Куратор Истории - Юрий Иванович

Но всё это следует делать комплексно, начав во сне именно с ипостаси холоднокровного, ползучего гада. А надо ли? Ведь стоит лишь вспомнить неприятные ощущения, как пропадает любое желание проводить над собой дальнейшие эксперименты. Умом как бы понимаю, что не зря оно мне снится, и для дела очень пригодились бы такие умения, но вот на уровне внутреннего естества ничего не могу с собой поделать. И так тошно кусать всяких уродов, слюнявя их при этом и делая вид удовлетворения от выполненной работы.

Мне хватает и тех бонусов, что уже имею. Гадом быть не желаю.

Всё остальное время остаюсь сорокалетним мужчиной, который выглядит на тридцать пять. Причём великолепно выглядит. Хоть и не записной красавчик. Зовут мужчину Валентин Ф. Годвори. «Ф» – это второе имя Финк, с которым я связываю себя в ином теле. Основная профессия – художник. Побочная, в виде хобби – музыкант и звукорежиссёр. Официальная работа – при холдинге нашего столичного кинопроката. Рисую, монтирую в фотошопе банальные плакаты с рекламами фильмов. Их потом вывешивают не только по всему нашему городу, но и по стране, и за её пределами.

Честно говоря, работа не бей лежачего. Главное, раз в два-три дня появиться до одиннадцати утра на глаза шефа и получить от него задание. Или отчитаться по сути ведущейся деятельности. Ну и когда-никогда сдавать уже готовый плакат. А там хоть трава не расти. Всё равно я на чистой сдельщине. Мог бы вообще дома сидеть и в нашем холдинге не появляться.

Но я обожаю общение. Боготворю живопись. Жить не могу без нашей тусовки. Млею от самого процесса коллективного подбора сюжета, обсуждений цветов, установки титров. Подобная атмосфера незаменима домашней индивидуальной работой. Ну и второй аспект – это знакомства. С кем я только не столкнулся в жизни благодаря своей работе, с кем только не познакомился и не подружился! И главное – каких только красоток я в нашем холдинге и вокруг него не встречал! Что есть для моей натуры прожжённого бабника – высшее жизненное удовольствие. Да и до сих пор лучший повод познакомиться с понравившейся нимфой – это наехать со строгим вопросом:

– Ну сколько можно вас ждать, принцесса?! Давайте проходите в студию, буду делать первые наброски!

Как бы женщина ни спешила и как бы презрительно ни относилась к нашей братии, шанс увековечить себя на портрете (и уж тем более на рекламе выходящего в прокат кинофильма!) её как минимум остановит на месте. Да и как не замереть в некотором раздумье после таких претензий? Женщина по природе своей теряется, когда незнакомый ей мужчина начинает пенять за опоздание на рабочее место.

Только жалкие несколько процентов после моих наглых притязаний проходят мимо с гордо поднятой головой. Ещё реже звучит нечто этакое:

– Ничего с тобой не случится! Ждал двадцать лет – и ещё восемьдесят подождёшь!

О! Таких дам, с юморком и особо строптивых, я готов на руках носить. Потому что чем больше они сопротивляются, строя из себя высокомерных недотрог, тем слаще потом кажется одержанная победа. За такими экземплярами я готов бегать и увиваться до посинения. Ну и бегаю… ну и увиваюсь. Слава богу, вроде ещё не посинел.

Сегодня в нашем холдинге почти никто не работал. Вначале все активно обсуждали вчерашнее событие: как Вампир укусил Рому Грэйхемцена. А уж сколько версий прозвучало о кровавом побоище в здании концерна «Пангирро» – только оставалось поражаться! И откуда только взялись такие цифры, подобные детали и вообще такие сведения?

– Все первые этажи концерна залиты кровью! – с круглыми от ужаса глазами утверждал смазливый Брикс Мелон, наш специалист по шрифтам и мой главный конкурент по совращению всего прекрасного, что заманчиво шевелится. – Всю ночь ошмётки тел специальными машинами вывозили!

– А внутренние переборки верхних этажей начисто сметены взрывами! – заявила Мэтт Бьюрни, технический редактор нашего отдела. – Там трупы несчастных вообще опознать не могут. Так ошмётки тел вкупе с каменным крошевом и сметают.

Тут я не выдержал и поинтересовался:

– Как же тогда сам Рома спасся, если там всё взорвалось?

– А он в бункере стальном прятался, – снисходительно, со знанием всех тайн мира пояснил Брикс. – Но Вампир его и там достал, выломав три бронированные двери.

Тут вмешалась, показав своё умение логично мыслить, и Юлия Санд:

– Так уж и выломал? Или всё-таки подорвал? – Это наша новенькая сотрудница, пришедшая только две недели назад на должность дизайнера.

Я старался на неё вообще не смотреть, ибо в противном случае начинал пялиться как на богиню, а мозги при этом сразу падали куда-то в паховую область. Кратко о её внешности следовало говорить, только сюсюкая и сглатывая после каждого слова слюну вожделения: Секс-бомба. Супердевочка. Синеглазка-дюймовочка. Сахаринка медовая. Сладкоголосая сирена. Соблазнительница-совратительница. И так далее, и тому подобное… Разве что в конце следовало добавить с шипением очевидное и самое неприятное: С-с-стерва.

Потому что, по пронёсшимся слухам, Юлия являлась личной подстилкой генерального директора.

Хотя тут я немного кривлю душой. Ибо стерва она – не потому что подстилка, а потому что в самом деле вреднющая, наглющая, с завышенным самомнением девица. Двадцать три года бабе, а так отвечает мужчинам на вполне невинные комплименты, словно сотню лет пробыла в элите общества феминисток. Или все эти сто лет развивала в себе ненависть к сильной половине человечества. Подобное для женщины вообще неприемлемо, а уж при такой ангельской да сексапильной внешности и подавно в голове не умещается. Уж на что я равнодушно и философски отношусь к отказам, но и то получил шок от первых минут общения. С тех пор стараюсь на неё не смотреть, не слышать и не думать о ней.

Наверное, какой-то во мне предохранительный механизм на эту Санд включился, раз она сразу оказалась вычеркнутой из списка объектов моего ухаживания.

Да и не только у меня. Вон Брикс Мелон, которому больше всех досталось вначале от стервочки, тоже отвернулся в сторону, шумно выдохнул через нос и проворчал:

– За что купил, за то и продал! – И тут же сменил тему, отводя внимание от себя: – Метт, а ты от кого про взрывы слышала? И что конкретно?

– Так у моей подружки брат в полиции работает, – пустилась в объяснения редактор Бьюрни, гордо поглядывая на нас, всех присутствующих. – Вот он и явился домой лишь под утро, а уж его сестра мне сразу же позвонила, как только сама всё выпытала. Взрывов было много, разбитые стёкла вылетали наружу со страшной силой. Есть пострадавшие среди прохожих. Хотя все сразу стали от здания разбегаться, но не все успели. Но зато многие навели на здание камеры, успев зафиксировать летящее с крыши тело Вампира. Всё снять не удалось, помешали здания по соседству с «Пангирро», но засекли его почти до самой земли. Он использовал вингсьют для полёта…

– И это неправда! – умудрилась Юлия проскрипеть своим ангельским голоском, словно какая-то престарелая ведьма. – «Костюм-крыло» будет мешать во время боя, и это во-первых. Во-вторых, для начала горизонтального полёта с вингсьютом надо набрать скорость семьдесят-девяносто километров в час. При свободном падении на это уйдёт несколько секунд. Как раз достаточно, чтобы с невысокого здания корпорации «Пангирро» приблизиться к земле, а то и приложиться об неё. Ну и в-третьих: в завершающей стадии прыжка нужен парашют. Иначе такой прыгун попросту разобьётся.