Заноза - Любовь Хилинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У него еще и домработница есть!
Входя в кухню, я убедилась, что поговорка «богатый бедного не разумеет» справедлива до каждой буквы. Огромное помещение, шикарный кухонный гарнитур из настоящего дерева, похоже, техника с незнакомыми мне названиями бренда, тонкая фарфоровая посуда, красующаяся за дверцами буфета, винный шкаф в виде витрины, сквозь которую виднеются ряды темных бутылок. Обеденный стол был небольшой и вряд ли предусматривал, что здесь будут принимать пищу хозяева этого дома. Скорее всего, имеется столовая, и я живо представила, как за длинным столом сидят разряженные дамы и господа, а слуги в ливреях разносят им кушанья. Тьфу! Рабовладельцы чертовы!
- О, еще горячее! – ликующе заметил Алексей, заглядывая в кастрюлю на плите. – Слушай, у тебя такой вид, словно ты готова меня прикончить. Только не пойму, чем заслужил. Будешь борщ? Лида для меня его готовит.
Кивнув, я позволяю за собой поухаживать – усаживаюсь на стул и жду, пока передо мной поставят пиалу с красным супом, затем положат приборы, поставят тарелку с салом, и как апофеоз всему – стопку самогона.
- Ого! – я подняла глаза на Алексея.
- Ну мало ли, вдруг ты предпочитаешь борщик по древним украинским традициям.
Пожав плечами, я беру ложку и начинаю есть. Боже, это невероятно! Мы однажды были в украинском ресторанчике с Пашей, так вот, тот борщ – жалкое подобие этого!
Алексей тоже предался пищевому разврату, и несколько минут мы молча просто ели, изредка поглядывая друг на друга. В моей голове в этот момент бродили мысли, что вряд ли между людьми разных сословий – в России!!! – возможны хоть какие-то отношения. То есть, получается, в глубине души я уже допускала их наличие между нами, и это даже не вызывало протеста. Почти. Потому что я все еще оставалась вдовой, муж мой умер совсем недавно, и дыра в сердце не собиралась так быстро затягиваться. А животную похоть можно вполне контролировать, для того нам и дано сознание.
- Почему хирургия? – внезапно прозвучал вопрос, заставивший меня отвлечься от созерцания вида за окном.
- Наверное, больше всего по душе, - пожала я плечами, скользнув взглядом по казавшимся сейчас зелеными глазам и снова принявшись разглядывать сосны на участке. – Терапия точно не мое. Акушерство тоже. Поэтому остается только хирургия. Тем более, что сейчас, немного поработав, я уже могу точно сказать, что мне нравится. А вы?
- Я – сын врача, внук врача и другого пути и не было. Правда, какое-то время отец с мамой не жили вместе, и мы вообще не общались, но после школы я нисколько не раздумывал, куда поступать – документы только в мед подавал. Не так давно мы с отцом возобновили отношения. Не без конфликтов, конечно. И в этом доме я живу только когда он отсутствует, так как тут алабаи, надо за ними ухаживать, они не подпускают никого, кроме отца и меня. Это наша общая тема, как оказалось.
- Я слышала, что у вас клиника своя, - смутилась я.
Да, сестры в отделении частенько обсуждали врачей, и я периодически становилась свидетельницей этих бесед. Шиловский фигурировал в них чаще всего, так как был не женат, а еще и владел клиникой пластической хирургии. Каждая незамужняя медсестра мечтала, что он обратит на нее внимание и умчит на Бали, сделав предложение.
- Клиника отца, я совладелец, - нахмурился мужчина. – Ну и оперирую там тоже, на зарплату хирурга особо не пошикуешь. Приходится крутиться. Вообще, у меня есть квартира в городе, там раньше мама жила. Сама понимаешь, не хочется находиться среди ее вещей, каждая несет воспоминание. Сейчас там ремонт, еще и поэтому приходится тут обитать. С другой стороны, Лидия меня любит, да и лес за забором несет умиротворение. Любишь за грибами ходить?
- Какие сейчас грибы-то? – смутилась я, представив, как мы бродим с ведерками и ножами среди деревьев.
- И то верно! – Алексей отставил тарелку и потянулся, после чего глянул на меня. – Ну что, Лера-Валера, готова?
К чему это? Я распахнула глаза и словно кролик на удава смотрела, как мужчина встает из-за стола, отодвинув стул, а затем идет в мою сторону.
- Ты ж не думала, что мы сюда за борщом приехали, - низким голосом сказал он.
- За документами! – пискнула я севшим голосом, максимально отодвинувшись.
- За документами! – согласно кивнул Шиловский, подходя вплотную ко мне и глядя сверху вниз.
Мое лицо сейчас оказалось на уровне его живота, и я внезапно подумала об оральном сексе. С Пашей у нас не было такой практики, и я не представляла себе, как можно делать это, но сейчас почему-то непрошенные образы лезли в голову, заставляя дышать чаще и краснеть. Вдруг он начнет принуждать меня?
- Поговорим? – голос мужчины стал низким и с хрипотцой.
Наверное, так змея завлекает в свои сети глупую мышку.
Чувствуя себя неуютно, я попыталась встать, надеясь, что Алексей догадается отступить, но он вдруг протянул руку и обнял меня за талию, буквально вдавив в свое тело.
- Отпусти! – я уперлась кулаками ему в грудь, ощущая через тонкую ткань рубашки жар от тела хирурга.
- А то что? – хмыкнул он, разглядывая меня с высоты своего роста.
Я боялась посмотреть ему в глаза, пыталась освободиться, оттолкнуть мужчину, но только больше прижималась к нему, буквально вдавливаясь в мускулистое тело.
- Вкусно пахнешь, Валера! – ткнулся он внезапно носом в мою макушку, после чего вытащил скрепляющие шпильки, позволив волосам скользнул вдоль спины до самой талии, зарывшись в них пальцами и поглаживая мой затылок, отчего табун мурашек кинулся вдоль позвоночника.
Я откинула голову, все же взглянув в потемневшие сейчас глаза Шиловского, по-прежнему упираясь ему в грудь. Зря он так с моими волосами – это богатство принадлежит исключительно моему мужу. Умершему мужу.
- Отпусти…те! – сердито вспыхнула я. – Что вы себе позволяете?
- Недотрога, да? – криво усмехнулся мужчина. – Для кого себя бережешь? Для покойника?
- Что? – я непонимающе моргнула, потом резко толкнула его,
