Руины - Саманта Тоул

— Джиджи?

Снова звонят в дверь.

Я смотрю через плечо на дверь и кричу:

— Иду я!

Потом мой взгляд возвращается к лестнице.

— Жизель Грейс Рид, тащи сюда свою маленькую милую попочку прямо сейчас.

Она появляется наверху лестницы, выходя из-за стены.

— О, ради любви ко всему святому. Джиджи!

Я догадываюсь, что именно моя новая красная помада размазана по всему ее лицу. Она похожа на клоуна.

— О чем ты думала?

Она пожимает плечиками.

— Прости, мамочка. Но это было прямо передо мной, и это было так интересно. Мнеоценьжаль.

Я щипаю себя за переносицу.

— Марш в ванную. Я открою дверь, а потом поднимусь, чтобы помочь тебе все смыть.

Она уносится прочь в ванную. Я бормочу пару слов себе под нос и направляюсь к входной двери.

Наклоняюсь и забираю почту. Затем открываю дверь и распахиваю ее. Мое сердце останавливается.

— Иисус! — Почта выпадает из моих рук и рассыпается по полу.

Его губы приподнимаются в уголках, показывая мне фирменную полуулыбку.

— Ну, я все еще откликаюсь на Зевса, но ты можешь называть меня Иисусом, если тебе так хочется.

— Как насчет того, чтобы я назвала тебя ничтожеством и ты убрался к черту с моего крыльца? Как тебе такое?

Его руки поднимаются вверх в жесте капитуляции.

— Я просто хочу поговорить, Кам.

— Нам не о чем говорить. За исключением того, наверное, откуда, черт возьми, ты знаешь, где я живу.

— Мамочка!

Джиджи.

Черт возьми.

— Я буду через минуту, детка, — отзываюсь. В своем голосе слышу дрожь. Надеюсь, что он не смог услышать.

Быстро выхожу на крыльцо и закрываю за собой дверь.

Оглядываюсь на Зевса. Его взгляд устремлен за меня на запертую дверь. Но я узнаю такой его взгляд.

Боль.

И это только еще больше злит меня.

— Ты должен уйти, Зевс. Немедленно.

Его глаза молниеносно опускаются вниз к моим.

— Кам…

Но он умолкает, когда за моей спиной открывается дверь.

— Мамочка, я ее смыла! Самостоятельно! Видишь? Я использовала влажные салфетки, и губная помада оттерлась.

Мой взгляд скользит вниз к Джиджи. На лице все еще остались следы от помады. Но я не могу сосредоточиться на этом. Потому что ее отец стоит прямо перед ней, и она понятия не имеет о том, кто он такой.

Гнев скручивает мои внутренности.

Я чувствую себя беззащитной, и раненой, и чертовски злой.

Не понимаю, каким образом поступить. Все, что знаю, — это то, что я хочу забрать Джиджи подальше от него, чтобы он не смог причинить ей боль, какую причинил мне.

Но еще до того, как у меня появляется шанс отправить ее обратно в дом, она замечает Зевса.

— Кто ты? — делает шаг вперед, сжавшись рядом со мной, и поднимает голову вверх. Ее глаза —егоглаза — вопросительно смотрят на него.

Мой живот скручивает.

— Он никто, — быстро говорю я, прежде чем Зевс успеет что-то сказать. — Всего лишь новый почтальон. Возвращайся внутрь, Джиджи. Я буду через секунду.

— У нас новый почтальон? Оу, но мне нлавился наш старый. Он рассказывал смешные шутки. Ты рассказываешь смешные шутки, новый почтальон?

Я смотрю на Зевса, который уставился на Джиджи. Его бровь изогнута. Как всегда, когда он был озадачен. Когда не мог что-то понять.

Зевс качает головой, не отрывая своих глаз от нее.

— Я не знаю ни одной шутки, ребенок. Прости.

Ребенок. Он назвал ее ребенком. Как будто даже не знает ее.

Но он действительно не знает.

Думаю, меня сейчас вырвет.

— Джиджи, детка, ты можешь зайти внутрь, пожалуйста? — произношу я.

Она игнорирует меня и продолжает.

— Хорошо, — отвечает она ему, пожимая плечами. — Научу тебя некоторым. Я их много знаю. Итак, как же вас зовут, мистер почтальон? Нашего старого почтальона звали Бэрт. Мое имя Жизель Грейс Рид. Но все называют меня Джиджи. Одно имя мне досталось от моей бабушки Элли. Ее тоже зовут Жизель, как и меня, но все зовут ее Элли. А также у меня есть второе имя, и оно у меня от другой бабушки — Грейс, но я никогда ее не видела. Мама говорит, что она на небесах.

Глаза Зевса перехватывают мой взгляд. Что-то в выражении его лица искажается.

— Джиджи, пожалуйста, зайди внутрь, детка. — На этот раз я своими руками направляю ее ко входу в дом. — Пусть бабушка Элли поможет тебе найти твои балетные туфли.

— Но, мамочка, я разговариваю с нашим новым почтальоном.

— Джиджи, — проговариваю, используя при этом суровый «мамин» голос. — Делай, что я тебе говорю.

Она так драматично вздыхает.

— Отлично. Пока, мистер почтальон, — машет ему рукой, а потом исчезает в доме.

Я закрываю дверь позади себя и поворачиваюсь к Зевсу. Выражение его лица очень напряженное. Глаза направлены на дверь. На то место, где только что стояла Джиджи. Словно он все еще смотрит на нее.

Делаю шаг ближе, блокируя ему вид, и шиплю:

— Черт возьми, тебе нужно уйти прямо сейчас. Ты, твою мать, не имеешь никакого права заявляться сюда вот так.

Его глаза молниеносно находят мои. Их взгляд неукротим, злой и сбитый с толку.

Зато я не сбита с толку. Я знаю, чего хочу. И желаю, чтобы он убрался.

— Грейс. — Его голос звучит, как гравий. Он сдерживается. — Она сказала, что ее бабушку зовут Грейс…Моюмаму звали Грейс. И ее глаза, Кам… такие чертовски голубые… в точности, как мои.

— Конечно, они такие же, как и твои! — взрываюсь. — Я не могу поверить, что после всех этих лет ты думаешь, будто вправе появиться здесь и просто…

— Стоп! — Его громкий голос разносится по воздуху, пробирая меня до смерти. — Ты сказала, конечно же, ее глаза похожи на мои. — Взгляд Зевса колеблется между смятением и паникой, и это заставляет меня занервничать. — Ты хочешь сказать мне… ты говоришь… она мой ребенок?

Мой уровень гнева подскакивает с пятидесяти до сотни за одну секунду.

— Ты что, блять, сейчас прикалываешься надо мной? — кричу я.

— Похоже, что я прикалываюсь? — рычит он.

Позади меня открылась дверь.

— Достаточно. — Голос тети Элли раздается сзади. — Если тебя слышу я, тогда и Джиджи может слышать. Тебе стоит уйти, Зевс.