Эрнестина Вольф. Убийство на мистических кругах - Яна Егорова

Журавлева со скрипом челюсти и противным, неразборчивым ворчанием, подняла свое громоздкое тело с края кровати и нехотя в очередной раз направилась в коридор. К ее удивлению, Хольм и вправду вернулся. Она привела его спустя несколько секунд. Вместе с бывшим полицейским, на чьем лице пристроилась усталость, в комнату вошел его верный пес Бельгиец. Завершила процессию помощница.

— Полковник! Ну наконец-то! Вот и вы! А мы уже заждались вас! Присаживайтесь, присаживайтесь, мой дорогой! Кофе? Алена, угости господина Хольма.

Мужчина коротко поклонился и присел на тот самый край кровати, где только что восседала помощница.

— Рассказывайте, рассказывайте, что вам удалось узнать!

— О, это был длинный день, — устало выдохнул Хьюго. — Если бы вы не втянули меня присоединиться к вашему стремлению докопаться до истинной причины возникновения кругов на поле, я бы подобный опыт никогда бы не заполучил.

— О, дорогой Хьюго, вам стоит благодарить за ваши приключения Алену. Ведь именно она так любезно лишила нас всех расположения той женщины. Мне ничего не оставалось, как задействовать вас, мой милый полковник. Ведь сразу же было понятно, что она может что-то знать.

Хольм с сожалением вздохнул и принял чашку с кофе из рук Алены. Он первым делом взял с блюдечка, на котором стояла чашка, печенье и откусил его.

— Боюсь вас огорчить, Эрнестина, но ваш «ценный» свидетель ничего путного за все это время не сказал. Я лишь узнал много всего о священнике. О кругах она ничего не знает. Все те же версии, что и у остальных.

— О священнике? И что же она вам рассказала?

— Ничего особенного. Маргрезе (что за жуткое имя у этой женщины), уж простите меня, восторгается тем, как изменился молодой человек. В юности он был сорви головой. Плейбоем, жаждавшим денег, даже был несколько раз замечен за употреблением наркотиков. Для нее, для этой женщины, это может быть и необычно. Но лично я по долгу службы не так уж редко с этим сталкиваюсь. Больше вам скажу — очень многие молодые парни начинают свою жизнь хулиганами, а потом быстро забывают о несносном прошлом и превращаются в добропорядочных граждан, порой даже слишком скучных. Со слабым полом происходит иначе. Чем девочкой была более чистой и воспитанной, тем больше наследит, став взрослой.

— О, так вот, какого мнения вы о нас, женщинах?

— Вам лучше не знать, Эрнестина.

Их перебила Алена, заметив, что бывший полицейский вернулся голодным. Она поднесла к нему всю тарелку с печеньем и тогда, получив его расположение, вмешалась:

— Вы лучше спросите, господин Хольм, куда мадам собралась на ночь глядя? Вы не заметили, что она пьет кофе? Тем временем сейчас уже десять часов и на улице темнеет.

Хольм поднял бровь, но француженка опередила его удивление:

— Дорогой Хьюго! Допивайте свой кофе, Алена сделает нам с собой в термосе еще, потому что мы с вами отправляемся на мистические круги! — с восторгом заявила она.

— Зачем?

— Я слышала, как сегодня некоторые из туристов говорили об этом. Они собирались понаблюдать за кругами. Трава на них подросла и, если так и дальше пойдет, к местному празднику летнего солнцестояния, круги полностью зарастут. Так или иначе, что-то должно произойти, чтобы круги не исчезли! Мы имеем шанс увидеть инопланетян или…

— Или самого Карла на тракторе, — закончил за нее мысль Хольм. — Эрнестина, при всем моем глубочайшем уважении к вам, вы это серьезно?

— Абсолютно, Хьюго! И не надейтесь отвертеться! Вы обязаны отправиться наблюдать ночью за мистическими кругами вместе со мной. Единственная, кого я могу не взять с собой — это Алена.

Журавлева подпрыгнула, половица под ее ногами сорок третьего размера жалобно застонала:

— Что?! Мадам! Вы можете не взять с собой кого угодно, но только не меня! К тому же… я уверена, что Карл ничего не делает с кругами. Они…

— Они..? — заинтересованно поддержала француженка.

— Они, наверное, сами как-то это…

— Сами себя выстригают? — хохотнул Хольм, однако его веселье не прошло ему даром — полковник закашлялся, подавившись печеньем.

— Не знаю… — замялась компаньонка, ее глаза забегали из стороны в сторону.

Мадам хмыкнула, за всю историю знакомства с Аленой, она еще ни разу не видела подобной бурной деятельности на лице последней.

— Может, это солнце их выжигает? Крайняя сухость, подземные воды…

— Подземные воды? — полковник откровенно расхохотался. — Действительно, и в правду! Если не НЛО, то наверняка это подземные воды-водовороты!

— Алена, не переживай. Как бы то ни было, мы сегодня вместе с полковником, я надеюсь, постараемся выяснить причины их происхождения. Так что, Хьюго, я советую вам одеться потеплее, ночь будет длинной.

— Жаль, что я не захватил с собой в это путешествие парочку балаклав, Эрнестина. Смею предположить, что в охоте за пришельцами, они бы нам не мало пригодились!

Пока полковник веселился, француженка сделала Алене знак собираться.

Мадам снилось что-то очень приятное. Это был Париж. Она гуляла по знакомым улочкам шестнадцатого района, с улицы Винь повернула на улочку Пажу. На ее согнутой в локте руке висела плетеная корзина. Эрнестина Вольф направлялась в любимую булочную — скоро семь утра, подвезут горячие, свежайшие, лучшие во всем городе багеты. Она, как это происходит каждое утро, купит один, поздоровается с месье Леграном (он непременно расскажет ей о своей жене и детях, пожалуется на большие налоги, опоясавшие парижан словно цепи необузданного беззакония) и вернется домой, к своей скучной жизни. Усядется за стол у большого французского окна в гостиной, на котором уже будет стоять старый кофейник, из носика которого будет струиться горячий пар. А рядом, на золотом блюдечке уже лежит обожаемый ею клубничный джем. Алена как обычно ворча пристроится рядом, и они позавтракают. Скука и обыденность, которая накрыла француженку после смерти дорогого супруга. Болтовня компаньонки и тяжелые размышления над тем, как же ей занять себя этим очередным солнечным днем.

Это будет чуть позже. Однако сейчас она, стуча каблучками красных лаковых туфель, торчащих из-под ее синих брюк, спешит к булочной. Вокруг тишина — это весьма респектабельный район. Здесь всегда по утрам тихо. В этой части города весьма редко можно увидеть спешащих людей. Разве только тех, кто занят на ответственных должностях. К примеру, как ее покойный супруг, месье Бернар. Как, бывало, в последнее время после того, как ее супруг получил звание дивизионного комиссара, в случае возникших чрезвычайной важности срочных обстоятельств, за ним присылали целый кортеж. Тогда эти же тихие улочки в любое время суток могли сотрясти, подобно сильному землетрясению, сирены полицейских автомобилей.

Мадам распахнула глаза вместе с тем, как во сне и наяву ее ноздрей коснулся аромат свежей выпечки. И сразу ее губы разочарованно сникли, в отличие от того, что происходило в ее божественном сне, в реальности аромат исходил не от багета или круассана, а всего лишь от пересушенного тоста, которой только что Алена поставила на тумбочку у ее кровати.