И возьми мою боль - Чингиз Абдуллаев

— Хороший вопрос, — кивнул Цапов, — как это ни удивительно икак это ни покажется странным, но хозяин дачи остался жив. Сейчас он вреанимации, и врачи считают, что у него есть шансы выкарабкаться. У негонесколько ранений, в том числе одно серьезное, в живот, но врачи полагают, чтоон будет жить. Нападавшие скорее всего просто приняли его за убитого и не сталидобивать, тем более что его охранники оказали дикое сопротивление и нападавшие,видимо, тоже понесли немалые потери. Но вы правы. Целью нападения на дачу было,совершенно очевидно, убийство Исмаила Махмудбекова.

— Значит, они попытаются повторить нападение, с явнымгрузинским акцентом сказал второй заместитель Сабельникова, майор ГеоргийЧумбуридзе.

— Мы убеждены, что попытаются, — согласился Цапов, — поэтомув больнице установлен усиленный пост. Сразу трое наших сотрудников всегданаходятся рядом с палатой, где лежит Махмудбеков. Кроме того, рядом находится икто-то из его людей. Правда, на всякий случай мы проверяем всех его людей,прежде чем пускаем их к хозяину. Случаи предательства у них обычное дело, икто-то из людей Махмудбекова может сделать то чего не удалось нападавшим. Когдаречь идет о такой сумме денег, не пожалеют ничего, чтобы добиться своего.

— Значит, сейчас нужно ждать новых ходов с каждой стороны, —задумчиво подвел итог Максимов.

— Верно. Но есть еще одно небольшое осложнение. Махмудбеков— чеченец, и естественно, что представитель Чечни в Москве уже потребовалразбирательства дела, обвинив нас в геноциде чеченцев, проживающих на территорииРоссии. Они считают, что подобное нападение могло быть организовано, толькоспецслужбами. У Махмудбекова на даче находился с десяток охранников, и их всех,кроме одного, перебили. Естественно, что чеченцы нам не верят, а ихпредставитель заявил, что в столице началась охота на чеченцев.

Мы не имеем права рассказывать обо всех подробностях этойоперации, но каким-то образом должны реагировать. Нашему министру сегодня утромпозвонил премьер-министр и потребовал, чтобы тот в течение трех дней представилотчет о случившемся на даче Махмудбекова. Вы же понимаете, что мы не можемрассказать всей правды. Но чеченцы будут настаивать, и нам придется что-топридумывать.

Тем более что у нас возникла еще одна очень большаяпроблема…

— Какая? — спросил Максимов. — Врачи, наблюдающие раненогоМахмудбекова, говорят, что он все время называл чье-то имя, звал какую-тоИраду. Мы проверили, кто бы это могла быть. Оказывается, в Москву он прилетелсо своей дочерью. Мы нашли ее паспорт на даче среди документов хозяина дома. Ноона бесследно исчезла во время нападения. Мы не смогли нигде найти ее трупа.

Нигде. А оставшийся в живых один из охранников Махмудбекова,уже арестованный за ношение незарегистрированного оружия, и старик садовник,который спрятался во время нападения в сауне, утверждают, что девушка сбежала.

— Может, ее захватили в качестве заложницы? — заметилСабельников.

— Это еще хуже, — помрачнел Цапов, — дело в том, что еемать, умершая десять лет назад, бывшая супруга Исмаила Махмудбекова,приходилась родной сестрой первому вице-премьеру чеченского правительства. Тоесть он ее родной дядя. Если с девушкой что-нибудь случится… — он покачалголовой. — Нам будет очень трудно объяснить, какое отношение к наркомафии имеетсемнадцатилетняя девочка. Ее дядя — один из самых уважаемых людей в Чечне. Ондостойно сражался во время войны и никогда не имел никакого отношения к деламсвоего родственника. Более того, они даже не разговаривали много лет. Но наКавказе свои законы. Я сам вырос на Кавказе и знаю, как именно будетреагировать первый вице-премьер, если с его племянницей что-нибудь случится иМоскве. Если, не дай бог, ее убьют или изнасилуют, это будет такой скандал, чтомне об этом и подумать страшно. Сегодня утром меня вызвал министр. Мы обязанынайти эту девушку во что бы то ни стало. И найти живой. Поэтому мне былоприказано войти в контакт с вашими представителями для координации нашихдействий. Вы представляете теперь, какие у нас возникли проблемы?

Исмаил Махмудбеков лежал в палате реанимации. Он с трудомприходил в себя. Сказывалась большая потеря крови, ночная транспортировка вбольницу, тяжелая операция. Одна мысль продолжала сверлить его мозг, и онупрямо старался открыт глаза, пытаясь что-то произнести. Часы показывали ужеполови ну шестого дня, когда он открыл глаза.

— Ирада, — негромко сказал он, наконец сумев выговорит этослово, — Ирада. Где моя девочка?

Сидевший рядом с его кроватью сотрудник милиции позвавврача.

— Он кого-то зовет, — показал офицер на раненого.

— Что вы хотите? — наклонился над Исмаилом врач.

— Ирада, — упрямо повторил Махмудбеков, — где моя дочь.

— Он бредит, — уверенно сказал врач, — странно, что онвообще очнулся.

У нас после общего наркоза обычно спят целые сутки, да ивообще два-три дня в себя не могут прийти. А он зовет какую-то девочку.Непонятно.

— Может, ему что-нибудь нужно? — спросил офицер.

— Не обращайте внимания, — махнул рукой врач, — это онбредит. Сознание к нему еще не могло вернуться полностью. Мы уже сообщали вашейутренней смене, что он и вчера ночью перед операцией звал какую-то Ираду.Может, это его любимая женщина или действительно дочь. И ему кажется, что онастоит рядом с ним. Не обращайте внимания, — снова посоветовал врач, выходя изпалаты.

Офицер сел на стул, взял журнал «Огонек» и принялся листатьего.

Раненый умолк, закрыв глаза, очевидно, заснул. Еще черезполчаса он снова проснулся. И снова кого-то позвал. Офицер уже не поднималголовы, читая журнал.

В этот момент в палату вошли еще несколько человек в белыххалатах. Узнав в одном из них старшего группы, офицер вскочил.

— Все в порядке, — быстро доложил он, — раненый спит.

— Он ничего не говорил? — спросил один из вошедших,незнакомый офицеру.

— Нет, — чуть помедлив, доложил офицер.

— Он не приходил в себя? — продолжал строго допрашиватьнезнакомец, уловив некоторые колебания в голосе дежурного.

— Приходил два раза, — кивнул тот, решив, что лучше сказатьправду, — но бредил.

— Что он говорил в бреду? — спросил его незнакомец.

— Звал какую-то женщину, называл по имени, — доложилофицер..

— Какое имя он говорил?

— Не запомнил, — виновато развел руками офицер, — кажется,Лина или Лика.

— Ирада? — спросил незнакомец.

— Да, — радостно подтвердил офицер, — именно это имя…Незнакомец наклонился над раненым. Это был подполковник Цапов, приехавший сюдавместе с Сабельниковым.