Тропик Канзаса - Кристофер Браун

Девушки оказались на территории, прежде открытой для свободного посещения, но теперь превращенной в зону ограниченного доступа.

В Лафайетт-Парке армейских ботинок и бронежилетов было еще больше. Солдаты чуть ли не полностью загораживали вид на многослойную ограду из проволочной сетки, бетонные блоки и колючую проволоку. Локтями и улыбками подруги проложили себе дорогу до места, откуда открывался вид на знакомый образ главного входа и Восточного крыла. Странно было видеть на лужайке, где обыкновенно устраивались торжественные церемонии, большие желтые бульдозеры и экскаваторы, вероятно, ждущие, когда потеплеет и можно будет продолжить разрывать большой черный шрам на том месте, где когда-то находилось Западное крыло. Увидев дым, Таня удивилась было, что он сохранился по прошествии стольких месяцев, но затем сообразила, что это просто пар, выходящий из вентиляционной системы.

– Впечатляющее зрелище, – заметила Одиль. – На фотографиях все выглядит гораздо слабее.

– Просто какое-то безумие тратить столько денег на то, чтобы восстановить все это, – сказала Таня. – Всем известно, что настоящий Белый дом спрятан под землей.

– Если не летает в небе, – добавила Одиль.

И тут, о счастливый день! Словно потому, что об этом просила Одиль, когда подруги уже собирались уходить, прилетел он. «Орел-один». Рев его двигателей прозвучал на частоте, устремленной в будущее.

– Неудивительно, что меры безопасности усилены, – заметила Одиль.

Девушки остались, чтобы посмотреть, как воздушное судно совершит посадку на лужайке. И еще они хотели лично убедиться в том, что это правда. Увидеть, как он сейчас выглядит.

– Его шрамы – это шрамы Америки.

Так говорили в новостях. И Таня, произнеся эти слова вслух, вдруг осознала, как же они справедливы. Но только не в том смысле, в каком их произносили дикторы.

15

Накануне вечером Таня уснула, смотря на президента по телевизору.

Она не собиралась смотреть. Таня включила телевизор, чтобы отдохнуть от работы, начисто забыв, что это был «третий четверг» – время «Привет, Америка!», ежемесячного президентского обращения к своему народу.

Забыть об этом было очень просто, потому что в настоящее время передача практически не выходила по четвергам. Вместо этого президент обращался к народу тогда, когда у него возникало желание, гораздо чаще, чем раз в месяц, и обыкновенно по воскресеньям.

Когда передача выходила в эфир, ничего другого больше не показывали, по крайней мере по основным каналам.

Когда Таня включила Поток, обращение уже было в самом разгаре. «Привет, Америка!» не имела временны́х рамок. Передача должна была продолжаться один час, но в действительности продолжалась столько, сколько хотел президент. В данном случае она велась из «Ранчо Ла-Пас», правительственной резиденции, устроенной на месте бывшей военной базы в горах Аламогордо. В действительности это был подземный бункер, способный выдержать ядерный взрыв, но его преподнесли как охотничий домик, с оленьими рогами над камином, деревянной мебелью и одеялами индейцев-навахо, показавшимися Тане какими-то ненастоящими. Однажды, когда Таня смотрела «Привет, Америка!», президент стал распространяться о том, почему все американские военные вертолеты называются в честь покоренных индейских племен: «Чтобы почтить их свирепый дух».

Когда Таня включила телевизор сегодня, президент сидел у огня, в полумраке – после покушения это было обычным делом, – и разговаривал со своим телохранителем о каком-то техасском бизнесмене, заслужившем его гнев. Выслушав гневные тирады президента, телохранитель продемонстрировал обличительные снимки, сделанные в ходе слежки за бизнесменом.

Когда передача только начиналась, в начале первого президентского срока, ее смотрели с надеждой или по крайней мере с ожидаемым любопытством. Вождь выступал вживую, без бумажки, с кажущейся искренностью рассказывая о своих планах перемен, спасительных решений для страны, которая разваливалась на глазах, выходя из-под контроля. Тогда Таня подумала, что это как когда на работу приходит новый начальник и собирает всех подчиненных, чтобы поделиться своими мыслями о будущем, сказать, кто пойдет на повышение, а кого просто уволят.

Однако на этой фирме только арестовывали. И когда президент говорил, что такого-то больше нет с нами, как правило, он подразумевал это буквально. Однажды он объявил о маленьком военном вторжении. Еще он раздавал премии. Гранты на достойные цели. Награды и призы за особые достижения. Высшим из которых было его внимание. Это становилось кульминацией каждого выпуска, когда президент звонил какому-нибудь «счастливому» американцу, и в зависимости от того, как проходил разговор, определялось будущее этого избранника. В первую очередь это относилось к тем, кто в момент звонка президента не смотрел телевизор.

Поэтому Таня оставила телевизор включенным, но заодно начала также читать книгу, и в какой-то момент, когда президент распространялся о философии права собственности и о том, что все, что мы берем у природы, становится нашим, она задремала.

Лишь несколько часов спустя, проснувшись на диване от резких сигналов системы гражданского оповещения, Таня узнала, что в этот вечер будут передавать экстренное сообщение. Контртеррористический рейд в сердце Тропика. Старший вице-президент одной корпорации из Сент-Луиса во время утренней пробежки забежал по берегу реки слишком далеко на юг и был похищен. В конце концов он оказался на любительской видеосъемке с плохим звуком, но все-таки не настолько плохим, чтобы нельзя было разобрать, как он перечисляет различную секретную информацию, в том числе коды управления беспилотниками. Верховный главнокомандующий распорядился «в целях их же собственной безопасности» задержать ближайших родственников предполагаемых главарей террористической ячейки и начать полномасштабную охоту на похитителей.

Просматривая кадры с заложниками, Таня поймала себя на том, что ищет признаки, скрытые у всех на виду, которые позволили бы понять, что же в действительности происходит за этим красочным спектаклем. Глаза тех, с кем она вместе росла, теперь смотрели из прорезей черных масок. Свидетельство постановочной съемки, как утверждали диссиденты. Таня была выходцем из обоих миров – федерального государства и беспокойных районов, разорвавших с ним, – но по большей части ей казалось, что она не принадлежит ни к одному из них. Было время, когда ей казалось, что нужно найти какой-то третий путь в светлое будущее, однако сейчас она довольствовалась тем, что доживала до пятницы, выполняя работу, приносящую хоть какую-то, пусть и небольшую, пользу, имела немногочисленных преданных друзей и уютную, безопасную квартиру, куда всегда можно было вернуться.

Но когда она просыпалась по ночам, напуганная кошмарными снами о Нем, к ней возвращались прежние мысли, избавиться от которых становилось все труднее.

16

«Орел-один» быстро прилетел с запада и завис над Восточной лужайкой, надрывно ревя двигателями, работающими на форсаже, обрушивая на землю потоки воздуха.