Посмотри на меня - Маша Трауб

От матери же всегда несло холодом. И ее «Викуся» звучало будто кто-то начинал ковырять в голове тупым ножом. Боль была как в том декабре, когда болело ухо и стреляло где-то внутри и глубоко. Так, что слезы лились градом, а голову хотелось оторвать. Но Виталик оказался упертым мальчиком. Дал самому себе слово полюбить маму сильно, вопреки всему, даже вопреки этой разливающейся боли. Потом решил, что полюбит хотя бы на чуть-чуть. Позже пытался выдавить из себя хоть какие-то теплые чувства, пока наконец не признал, что иногда любить просто невозможно, даже близкого человека.

– Ну что с тобой не так? – опять причитала мать, когда Виталик отказывался пробовать что-то новое из еды. – Все нервы своими капризами мне истрепал.

Его рацион оставался традиционным и достаточно скудным. Он мог есть котлеты, пюре, куриный суп, макароны. Но куриную ногу в себя впихнуть был не в состоянии, потому что ему не нравился вид ноги и то, как ее называла мама: «ножка». Куриные крылья он отвергал по тем же эстетическим соображениям. От печени и прочих субпродуктов, которые очень любила мать, Виталика начинало тошнить. Как-то от бабушки он услышал название: «потроха», и ему оно показалось гадким. Один раз мама, наготовив целую сковороду печени в сметане, решила заставить Виталика пусть не съесть, но хотя бы попробовать. В своем стиле, конечно же. Она взяла ложку, зачерпнула из сковороды и велела Виталику открыть рот. Тот помотал головой.

– Немедленно открой рот. Я тебя из кухни не выпущу. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Мне надоели твои капризы и закидоны. Все дети как дети. Едят, что дают. Один ты кочевряжишься над тарелкой. Открой рот, я сказала.

Виталик приоткрыл рот, помня, что маму решил любить и не огорчать, и тут же ложка больно стукнула по зубам.

– Только попробуй выплюнуть, – пригрозила мать. Виталик держал во рту месиво столько, сколько мог. Потом его вырвало. Фонтаном. Мать так опешила, что застыла на месте. Виталик сбежал в ванную, где долго чистил зубы и полоскал рот.

Щи ему не нравились из-за капусты. В этом точно были виноваты учительница и бабушка. Учительница всегда говорила нерадивым ученикам: «У тебя вместо головы кочан капусты!» А бабушка как-то рассказала приболевшему в очередной раз Виталику сказку на ночь. Мол, в древние времена существовал город, куда ехали люди, недовольные своей внешностью. В городе жили пекари, которые из муки и воды пекли людям новые головы. Для начала старую голову отрубали, а на ее место приставляли кочан капусты, чтобы вся кровь из тела не вытекла. Кочан символизировал «пустую» голову. Отрубленную голову отдавали пекарям, которые пекли для нее новое лицо. После этого голова отправлялась на выпечку и потом пришивалась хозяину. Но голова, как часто бывает с хлебом или булочками, могла и не пропечься. Тогда человек оставался на всю жизнь дурачком. Но новая голова могла и слегка перестоять в печи, тогда человек становился безрассудным, даже опасным с «горячей головой». Хуже всего было, если новое лицо расползалось в процессе. Тогда человек оставался уродом на всю жизнь.

– Мораль сей сказки такова – сначала подумай, а потом делай, – сказала бабушка.

Всю ночь Виталик мучился от кошмаров – ему снились то окровавленные капустные кочаны, то ходячие уродцы из теста с изюмом вместо глаз.

Ни щи, ни булки, ни изюм Виталик не ел.

Зато он любил бабушкины супы, всегда сложносочиненные, которые обычно дети терпеть не могут. Виталик с удовольствием ел солянку, в которую бабушка бросала колбасу – какую могла достать, – остатки отварной говядины, дольки лимона и еще не пойми что. Ему нравилась перловая каша во всех видах, даже в супе, а манную он терпеть не мог. Рассольник с солеными огурцами тоже любил. Как и суп с клецками, который варила бабушка. Плавающие в супе куски теста его привлекали отсутствием всякой логики и ровных форм.

Он мог съесть яблоко или банан – по сезону, когда вдруг этот тропический фрукт ненадолго появлялся в продаже. Потом стал есть еще и мандарины, но сначала опозорился. Уже в школе на Новый год всем выдали подарки – конфеты и мандарины. Все одноклассники стали есть мандарины сразу же. Виталик решил быть как все и тоже откусил мандарин. Вместе со шкуркой. Во рту стало кисло и противно. Он оглянулся и с удивлением обнаружил, что одноклассники запихивают этот мандарин в рот целиком. А на парте лежит шкурка. Виталик догадался – надо почистить, а только потом есть. Он не мог сказать, что мандарин ему понравился, но ему нравилось очищать его от шкурки и белых ниточек-прожилок.

Дома он признался бабушке, что сначала откусил мандарин со шкуркой.

– Разве ты мандарины никогда не видел? – ахнула бабушка. – Дома всегда лежат. Тухнут.

– Видел, но не ел, – признался Виталик.

После этого он решил пробовать разные фрукты, овощи и то, что считается вкусным. В рамках социализации и чтобы избежать очередного повода для издевательств. То было хорошее время. Одноклассники дразнили его всего лишь «педалькой» или «сандалькой».

Виталик просил бабушку принести «что-нибудь». Бабушка всегда его понимала и выкладывала из сумки необычное – гранат, тыквенные семечки, грецкие орехи в скорлупе. А однажды принесла настоящий цветок подсолнуха вместе с семечками. Виталик пробовал, не определяя – вкусно, не вкусно, а просто чтобы знать, как есть, чистить, нужно ли выплевывать косточки. Хотя цветок подсолнуха его потряс. Семечки – идеальной формы, как нос самолета. Лунки – прекрасные в своей симметрии, удобстве расположения. Виталик разглядывал цветок, каждую семечку, решив, что сделает самолет похожей формы, а защитный корпус – как лунку. Мягкую, но прочную.

– Зачем ты это тащишь в дом? Он все равно не ест! – возмущалась мама, глядя на то, что бабушка достает из сумки.

– Не съест, так понадкусывает, – неизменно отвечала бабушка.

Да, она была права. Многие продукты Виталик лишь откусывал, но не мог даже проглотить. Например, хурму. Она вязала рот. Но бабушка принесла ему другую, которая не вязала. Молодые грецкие орехи ему категорически не понравились, а когда бабушка их обжарила на сковороде, показались очень вкусными. Через еду Виталик понял, что может менять и свою жизнь. Что-то добавить, убрать – и получится вполне сносное житье. Так бабушка поступила с зеленым горошком и рисом и с неизменным гарниром к сосискам – пюре. Добавила и рис, и горошек к рыбным котлетам, и те вдруг приобрели другой вкус. Виталик попробовал с опаской, но ему понравилось. Сыр же, который Виталик не любил просто так, без всякой причины, бабушка вдруг пожарила, и Виталик съел его с удовольствием. Тогда же он понял, что бабушка не занимается маскировкой, а просто смешивает разные вкусы, чтобы получился новый. Виталику нравились бабушкины эксперименты, а мама называла их «извращениями». Виталик не знал значения слова «извращение», но интуитивно понимал, что это – плохое занятие. Свою жизнь без бабушки он уже не представлял.

Если Виталик заболевал, а болел он достаточно часто, чем тоже выводил мать из себя, она всегда звала бабушку.

– Ты мать. Возьми больничный или отгул! – возмущалась бабушка.