Визит к Прометею - Евгений Гуляковский

Карин с досадой смешала карты и посмотрела на каминные часы. До конца смены Гонта оставалось еще, по крайней мере, часа полтора тягостного ожидания. Больше всего она ненавидела эти часы, когда животный, неподвластный ей страх выползал из темных углов комнаты и полностью завладевал ею.

Последнее время Гонт не пропустил ни одного визита и жаловал ее своим обществом после каждого дежурства, становясь, в предвкушении близкой победы, все настойчивее.

Наверно, он рассчитывал на ее полную беспомощность, на то, что у одинокой девушки, которая сумела обзавестись могущественными врагами, все равно не останется иного выхода, как только принять его защиту.

Насчет врагов он, безусловно, прав. Все знали, что секта серых монахов поклялась покончить с предсказателями. Они уже схватили Лерну и сожгли ее на площади ровно в полночь. И никто не вступился за бедную девушку. Даже стражи сделали вид, что ничего особенного не произошло.

Карин почувствовала, что эти предательские воспоминания открывают ее страхам широкую дорогу, постепенно превращая их в парализующий ужас. Если это продолжится, к приходу Гонта она превратится в беспомощную куклу. Этого нельзя допустить ни в коем случае. К счастью, чай силы уже начал свое благотворное действие, и, опираясь на его внутреннее тепло, ей удалось загнать свой страх обратно в дальний угол комнаты, где было его постоянное место.

Впрочем, углов-то как раз в ее комнате и не было, ни одного. Все комнаты в этом городе круглые, а дома похожи на остроконечные башни, согнанные безумным архитектором в единую кучу. И потолки здесь так высоки, что теряются в темноте, пламя свечи не может к ним пробиться. Наверно, именно в этой темноте и живет ее страх.

Неожиданный стук в дверь прервал ее невеселые раздумья. «Кто бы это мог быть? — подумала Карин, вставая и направляясь к зеркалу, чтобы проверить, не выглядывает ли из-под складок ее одежды рукоятка кинжала. — Для Гонта еще рановато. Он не мог освободиться с дежурства раньше, чем на часах городской ратуши пробьет полночь. А для случайного клиента — поздновато. Мало кто осмеливался выходить на улицу после наступления темноты. Слишком часто те, кто на это решался, не возвращались домой».

Танаев шел к городу весь остаток местного дня, до тех пор, пока его серое полотно, напрочь лишенное солнца, не сменилось непроглядной тьмой. Он надеялся продолжить движение в темноте, ориентируясь на городские огни, но просчитался. Здешние города не освещались, если тут вообще можно было говорить о городах во множественном числе. Впрочем, какой-то единственный огонек все же имелся. Он словно парил над городом на довольно приличной высоте, но с места не сдвигался. Однако этого единственного, то и дело исчезающего тусклого огонька было совершенно недостаточно для ориентации.

Поверхность под ногами стала слишком неровной, чтобы продолжать брести по каменистой равнине сквозь непроглядную темень, то и дело рискуя сломать ногу или свалиться в какую-нибудь яму.

В конце концов ему пришлось остановиться и подождать рассвета. К сожалению, он не знал, как долго длятся здешние ночи, ожидание могло затянуться. Он вообще знал об этом мире слишком мало. Но отсутствие живых существ в зоне, которую он мог исследовать своим ментальным взглядом, вселяло в него некоторую надежду. Возможно, ему благополучно удастся дождаться утра.

Правда, вместо обычных живых существ здесь достаточно тех, кого, в человеческом понимании, уже не назовешь живыми. Например, эти черные обезьяны, слишком уж похожие на чертей из детских сказок. За все время, пока длился его поединок с Рилом, Танаев ни разу не ощутил в их телах биения живого сердца.

В темноте любые опасности кажутся реальнее и ближе, особенно если человек находится в незнакомой местности — что уж тут говорить о чужом мире!

Настоящего оружия у него не было, и это обстоятельство мешало Танаеву вернуть себе обычную уверенность и прогнать ночные страхи. Впрочем, какое-никакое оружие у него все-таки было. А если судить по настойчивому желанию Рила овладеть его сломанным шунгитовым мечом, не такое уж плохое...

Он достал из-за пояса обломок и только теперь увидел, что его лезвие светится в здешней темноте слабым голубоватым светом, словно экран портативного компьютера. Свет был слишком слабым, чтобы освещать дорогу, и, прежде чем двигаться дальше, хорошо было бы понять, отчего здесь светится шунгит. Единственная причина, которая приходила ему в голову, — неизвестное излучение. Для человека, возможно, не опасное. Иначе каким образом в этой местности мог существовать целый город?

Танаев по-прежнему не чувствовал вокруг присутствия враждебных существ. Молчало и его обычное чувство опасности, не утихавшее с того момента, как он очнулся после огненного портала.

«Вздремнуть, что ли? — подумал Танаев, прислоняясь спиной к теплому обломку лавы. — Это был слишком напряженный день. Неудивительно, что я устал». В этом мире все камни казались теплыми, ведь температура поверхности здесь никак не меньше тридцати градусов. Он совсем было задремал от своих мудрых рассуждений, когда из темноты неожиданно и совершенно бесшумно вынырнула большая птица.

Вначале она показалась ему еще одним сгустком тьмы, лишь более плотным, чем окружающее пространство. Но в следующее мгновение этот комок беззвучно и невесомо опустился ему на плечо. Настолько невесомо, что Танаев не почувствовал вообще никакой тяжести.

К счастью, это был не Рил. Хотя птица вполне могла оказаться его посланцем. Внешне она напоминала земного филина, разве что глаза у нее казались больше и умнее, чем у земной птицы.

Прежде чем Танаев решил, как ему поступить с этим нежданным ночным гостем, в его голове прозвучал вопрос:

— Показать дорогу к городу?

— Ты кто такой? — спросил Танаев от растерянности вслух и, только осознав свою ошибку, повторил вопрос в ментале.

— Филин я. Бывший, конечно. Здесь меня Летуном называют. Так показать дорогу?

— А с чего это ты решил мне дорогу показывать?

Летун слишком быстро и просто подключился к его ментальному диапазону, индивидуальному у каждого человека. Чтобы наладить ментальный контакт, требовались иногда годы тренировок — а здесь на тебе! Прилетел и сразу спрашивает!

Легкость, с какой эта странная птица проникла в его мозг, не понравилась Танаеву. Хотя, если судить по ее полной невесомости, воздействие с ее стороны на внешнюю среду должно быть равно нулю. Физическое воздействие! — сразу же уточнил он для себя. Только физическое.

— Так чего ты молчишь? Что это тебе приспичило мне дорогу показывать? — повторил он свой вопрос.

— Скучно здесь. Особенно по ночам! Не встретишь ни одной живой души. Мертвечины, правда, хватает, но мне она уж больно надоела. Так что, если хочешь, стану твоим проводником.

— Ты бы сначала лучше сказал, что этот город собой представляет. Что меня там ждет?

— Ну уж нет. Я тебе не прорицатель. Сам узнаешь. Я только дорогу могу показать.