В ад с "Великой Германией" - Ганс Гейнц Рефельд

22 марта 1944 г. Сегодня утром мы идем к бургомистру нанести визит вежливости. Он помогает нам, как только может. Причем говорит более или менее прилично по-немецки! Бургомистр бесплатно обеспечивает нас хлебом и картофелем. Затем я иду с фельдфебелем Гербером на позиции, чтобы проверить посты. Довольно холодный ветер свистит по реке, которая здесь шириной примерно от 200 до 300 м вместе с притоками. Она становится еще шире во время наводнения. Здесь, в Пуште, мы видели венгерский скот с необычно длинными рогами. И типичные колодцы с журавлями! В Венгрии много вполне ухоженных лошадей и, конечно, свиней! Страна приобрела благодаря им известность. С утра стадо свиней собирает в деревне пастух с длинным кожаным кнутом. Когда он трубит в рог, коричневые кабаны мчатся к нему со всех дворов. Пастух встречает их, щелкает длинным кнутом, свиньи хрюкают, радуясь выпасу. Я разговариваю с карпатским украинцем на русском языке, и, таким образом, у меня всегда есть переводчик. Наш Лайош Русняк — кузнец и владелец мельницы. Мы находимся здесь далеко от родины и более или менее отрезаны от мира! Преимущество наше в том, что сюда незваные гости быстро не появятся. В определенные время мы слушаем музыку по радио (радио «Будапешт»), но сигнал очень слабый, так как батарея уже села. Во второй половине дня мы поднимаемся на колокольню, где расположена и метеорологическая станция, чтобы осмотреть окрестности. Отсюда далеко видны просторы Венгрии. Обширная равнина Пушта, несколько колодцев с журавлями и водотоки Тисы. Сегодня я в 18.00 выхожу на дежурство. Едва появляюсь в прихожей, как любезные венгерские девушки несут мне большой круглый хлеб и почти 5 кг шпика! Охотно принимаю это «дополнительное продовольственное снабжение». Ночь остается спокойной.

23 марта 1944 г. Сегодня наш повар впервые готовит обед в большом котле на открытом огне. Я ем вкусный манный суп со шмотком в кулак величиной жирного желтого шпика за столом в моей квартире! Из-за острых пряностей, в первую очередь красного перца, я все время хочу пить. В полдень мы получаем приказ: «Приготовиться к выступлению к 15.30!» Надо поспешно собирать вещи, и я бросаю свой пост. Так как мои «приятели» уже выпили довольно вина, они и также двое водителей здорово «под мухой». Это могло задержать наш выход из деревни. Приняв все необходимые меры, мы все же выступаем в 15.30. Теплое прощание! Венгры подходят к нам, целуют, приносят хлеб, шпик, вино и другие вкусные продукты. Когда мы отъезжаем, нас провожать собралась почти вся деревня. Здесь и Маша, у которой слезы на глазах. Мы выкрикиваем слова прощания. Тучи пыли поднимаются за нами, когда мы начинаем движение в направлении на Арёктё. Водители едут в «обезьяньем темпе» по плохой дороге. Пропускают стада свиней и затем снова берут темп! В деревне Месокат (Месёкерестеш) один грузовик проколол шину, но на других машинах есть запасные колеса. Мы останавливаемся посреди деревни, и водители берутся ставить запасное колесо. Я выхожу из машины. Вместе с унтер-офицером X. проходим вверх и вниз по улице и вступаем в беседу с двумя молодыми венгерками. Они говорят кое-как на ломаном немецком. Я слышу, как одна из них выговаривает: «Я люблю тебя». Она только не знает, как правильно сказать: «тебе» или «тебя». Мы много смеялись. Подходит старик мадьяр, который слегка говорит по-русски. Теперь у меня снова есть переводчик. «Чудесная» беседа продолжается! Нерешительно подходит солдат гонвед и спрашивает, не хотел бы я погулять с его девушкой. «Да нет, не стоит, котонаки (приятель). Мы вовсе не хотим отбить у тебя твою Иду!» Он кланяется и облегченно прощается. Теперь у нас появился новый знакомый. Наши мысли вращаются только вокруг сигарет и вина. Вино — этого у него нет, но сигареты он нам дает. Здесь имеется много красивых девушек, которым можно время от времени подмигнуть! И они тоже, смеясь, сверкают своими глазами. Это и есть настоящее взаимопонимание между народами! После столь приятной остановки водители вновь заводят готовые к дальнейшему движению машины. Все занимают свои места. Затем мы едем дальше со своими 80 рюкзаками по извилистой дороге. Стало темнеть. На кривой объезжаем огромный фургон с сеном. Наша машина движется буквально на двух колесах! «Темп! Темп!» Несмотря на «обезьяний ход», мы достигаем нашей цели — Месёкерестеш, и наша компания с общим хозяйством занимает новую квартиру.

Вечер. Один из фольксдойчей постоянно заходит к нам, и это продолжается дьявольски долго, тем более что он угощает нас водкой. Сам уже значительно подвыпивший, произносит: «Я — мадьяр, я — преподаватель и очень старательный!» А я отвечаю ему: «Я — вестфалец и очень торопливый. Magyar orszag! (Венгрия)». Затем он поет нам венгерскую хмельную песню «Cutaresch roscjhjad ö konviret!». После этого запевает старую немецкую песню, аж 1870 года! Затем я отправляю его, чтобы он мог без охраны спокойно добраться домой. Ночью я сплю, накрывшись плащ-палаткой, на соломе. Это все же лучше, чем в стрелковом окопе!

24 марта 1944 г. Месёкерестеш. У солдата определенное «отношение к службе» — по возможности сачковать! Так называемый час молодой нации. В 14.00 продолжают пребывать отставшие боевые группы. С моим унтер-офицером Шписсом я иду в дом бургомистера. Самого его нет, но нерешительно появляется служанка. Она здесь одна и кое-как говорит по-немецки. В комнате тепло. Служанка предлагает нам палинку и сигареты. Теперь мы оба пробуем взять девушку «под ручку». Произносим много всяких глупостей и смеемся. Пока мы здесь торчали, наша колонна уже отправилась дальше. Короткое ничего не значащее прощание. Примерно через 20 км мы останавливаемся в местечке Эмёд и встаем здесь на квартиру. Я валяюсь с моим приятелем унтер-офицером Шписсом на койку, а вечером мы отправляемся в аптеку. Аптекарь — это дама фольксдойче. Вдова Корнелия Ватта. Ее визитная карточка — коронка на пять зубов. Она угощает нас пирогом и вином. Затем садится за пианино и умело играет хорошую музыку. При свете свечи мы проводим настоящий культурный вечер! В дальнейшем мы часто посещали эту даму.

25 марта 1944 г. Наши солдаты хорошо несут свою службу! Правда, нельзя сказать, что они уже полностью подготовлены к военным действиям. Между тем мы обживаемся в деревне. Здесь очень много любезных, милых людей! Нам приносят белый хлеб, блинчики и молоко. И солдаты наши всегда сыты. С квартирными хозяевами у нас полный контакт. Они также очень любезны. Друг хозяина нашей квартиры Ласло Ференц. Он воевал в России и в первую суровую зиму отморозил себе ноги. Душа-парень! Нам предоставили двуспальные кровати. Таким образом, у меня и унтер-офицера X. Шписса настоящая спальня с пуховыми перинами. Это кстати, так как на улице еще прохладно.

Вечером я иду с фельдфебелем Гербером в аптеку, и мы вновь посещаем госпожу Ватта (аптекаршу). Она обрадовалась нам и просила рассказать ей побольше о Германии. Под хорошее вино мы чудесно проводим вечер.

26 марта 1944 г. Сегодня воскресенье. Утром звонят все церковные колокола, и жители устремляются в церкви. Мы заинтересованно смотрим, как наставники молодежи рассказывают священнику о положении в армии. Затем они все вместе идут в церковь. Начинается богослужение. Мы отправляемся на прогулку к нашей канцелярии. Осведомляемся о новостях и затем идем дальше. Сегодня вечером мы, унтер-офицеры и фельдфебель Гербер, опять у госпожи Ватта в аптеке. Беседуем, пьем хорошее вино, а госпожа Ватта играет нам снова прекрасные мелодии на пианино. У моего приятеля, унтер-офицера Хайнца Шписса, очень хороший баритон. Он поет несколько прекрасных песен под аккомпанемент фортепьяно. Это украшает нам вечер. Около 22 часов отправляемся в обратный путь. Так мы жили в самом пекле войны, проводя прекрасные, культурные вечера. Под пуховыми перинами спишь, как в раю. Не думаешь о промозглом одиночном окопе где-нибудь в России!