Главное чудо света - Маргарет Уэй

— О работе не беспокойся. — Эван поднялся, сразу заполнив собой все пространство маленькой гостиной. — Позволь мне сказать тебе только одно, Лаура. Больше никогда не допускай в свою жизнь никого, кто так безжалостно высасывает из тебя уверенность.

— Некоторое время назад именно такое решение я и приняла. Более того, я хочу заняться дзюдо или каратэ.

— Что? И как ты себе это представляешь? — Он засмеялся, окинув взглядом ее воздушную фигурку.

— Если я буду сильнее, то и увереннее, — совершенно серьезно ответила Лаура. — Я произвожу впечатление слишком мягкой и хрупкой, а для многих это синоним слабости.

— Ерунда! Прежде всего, ты красива…

— Ну и что! Сара тоже красива, но при взгляде на нее сразу понимаешь, что она сильная личность.

Я восхищаюсь ею.

— Лаура, дорогая, ты слишком критично относишься к себе. По-моему, кто-то очень хорошо поработал над твоим сознанием. Неужели этот жалкий докторишка?

Лаура усмехнулась.

— Увы. И это если учесть, что он отнюдь не обладатель черного пояса…

— Зато я обладатель, — мимоходом заметил Эван. — Я с юности увлекался восточными боевыми искусствами. Они предполагают самодисциплину, аскетизм, овладение сложной техникой и непрерывную работу над собой, и мне это нравится. Однажды на тренировке моим спарринг-партнером оказалась молодая девушка — маленькая, хрупкая, как ты. Я очень боялся причинить ей боль. К концу тренировки я был повержен, но проникся к ней глубоким уважением.

— Научи меня. — Глаза Лауры вспыхнули.

— Ни за что. — Эван знал, что не должен касаться ее ни при каких условиях. — Я могу ненароком причинить тебе боль.

— А как же твоя спарринг-партнерша?

— Она долго тренировалась. Ты не представляешь себе, какими болезненными бывают падения.

Знаю, хотелось сказать Лауре. Мысленно она уже видела, как дает отпор Колину парой профессиональных приемов.

— Научи меня хотя бы нескольким приемам.

— Лаура, Лаура… Какие демоны обуревают тебя?

Но какими бы они ни были, ты должна справиться с ними психологически.

— И все же я буду чувствовать себя увереннее, если научусь защищаться.

Эван озадаченно смотрел на нее сверху вниз.

Неужели кто-то мог причинить физическую боль этому хрупкому созданию?

— А если бы я была твоей младшей сестрой, ты бы научил меня? — Зеленые глаза сверкали от возбуждения. Похоже, идея с каратэ прочно засела в ее милой головке. — Или любимой кузиной?

— Я подумаю, Лаура.

— Знаешь, я когда-то занималась балетом, — выдвинула она еще один аргумент.

— И?

— Все балетные танцоры очень выносливы. Я очень неплохо танцевала, но, когда в четырнадцать лет встала перед выбором — балет или музыка, выбрала музыку.

Эван вспомнил, что еще при первом знакомстве, когда они обменялись рукопожатием, он отметил, какая у нее неожиданно сильная рука, несмотря на внешнюю хрупкость.

— Между прочим, если захочешь, ты всегда можешь поиграть на пианино. Настоящий «Стейнвей» — подарок городскому театру от семьи Маккуин.

— Очень щедро с их стороны. — Эван увидел, как от предвкушения, выдававшего настоящего музыканта, у нее порозовели щеки.

— Решено. Дай знать, когда захочешь поиграть.

А теперь давай займемся кухней. Я помогу тебе разобрать все эти ящики.

— Эван, спасибо, но с этим я могу и сама справиться.

— Я просто распакую их, а затем соберу пустые ящики и верну Заку, чтобы они не валялись у тебя под ногами. — Он обвел глазами дом. — Здесь становится уютно.

— А когда начнем занятия? — Лаура стала в грациозную балетную стойку.

— О боже! Как я позволил втянуть себя в это?

— Не ворчи. Честно говоря, я хотела еще узнать, не умеешь ли ты стрелять?..

— Лаура, посмотри мне в глаза, — резко приказал Эван.

Она подняла на него свои ясные зеленые глаза.

— Ты на самом деле считаешь, что твоя жизнь в опасности?

— Нет, что ты! Просто я хотела произвести на тебя впечатление.

— Тебе это удалось.

— Отлично! — Как бы ей хотелось, чтобы ей нечего было скрывать от него!

— Давай займемся коробками.

Эван решительно направился в кухню, где горой громоздились несколько больших коробок. Он знал, что в одной из них чайный сервиз, в других — разная кухонная утварь, кастрюльки и сковородки, скатерти, салфетки и электробытовые приборы.

— Не вздумай поднимать их сама, — предупредил он. — Они очень тяжелые.

— А ты прекрати считать меня чем-то вроде фарфоровой статуэтки.

— Но если ты на нее похожа? — Эван не смог удержаться и снова обежал взглядом ее миниатюрную фигурку.

— Ты бы изменил свое мнение, если бы услышал, как я исполняю «Революционный этюд» Шопена.

Но Эван едва слышал ее слова, все еще не в состоянии отвести от нее взгляд. В ореоле темных волос ее лицо казалось особенно бледным, зеленые глаза сверкали как изумруды… Немудрено, что ее доктор был безумно влюблен в нее. Эван и сам чувствовал, что помимо воли проникается к ней все большей…

— Здесь дело не во внешней, а во внутренней силе, которой обладает музыкант.

Лаура чувствовала, что его глубокий волнующий голос трогает самые потаенные струны ее сердца. Кто они друг для друга? Встретившиеся и разошедшиеся в ночном океане корабли? Случайные знакомые? Интуитивно Лаура чувствовала, что Эван из тех мужчин, которым можно доверять и на которых можно рассчитывать. А после года жизни в страхе и насилии эта мысль была для нее целительным бальзамом.

Стоило Саре войти, как Лаура сразу поняла: что-то случилось. Сара двигалась так, как будто внутри нее звучала музыка, как будто ей принадлежал весь мир.

— Эй, ты выглядишь счастливой!

Щеки Сары залил румянец, темные глаза светились.

— Я как будто превратилась в другую женщину.

Во мне все поет от счастья и восторга.

— Это замечательно. И я рада, что ты нашла время зайти.

— Случилось нечто такое, о чем я хотела тебе рассказать. Я все еще пребываю в шоке и эйфории.

Ты будешь потрясена.

— Тогда рассказывай поскорее. — Лаура проводила гостью в гостиную.

— Сначала я хочу посмотреть, как ты здесь обустроилась. — Сара огляделась вокруг с искренним восхищением. — Ты настоящая хозяйка.

— А вот стулья, о которых я говорила тебе вчера.

Подарок Эвана на новоселье. Тебе нравится?