и сверкали не меньше. Но в отличие от драгоценных камней, они были тёплыми, они излучали любовь, она проникла в самую мою суть, переполняя меня до краёв. Волны наслаждения продолжали накатывать друг за другом, все, ускоряя свой темп. Глаза в глаза, до последнего мига. «Ты моя жизнь, ты мой воздух! Возьми меня без остатка!» – транслировали наши души друг другу. Энергия бьёт через край, кажется, что внутри вспыхнуло Солнце – так горячо. Сильно, много, сразу! Вспышка, ещё одна, – тело растворилось, меня не существует. Я вся где-то внутри, глубоко, где всё пульсирует и сжимается и в то же время весь космос открыт предо мной и каждая звезда посылает свой свет. Как прекрасно! Но я хочу быть с Ним, не хочу быть тут одна. И я вновь ощущаю Алана всем своим телом, каждым изгибом и каждой клеточкой. Я лежу, судорожно вцепившись в его тело, уткнувшись носом в его ключицу, и вдыхаю его запах. Чувство полнейшего умиротворения и счастья переполняют меня. От чего я так грустила эти месяцы? Вот же моё счастье, в моих руках. Оно большое и сильное, очень горячее и острое. Моё!

– Как же я люблю тебя! – восторженно прошептал Алан мне на ушко. Его глаза сияют счастьем, которое отражается в моих.

– И я тебя очень люблю! – прошептала я в ответ.

Он вновь поцеловал меня, но сейчас поцелуй был нежен как рассвет и также сладок как роса. И я купаюсь в его нежности, в ответ, излучая свою. Чем больше он отдаёт, тем больше я хочу отдать в ответ. А внутри светится Солнце.

***

Алан смотрел в её наполненные любовью и восхищением глаза и не мог поверить. Она действительно приняла его! Он не напугал её, не показался отвратительным, нет! Она с упоением следит за каждым его движением, от чего хочется сделать очередной немыслимый пируэт. Он счастлив! Абсолютно, безоговорочно, стопроцентно счастлив! Какая же она удивительная его Арина! Нежная, страстная, решительная, упрямая, только его! Она так сильно изменилась, что внешне, что внутренне, но стоит посмотреть в её глаза (пусть и изменившие цвет), и он видит её настоящую: ту какой она была, ту какой она стала и даже ту какой она будет через сотню лет. Её светлая душа не изменится, не смотря ни на что, и она любит его!

О, как нежны её губы, они сводят его с ума! А запах просто восхитителен, что хочется облизать её всю с головы до ног! Их тела, словно магниты, притянулись друг к другу, и он двигается, подчиняясь сердцу, а не разуму, от чего кажется, будто он парит в невесомости, получая при этом острейшее удовольствие. Но, главное, подарить удовольствие ей, его любимой! О, если бы он мог, то подарил бы ей весь мир. Но ей не нужен мир, ей нужен он, его любовь, а ещё ребёнок, их малыш. «Он придёт к нам, любимая. Обязательно придёт! Мы ведь так ждём его». И он распахнул своё сердце, посылая в небеса: зов любви, зов надежды, зов веры. «Приходи, малыш, мы ждём тебя, мы любим тебя!» – пело его сердце. Он посмотрел Рине в глаза и увидел там счастье: светлое, тёплое, лучистое. И растворился в их лавандовой глубине. Он словно весь превратился в сгусток счастья. Он словно был везде и нигде. Слова любви вырвались сами легко и естественно, исходя из самого сердца. И она ответила взаимностью! Он не сомневался, что может быть по-другому, нет. Сейчас, он как никогда уверен, что их любовь взаимна, без оговорок и недомолвок. И это наполняет его душу искрящимся счастьем. Кажется, что больше нет преград, что открыты все двери. Она его жизнь, его воздух. Она наполняет его таким количеством энергии, что кажется, он сметёт всех врагов одним ударом. Он обязательно защитит её, иначе он просто не будет достоин её любви.