Прыткая особа - Марина Серова

— Я… — начал было Андрей Вениаминович, но неизвестный прервал его:

— Подумайте лучше о здоровье дочурки.

После этих слов в трубке раздались гудки отбоя. Я вернулась к Мелихову.

— Что он сказал вначале?

— Сказал, что звонил на работу и ему там сообщили, что я поехал к дочери. Затем представился как человек, имеющий отношение ко вчерашнему инциденту у «Карла Великого».

— По голосу вы его не узнали?

— Нет, — помрачнел Мелихов.

— Ладно, не расстраивайтесь.

Продолжить разговор нам не дала Оксана. Она появилась в коридоре и первым делом отвратительно заверещала:

— Какого черта здесь делает эта обезьяна?

Данный вопрос, несомненно, касался белобрысого телохранителя Андрея Вениаминовича.

Мы с Мелиховым поднялись с кресел и вышли Оксане навстречу.

— Это я разрешила ему войти, — заступилась я за парня, взяв удар на себя.

— С каких это пор вы возомнили себя здесь хозяйкой?

— Оксана! — одернул ее отец.

Я пропустила колкость мимо ушей, подумав, что рано или поздно ее отношение все-таки изменится. Следует делать поправку и на молодость.

— Оксана, — обратилась я к ней. — У нас с Андреем Вениаминовичем есть для тебя новости.

— Какие еще новости? — Настроение у нее было ужасное.

Она прошла в зал и достала из холодильника бутылку пива.

— Скажите сами, Андрей Вениаминович, — попросила я Мелихова.

— Дело в том, — начал он, — что только что звонил один человек. Я полагаю, тот, который организовал вчерашнее покушение на тебя.

— И что он хотел? — Оксана села на диван и отхлебнула пива прямо из горлышка.

— Он сказал, что это только начало, — вклинилась я.

— Я вам не верю, — отмахнулась моя клиентка.

— Напрасно, Оксана. Дело серьезное.

Недолго думая, мы с Мелиховым по очереди изложили ей историю с тендером авиационного завода. Она внимательно слушала нас, но по ее глазам я видела, что в суть проблемы она все равно не вникает. В заключение я привела последний аргумент:

— Ты можешь хотя бы потерпеть меня дня четыре?

— Почему четыре?

Так и есть. Она ничего не поняла.

— Через четыре дня пройдет тендер.

— И что?

Я махнула рукой. К чему утруждать язык и начинать все сначала.

— Так сможешь?

— Это очень долго.

Ее не переубедишь.

В этот момент вновь зазвонил телефон. Оксана сняла трубку, послушала и передала ее отцу.

— Тебя, — сказала она. — С работы.

Мелихов взял трубку. Поговорил минуты две и, закончив, обернулся ко мне.

— Это из банка, — пояснил он. — Меня срочно ждут там.

— Конечно, поезжайте, — улыбнулась я ему. — Мы тут и без вас справимся. Правда, Оксана?

В ответ она неопределенно хмыкнула.

— Только вот что, Андрей Вениаминович, — остановила я уже уходившего банкира. — Те сведения, о которых мы говорили, хотелось бы иметь уже сегодня.

— Я не забыл об этом, — уверил меня он. — Обязательно все выясним. Если я сам не смогу передать вам то, о чем вы меня просите, пришлю Георгия Владимировича.

— Договорились.

Не задерживаясь более в квартире дочери, Андрей Вениаминович распрощался с нами и удалился в сопровождении верного телохранителя.

Мы остались с Оксаной одни.

— Мне нужно кое-куда съездить, — поставила я ее в известность.

— Делайте, что хотите, — она уже допила пиво и поставила на пол пустую бутылку.

— Тебе придется никуда не выходить из дома до моего возвращения.

Она снова хмыкнула.

Да что с ней разговаривать! Я ушла в комнату для гостей и снова занялась работой над образом. На этот раз мне нужен был вид экстравагантной женщины. Этакой обольстительницы с чарующим взглядом.

Не знаю, удалось ли мне это сделать или нет, судить, как говорится, окружающим, но самой мне понравилось. Наверное, я вообще люблю себя.

Я вышла в коридор. Оксана уже допивала вторую бутылку пива, сидя на том же месте. Это, видимо, у нее завтрак такой. На меня она даже не взглянула. Ну что ж. Не очень-то и хотелось.

Я покинула квартиру и на этот раз заперла на ключ ее. Отмычек у Мелиховой не было, да и пользоваться она ими все равно бы не сумела. Так что у меня были все основания надеяться, что до моего возвращения она никуда не сбежит.

На улице я поймала такси и велела водителю отвезти меня к ресторану «Северянин». Он домчал меня туда минут за пятнадцать. Лихач.

Что представлял из себя ресторан, в который я направилась, мне было прекрасно известно. Он существовал еще во времена Советского Союза. Правда, назывался он тогда иначе. «Заря» или что-то в этом роде. Потом, неизвестно по каким причинам, заведение было переименовано в «Северянин». Зато стало одним из самых престижных в городе. С его хозяином, Сабаевым Геннадием Петровичем, я не была знакома раньше, да и вообще о том, что он здесь хозяин, я узнала от Мелихова.

Войдя в чрево «Северянина» и оценив убранство помещений, я сразу же обратилась к подошедшему метрдотелю.

— Мне хотелось бы увидеть Геннадия Петровича.

— Простите, а вы кто?

— Я — журналистка. Фамилия моя Анечкина.

Для убедительности я махнула корочками перед носом своего визави и тут же убрала их в карман. Это было всего лишь удостоверение бодигарда.

— Он ждет вас? — дотошно допытывался метрдотель.

— Нет. Но он будет рад пообщаться со мной. Передайте, что речь пойдет о предстоящем тендере авиационного завода.

Метрдотель удивленно посмотрел на меня, но спрашивать больше ничего не стал, а молча удалился.

Я дожидалась там, где он меня оставил. Вскоре на лестнице, ведущей на второй этаж, появился плотный господин в дорогом смокинге. На вид ему было лет пятьдесят или около того. Седая шевелюра с двумя залысинами на лбу и такие же седые висячие усы придавали ему довольно-таки благородный вид. Вообще Сабаев — а это был именно он — оказался представительным господином.

Он подошел прямо ко мне и спросил:

— Вы Анечкина?

— Я.

— Журналистка? — уточнил он.

— Совершенно верно. Мы можем поговорить?

— О предстоящем тендере?

Ощущение было такое, будто Сабаев каждым вопросом проверял меня. Да и взгляд его глаз был под стать. Пронизывающий такой. Как рентген. Даже мне стало неуютно.