У Бога всегда есть работа для тебя. 50 уроков, которые помогут тебе открыть свой уникальный талант - Регина Бретт

Сара, королева гриля, показала мне, как ускорить процесс. Она брала по четыре сосиски одновременно, придерживая их, чтобы не падали. От кончиков пальцев до локтя руки ее были покрыты шрамами от брызжущего жира. Она открывала закусочную в четыре утра и уходила из нее в час дня. Ей было 37 лет, она начала работать в «Макдоналдсе» еще подростком. Ее мечтой было открыть собственный ресторан. Она обожала работать за грилем.

– Это тяжело. Это работа без остановки. Либо ты под нее подладишься, либо она тебя сломает, – сказала она.

Во время ланча я собирала бургеры, бигмаки, стограммовые бургеры и тройные чизбургеры. Я-то думала, что тройной чизбургер – это три кусочка сыра на одном бургере. Кому в голову придет съедать три говяжьи котлеты?!

С половины двенадцатого до часу мы сбивались с ног. Люди делали специальные заказы на десятки бургеров одновременно. Нам было положено пользоваться щипцами, чтобы брать мясо, но это замедляет процесс. Я пыталась делать это в пластиковых перчатках, но они слипались. Поэтому я стала хватать все голыми руками и обжигала пальцы.

На следующий день меня поставили в переднее автомобильное окно, откуда люди забирали заказы. Единственное, что я должна была делать – выдавать заказы через окошко. Что может быть проще? Но никто не рассказывал мне о языковом барьере. На компьютерном экране передо мной появлялись буквы: SACHBI, SAMFEG, SAEGBI. Мне потребовалось около часа, чтобы расшифровать этот код: SA – сосиска; BI – бисквит; MF – маффин; EG – яйцо; CH – сыр. А что же такое VANCON? Ванильное мороженое в рожке. На завтрак?! Да, я оказалась не единственным на свете фриком, который любит есть мороженое до полудня.

Кэй, моя наставница в тот день, напоминала мне, что нужно заворачивать верх бумажного пакета складкой, а не комкать его и не опираться на окошко. Она не вопила даже тогда, когда я уронила заказ в щель между окошком и машиной. Кэй 37 лет, у нее двое детей, и она проработала в «Макдоналдсе» 12 лет.

– Обожаю эту работу, – говорила она. – Она трудна, но с жизнью на пособие даже не сравнить.

Это благородная работа – кормить людей и поднимать настроение незнакомцам.

Текучка кадров здесь высока. Большинство работников уходят на учебу в колледж или находят другую работу. Некоторые не в состоянии справиться со стрессом. В свой последний день я поняла почему.

Один посетитель усадил своего маленького сынишку прямо на стол раздачи и заказал тройной чизбургер. Потом сказал, что я все неправильно поняла. Он хотел комплексный обед. Ладно, я собрала ему комплексный обед. А потом он сказал, что я и это поняла неправильно. Он хотел комплексный обед без сыра в бургерах. Потом пожаловался и на это. Менеджеру пришлось корректировать мою кассу пять раз. Я едва не нарушила номер седьмой из десяти заповедей «Макдоналдса»: «Наши посетители – не те люди, с которыми следует спорить или соревноваться в остроумии». Этому парню еще повезло, что я не преступила одну из изначальных десяти заповедей – «не убий».

Этот посетитель видел во мне неудачницу, потому что я работала в заведении фастфуда. Такую ошибку совершают многие люди. Они не правы. Это благородная работа – кормить людей и поднимать настроение незнакомцам. Мартин Лютер Кинг-младший был прав, когда говорил, что любой труд, который возвышает человечество, обладает достоинством и важностью.

Все те, с кем я работала в этом «Макдоналдсе», возвышают человечество. Они также прекрасно умеют сохранять собственное достоинство. Для них это не работа второго сорта, а стартовая позиция для будущих достижений. Вам могут это подтвердить такие бывшие работники «Макдоналдса», как Джей Лино, Стар Джонс, Шанья Твейн, Рейчел Макадамс и Джефф Безос, основатель интернет-компании Amazon.

Когда моя карьера в «Макдоналдсе» завершилась, владелец ресторана спросил меня, что я думаю об условиях этой работы. Я посоветовала ему избавиться от кепок, поставить табурет к окошку автомобильной раздачи, чтобы работники могли отдыхать, и существенно поднять всем зарплату.

Любое творение начинается с комка никчемной глины.

Гончар оставляет часть себя в каждом творении.

Только гончар способен слышать глину. Он прислушивается, чтобы узнать предел ее прочности, ее ограничения, чтобы обойти их или принять – и превратить глину в шедевр красоты.

Природа – величайшая Божья весть красоты.

Я никогда не пробовала себя в гончарном ремесле, но наблюдала, как Том Гидеон сидит у гончарного круга, берет брусок огненно-оранжевой глины, обжимает ее снизу доверху, стараясь сделать гладкой и точно центрированной на круге. Это главное, пояснил он мне, – сохранить центрированность.

Люди, которые посещают Иезуитский приют в Кливленде, стремятся к этому гончарскому дару: сохранять центрированность и расслабляться, позволяя Гончару лепить их жизнь.

В свои 78 лет отец Гидеон, которого все называли Томом, по-прежнему видел себя куском глины в руках Гончара. Пожалуй, он мог бы привести цитату из книги Иеремии, 18:6: «Что глина в руке горшечника, то вы в Моей руке». Но он не цитирует Библию, а позволяет глине говорить за него.

Посвященный в сан священника-иезуита в 1956 году, Том руководил молитвенным приютом 16 лет, затем путешествовал по стране в качестве исполнительного директора «Ретритс Интернешнл» в течение 20 лет. Он положил начало профессиональной организации, которая ныне объединяет более 500 молитвенных приютов в Соединенных Штатах и Канаде.

Выйдя на пенсию, он шутил, что из религиозной жизни на пенсию не уходят, а поэтому называл себя «художником на покое». Он бродил по этому 57-акровому святилищу и пытался с помощью своего искусства помогать другим услышать «вселенский призыв к святости».

Когда в 1962 году отец Гидеон был там директором, он развешивал на стенах традиционные произведения религиозного искусства, изображения Марии, Иисуса и святых храмов.

– Это вещи, которые я навязывал людям, – поморщившись, говорил он.

Вернувшись сюда в 2000 году, он снял со стен все эти «святые» картины и развесил свои фотографии. Цветущая кувшинка, весельные лодки, стоящие в туманной бухточке, цветок, проклюнувшийся сквозь скучную серую изгородь, – доказательства того, что даже в самом темном мраке жизни присутствует красота.

– Вот это и есть по-настоящему святые картины, – убежденно говорил он. – Природа – величайшая Божья весть красоты.

Как прекрасны могут быть наши недостатки, когда мы смиряемся, подобно глине в руках Гончара!

Каждое из этих изображений содержало какую-то деталь, которая восхитила его, и он запечатлел ее своей камерой, чтобы восхищать других. Он фотографировал всю жизнь, но к глине не прикасался ни разу, пока несколько лет назад одна монахиня не предложила ему попробовать себя в гончарном деле. Какой это восторг – превращать бесформенный кусок глины в вазу, сосуд, чайник! Он называл искусство «самым исходным переживанием Бога».