Диана и ее рыцарь - Рей Морган

Он беспокойно оглядел комнату:

— А знаешь, я никогда раньше здесь не был.

Диана посмотрела на него с удивлением, потом кивнула.

Сюда никто не входил, пока Джед был жив.

Кэм состроил гримасу:

— Твой папа сам был хорошим сторожевым псом.

— Вот именно.

Он внимательно посмотрел на нее. Она не пригласила его присесть, не предложила что-нибудь съесть или выпить. Она хочет, чтобы он ушел. А он, как ни странно, не хочет.

— Однажды я подошел очень близко к дому, — заметил он. — Я горел праведным возмущением и жаждал побеседовать с твоим отцом.

Диана взглянула на него с любопытством:

— О чем?

— О тебе. Я пришел потребовать, чтобы он прекратил обращаться с тобой как с боксерской грушей.

Она покраснела и покачала головой.

— И он немедленно согласился, как только ты объяснил ему, как плохо бить свою дочку-подростка, — сказала она холодно.

— Он прицелился в меня из ружья. — Кэм усмехнулся. — Я бросился прочь, как испуганный кот. — Он посмотрел на котенка, который теперь терся о ноги Дианы. — Не обижайся, киска, — поспешно добавил он и, подняв глаза, встретил взгляд Дианы. Они смотрели друг на друга на миг дольше, чем допускают приличия, а потом она отвернулась, взяла котенка, унесла его на кухню и налила ему молока в блюдце.

Кэм наблюдал за ней и вспоминал ту свою встречу с Джедом.

— Только посмей ударить ее еще раз! — кричал он тогда. — Я заберу ее у тебя. Ты больше никогда ее не увидишь.

— Куда ж ты ее заберешь? — ответил Джед с мрачной усмешкой. — Кто ее примет?

— К себе домой. Мы о ней позаботимся.

Джед рассмеялся ему в лицо:

— Ну да, конечно! Твоя матушка скорее умрет, чем даст ступить на свой чистый пол такой жалкой помоечной твари, как моя дочка. У твоей мамы высокие стандарты, малыш. А ты просто грезишь наяву.

И тут он наставил на Кэма ружье. Кэм, уверенный, что Джед ошибается, изложил матери свою идею. Но оказалось, Джед лучше знал, как устроен мир. Мать пришла в ужас. И эта ее реакция стала одной из причин бегства Кэма из дома.

«Странно, как все изменилось. Теперь Диана — одна из маминых любимиц».

Она вернулась из кухни и вопросительно смотрела на него. Но Кэм все еще блуждал где-то в воспоминаниях.

— Когда умер твой отец? — спросил он.

Она ответила, и он кивнул.

— Твой отец был обижен на весь мир и решил допиться до смерти, чтобы всем отомстить. — И добавил в ответ на ее встревоженный взгляд: — Вероятно, смерть твоей мамы здорово выбила его из колеи.

Диана подняла глаза и вновь встретилась с ним взглядом.

— Моя мама не умерла. Она уехала, когда мне было шесть лет.

Кэм содрогнулся:

— Я думал...

Диана отвернулась от него и принялась собирать полотенца.

— Он хотел, чтобы все так думали. А на самом деле она просто была сыта им по горло и сбежала. А меня оставила.

В ее голосе звучало плохо скрытое горе. Кэму стало очень жаль ее. Он сделал шаг в ее сторону, но почувствовал, как напряглась ее спина, и остановился.

— Ты ничего не слышала о ней с тех пор?

Она вздернула подбородок:

— Нет. И не желаю слышать.

— Я думал, может, ты хочешь примирения, особенно теперь, когда ты беременна.

Она зло на него посмотрела.

— Знаешь что? Моя беременность — это мое дело. И я не хочу ее обсуждать.

— Хорошо, хорошо. — Он нахмурился. Сперва он собирался играть по ее правилам. В конце концов, она беременна. А беременным женщинам нужно особое понимание, особая забота. По крайней мере, так говорят. Но чем больше он думал обо всем этом, тем сильнее чувствовал, что отступает слишком далеко. Все это становится немного странным. Он повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо. — Ты хочешь сказать, я должен забыть о твоем ребенке, должен делать вид, что его не существует? Ты этого хочешь? — Она с каменным лицом продолжала сворачивать полотенца и ничего не ответила. Он спросил нарочито небрежно: — На каком ты месяце?

— Кэм! — Диана прижала свернутые полотенца к груди. — Я не буду обсуждать с тобой эту тему.

Он покачал головой:

— Прости, Ди, но так дело не пойдет. Я должен знать, что с тобой происходит, и хочу узнать это немедленно.

— Диана, расскажи мне о твоем ребенке.

Она долго смотрела ему в глаза, выдерживая его взгляд, потом повернулась и вышла вон из комнаты.

Он догнал ее, взял за плечи и развернул к себе.

— Послушай, Диана, — сказал он как только мог нежно. — Не убегай от меня. Расскажи мне.

— Зачем? — Она подняла на него глаза — скорее пустые, чем злые. — Да и нечего тут рассказывать.

Он погладил ее плечи.

— Ты не должна так делать. Не должна держать все в себе.

Казалось, она вот-вот заплачет.

— Ты же просто не знаешь, о чем просишь.

— Но я стараюсь. Ты должна открыться мне.

Она яростно замотала головой.

— Ну же, Диана! Мы ведь друзья, правда? Нам надо бороться вместе.

Она посмотрела на него и снова помотала головой, но медленнее:

— Кэм...

— Да, это я, Кэм. И ты можешь рассчитывать на меня. Но сперва ты должна мне довериться. — Она вздохнула, и он улыбнулся. — Как ты назовешь своего ребенка? Скажи мне, Ди. Пожалуйста.

Она глотнула и отвернулась. На самом деле никому на свете она не доверяла так, как доверяла Кэму. Это факт, и его нельзя отмести.

— Я назову ее Миа, — мягко сказала она. — Так звали мою маму.

В любое другое время Кэм пришел бы в ужас, почувствовав, что у него на глазах выступают слезы. Но сейчас он об этом не думал.

— Очень красивое имя, Ди, — сказал он, вложив в свой голос весь запас душевной теплоты. — Да, дорогая. — И он притянул ее ближе к себе. — Очень красивое.

Ее руки взметнулись вверх и на какой-то миг, очень краткий, обняли его. Он поцеловал ее волосы, привлек ее ближе к себе. Она тут же напряглась, отшатнулась, отступила на шаг.

— Когда Миа должна появиться на свет? — спросил Кэм в надежде, что связь между ними не прервется опять. Но молодая женщина лишь покачала головой. — Каковы твои планы? Как ты себя чувствуешь физически? Диана, чем я могу помочь тебе?

Она отступила еще на шаг и коротко ответила:

— Я в порядке. И успокойся на этом, Кэм. Я в порядке.