Зигмунд Фрейд - Давид Мессер

– Не знаю… По-моему, это дело вкуса… – не согласился Дастин.

– Именно! – высокомерно заявил Джейсон, ткнув в него указательным пальцем. – Дело вкуса! У кого-то он хороший, а у кого-то, простите, какой есть!..

– Лора… – заискивающим тоном отвлек он красотку от предмета ее увлечения, ничем не заслуживающим такой девушки.

– А кого бы ты предпочла? Фрэнка Синатру или Элвиса Пресли? – промурлыкал он.

– Я уже сделала свой выбор, – уверенно ответила та, бросив на завистника насмешливый взгляд.

– Ну да… – стушевался Джейсон. – Ты такая же дерзкая и прекрасная, как Мэрилин Монро, в ее последней роли «Займемся любовью», – польстил он ей.

– Никогда не сравнивала себя с ней! – парировала Лора и демонстративно поцеловала Зита в губы. Поцелуй оказался долгим и страстным.

Все трое парней, оказавшиеся не у дел, потупили взгляды, огорошенно взлохмачивая волосы, и лишь Алан, покраснев как рак, застыл в полном онемении.

– Увидимся позже, – оторвавшись от своего избранника, Лора ласково погладила его по щеке и ушла так же легко и непринужденно, как и появилась.

– Вот это да! – проводив ее взглядом, залихватски присвистнул Гильберт, как и все остальные, находясь еще под впечатлением от произошедшей на их глазах чувственной сцены.

– Зиги, с такой девчонкой, как Лора, нужно кое-что еще, кроме знаний в социологии, – дружески посоветовал он.

Тот, ничего не ответив, облокотил голову об спинку стула и умиротворенно закрыл глаза, предавшись томительным мечтаниям, пока его приятели обсуждали между собой увиденное.

– Нет, вы посмотрите на этого подлеца! – шутливо возмутился Джейсон.

– Он еще и нагло спит!

– Не может быть! – не поверил Гильберт и, подкравшись к другу, приторным голоском зашептал ему на ухо: – Зит… Зиги… Эй… Ты спишь?..

– Эй, ты спишь?.. Эй?..

Зигмунд почувствовал, как кто-то настырно тычет ему маленьким кулачком в живот. Открыв глаза, он увидел нависающего над ним младшего сына Дэвида. Присев на край дивана, мальчишка поправил напяленные на нос чужие очки и доверительно поделился своим секретом:

– Я сегодня ночью описался.

– Правда? – откликнулся Зигмунд, близоруко щурясь.

С полной серьезностью Натан утвердительно кивнул.

– А ты нет? – участливо поинтересовался он и снова поправил сползающие очки. То, что он разбудил старика спозаранку, его, судя по всему, не волновало совсем.

– Вроде бы нет… – нахмурился Зигмунд. – В последний раз со мной такое случилось, когда мне было лет семь… Я это сделал назло отцу, – признался он.

– Он тебя ругал? – испугавшись за старика, искренне заволновался Натан.

– Нет, – успокоил его Зигмунд. – Немного поворчал, но быстро остыл. Хотя я думал, что он мне задаст трепку.

Зигмунд аккуратно снял свои очки с носа Натана и нацепил их на себя.

– Он у тебя был плохой? – заслушавшись, Натан не заметил потери.

– Нет… Он был очень хороший и мягкий человек… – грустно улыбнулся Зигмунд.

– Тогда зачем ты это сделал? – резонно спросил Натан.

– Наверное, из-за ревности… Я очень любил маму…

– Я тоже люблю мою маму!

– Это хорошо! – похвалил его Зигмунд. – Ну, ты же не сделал это назло папе? – строго спросил он.

– Нет! – весело протянул Натан. – Я слишком много выпил лимонада, а вставать ночью в туалет было лень.

– Ааа! – с пониманием кивнул Зигмунд.

– Доброе утро, Зигмунд! – спустившись по лестнице, Дэвид в веселом расположении духа прошел через гостевую комнату. – Не хотите позавтракать со мной? Я буду в саду, – указал он на открытую дверь в кухне, ведущую на веранду.

– Хорошая идея! – одобрил предложение Зигмунд и, кряхтя, присел на диване. – Не покажешь, где тут туалет, а то мне тоже было лень ночью вставать? – обратился он к Натану, шутливо подмигнув.

– Пойдем! – засмеялся тот, взяв старика за руку.

– Прошу, Зигмунд, присаживайтесь! – Дэвид услужливо отодвинул от стола свободный стул.

– Чудесное утро, – довольно пропел Зигмунд, садясь за стол и любуясь магнолией, распустившейся нежно-розовыми бутонами и тянущейся ветвями к безоблачной синеве неба.

– Как спали? – поинтересовался Дэвид, намазывая свежий круассан сливочным маслом, тающим в горячей мякоти сдобы.

– Спасибо… Хорошо…

– Когда вы засыпали… – энергично орудуя ножом и вилкой, неловко замялся Дэвид, – вы произнесли одно имя… Лора…

– Лора… – чуть дрогнувшим голосом повторил Зигмунд и грустно застыл.

– Неважно! – быстро произнес Дэвид, разделываясь с яичницей. – Я тут ночью поразмыслил… – деловито продолжил он. – Обдумал несколько вариантов… Возможно, это слишком личное… И все же я хотел бы вас спросить… Вы были счастливы в браке? – насадив на вилку обжаренный шампиньон, он отправил его в рот и, тщательно пережевывая, уставился на Зигмунда.

– Да… я был счастлив… – разламывая пополам кусочек хлеба, с ноткой ностальгии ответил тот.

– Расскажите о своем браке… о ней… – отложив вилку в сторону, попросил Дэвид и приготовился к откровенному рассказу.

– Она появилась в моей жизни внезапно, как удивительное наваждение… – взгляд Зигмунда затуманился, казалось, он растворился в счастливом воспоминании. – Однажды апрельским вечером я возвращался из типографии домой, с очередной моей статьей под мышкой. Я был настолько погружен в свои мысли, что не обратил внимания на проезжавший мимо меня экипаж. Колесо экипажа провалилось в яму на дороге, обдав меня с головы до ног грязью. Увернуться я не успел, но что еще хуже, от неожиданности уронил мою рукопись в лужу. Я уже приготовился было закатить скандал, но тут же остолбенел. Из окошка экипажа испуганно выглянула девушка. На ее миловидном личике было такое неподдельное отчаяние, а сама она была настолько прелестной, что я, позабыв о своем гневе, застыл как истукан, безмолвно таращась на нее ошарашенными глазами. Она пролепетала какие-то извинения, но тут в экипаже раздался звонкий девичий смех, после чего кто-то отдернул ее внутрь, и экипаж умчался прочь. Я еще минут пять не мог прийти в себя, пребывая в состоянии шока от странных и неизвестных мне до сей поры чувств. Ничего подобного я раньше не испытывал… Это была любовь… Подобрав размякшую от воды рукопись и стряхнув грязь с одежды, я побрел домой, коря себя за нерешительность и упущенную возможность познакомиться с этой прелестной девушкой. Каким же было мое удивление, когда, придя домой, я увидел ее за нашим семейным столом. Очищая от кожуры яблоко, она оживленно болтала с моими родителями, которые, как мне вскоре стало известно, были знакомы с ее родней. Не веря такому счастливому для меня стечению обстоятельств, я направился через комнату к ней. Как вдруг на моем пути возникла другая девушка, заставившая меня разинуть рот от еще большего изумления. Она была точной копией той, сидящей за столом.