Снежный пепел - Лилия Сурина

Два дня пролетают незаметно, утром перед отлетом вспоминаю, что не договорился с матерью насчет Ромки. Меня не будет неделю, его нужно кормить и выгуливать. Я второй раз, после аварии, еду в командировку, оставляя пса с родителями, и снова корю себя, что не отвез его временно в собачью гостиницу, а там нужно договариваться заранее, так что опоздал уже. Теперь еще и мать будет ворчать.

Самолет в три часа дня, сейчас десять утра, завезу ключи матери на работу, потом по делам еще нужно. Хотел сделать дубликат, чтобы не привозить ключи ей, но все руки не доходят. Ворча на самого себя, я паркуюсь у частной клиники, там моя мать работает женским врачом. Эту клинику держит мой отец, командуя ею с партнером, своим другом, уже много лет.

Кивнув на приветствие знакомой администраторши, я промчался мимо ее стойки, как торпеда, не хотелось залипнуть на пустую болтовню, а эта скучающая кукла так и выискивает, кого бы поймать язычком. Как лягушка, даже похожа на нее.

Останавливаюсь только у двери кабинета матери, толкаю дверь легонько, закрыто. Значит у нее пациентка. Хоть бы ненадолго, а то времени совсем нет. Топчусь в нетерпении, стучать не хочу, мать не любит, когда ее отрывают от работы. И так бухтеть будет, что Ромку не пристроил в надежные руки.

Наконец слышу, как открывается внутренний замок, не успеваю отойти в сторону, как из кабинета неожиданно выскакивает девушка и врезается в меня, выпуская из рук сумочку и мобильник. Она в отчаянии плюхается на скамейку и закрывает лицо ладошками. Тихо стонет, или плачет, пока я быстро собираю ее бумажки и разлетевшийся мобильник.

— Девушка, возьмите, — протягиваю собранные вещи, присаживаясь рядом, — вам плохо? Позвать врача?

— Нет, спасибо… я посижу, и все пройдет.

Девушка опускает ладошки и устремляет взгляд в окно. Алена! Закусив губу, пытается сдержать слезы в синих глазах. Эх, времени нет, а то бы я ее успокоил, выведал бы суть проблемы.

Я подбираю слова, но вижу следующую клиентку, вынырнувшую из-за угла коридора, и быстро вхожу в кабинет, иначе еще полчаса ждать. Надеюсь Алена дождется меня, всего пару минут.

— Ма, ключи тебе принес, корм купил, гулять как в прошлый раз… все, я помчался, — тычусь губами в материну щеку, намереваясь сбежать быстрее, там ведь Аленка. Но любопытство берет верх, спрашиваю:

— Ма, а девушка, которая сейчас из кабинета вышла, от тебя… что с ней?

— А тебе-то что? — смеется мать, сжимая ключи в кулаке. — Саш, последний раз я с твоей собакой нянчусь, в другой раз…

— В другой раз я его заранее пристрою, — перебиваю, разглядывая карту, лежавшую перед ней на столе.

«Алена Дмитриевна Симонова» — запоминаю полное имя девушки, а также год рождения. Всего двадцать четыре года. Узнать бы, что ее так ошарашило.

— Ты второй раз обещаешь.

— Ма… ну что с Аленой?

— Так она твоя знакомая? — поднимает крашеную бровь маман. Красивая она у меня, блондинистая и моложавая.

— Да.

— Ты лжешь. Она не может быть твоей знакомой.

— Это почему еще? — странное суждение родительницы сбивает с толку.

— Такая чистая и непорочная девочка… нет, в твоем кругу таких точно нет, я знаю, — она встает, чтобы отнести ключи в свою сумку, которая стоит на окне за ширмой.

Я жду, подскакивая от нетерпения, надеясь, что Алена не уйдет. Но мне нужен диагноз. И только мать отворачивается, я перелистываю карту девушки, боясь увидеть, что она беременна. Но там другой диагноз, запоминаю название болезни, теперь страшась, что она неизлечима.

— Вот неугомонный! — мать заметила мои манипуляции. — Жить будет твоя Алена. А вот матерью стать… тут уж не знаю, успеет ли. Но я тебе не говорила, тс-с-с-с…

— Спасибо ма. Алена спасла меня в тот день, с того света вытащила, она фельдшер на «скорой» тогда была, — чмокаю ее в щеку и выскакиваю из кабинета.

Алены нет, но я ее догоню, ведь пару минут только упустил. Так думал я. Только Алены нигде не было, либо пошла по другим кабинетам, либо бегом убежала из клиники.

Всю неделю я думал о девушке. Я знал все о ее болезни, выяснил в интернете. Чтобы ее вылечить, нужно забеременеть. Странно, конечно, что беременность может излечить, но человеческий организм не понять. Чувствую желание помочь Аленке, если больше некому. Но для этого мне ее найти нужно. Как там мать про нее сказала? Чистая и непорочная? Значит свободная.

После похорон соседа я приходил в морг, чтобы встретиться с ней, но санитар сказал, что Алена ушла с работы недавно, а куда, он сказать не мог. Я понимал, что человек не иголка в стоге сена, найти ее больших хлопот не составит. Но работа поглотила меня, и вот, спустя несколько месяцев, я снова вижу ее.

Я вспоминаю все это, когда мы с Шуркой едем из аэропорта. Только что прилетели из столицы Франции, съемочная группа загрузилась в фургон, а Кузнецов ко мне в тачку напросился, не любит в тесноте томиться. Останавливаюсь на перекрестке, думая, судьба ли мне отыскать девушку, и с чего начать поиски.

- Точно судьба, — удивленно смотрю я на огромный баннер, прикрепленный к столбу на перекрестке. Там моя Алена, на пару с каким-то блондином, приглашала меня в свой фитнес-центр, широко и радостно улыбаясь.

— Что? — вытаскивает Шурка наушники из ушей. Он следит за моим взглядом и согласно кивает:

— кстати, неплохая тренажерка, я там был пару раз. Дороговато только.

Меня же любая цена устроит, я знаю теперь, где искать мне мою красавицу.

Алена

Мне нравится работать в тренажерке все больше и больше, попутно еще освоила профессию массажиста, могу подрабатывать теперь, причем от желающих получить массаж иногда приходится сбегать через заднюю дверь. За этот год у меня появились друзья и постоянные клиенты, все стали будто родные.

— Ты бы выбралась в клуб хоть раз, так много работать нельзя, — выговаривает за моей спиной Катя, ставшая верной подругой, но мне не до нее, очередной странный приступ скрутил живот, боль, огненной струйкой стекает в самый низ. Я, едва дыша, прижалась животом к коленям, жду, когда отпустит. Мне нельзя болеть, некогда.

— Алён, опять? — подруга уже рядом на скамейке, поглаживает по спине.

— Да… дай сумочку… там таблетки…

— Ну вот, ты доиграешься, приступы все чаще. Тебе к врачу нужно.

— Я сама врач, забыла? — пытаюсь смеяться, но задыхаюсь от нового витка боли. Проглатываю обезболивающее и жду, когда отпустит.

— Врач-то ты врач, а вот чего не лечишь себя? А вдруг аппендицит?

— Нет… это по-женски что-то…

Через полчаса я уже занималась с клиентом, маленьким кругленьким мужичком, который со стонами бегал на беговой дорожке, жалуясь на плохое самочувствие.