Белая ворона - Денис Дроздов

– Значит, вы утверждаете, что в сарай зашли случайно?

Звоницкий тяжело вздохнул. Ну сколько можно играть в эти игры?

– Нет, – твердо повторил Глеб Аркадьевич, – я такого не говорил. В сарай, где обнаружено тело Волгина, я зашел в поисках моей собаки.

– Это ваш пес? – уточнил следователь, кивая на Грязного Гарри. Щенок был крепко привязан к стулу, на котором сидел Звоницкий.

– Он самый, – вздохнул ветеринар. – Он сорвался с привязи и побежал обследовать участок. Незнакомые места, новые запахи… очевидно, он почуял запах крови и залез в сарай.

– Вы знакомы с убитым? – продолжал допрос следователь. Это был уже известный Звоницкому Эй Алыч. И хотя ветеринар уже знал, что зовут его Алексеем Михайловичем, предпочитал про себя именовать того по-старому.

– С убитым? Да как вам сказать. Виделся дважды. Один раз – когда приехал вчера утром. Он открыл ворота для моей машины. Второй раз – сегодня, примерно час назад. Я ни разу не разговаривал с Николаем Волгиным и ни разу не оставался с убитым наедине.

Давая показания, Глеб старался быть предельно точным. Он тщательно подбирал слова, зная, как легко можно наговорить лишнего в состоянии стресса и как трудно потом что-либо доказать и оспорить.

Они со следователем сидели на скамейке у дома. Со своего места Звоницкий прекрасно видел сарай. Там работали криминалисты. В темноте мелькали фотовспышки – место преступления необходимо было сфотографировать. Прибыл кинолог с немецкой овчаркой – к полному восторгу Грязного Гарри, это была крупная немолодая сука. Пес принялся рваться с поводка, и Звоницкому пришлось намотать ремешок на руку. Служебная собака осталась равнодушна к ухаживаниям Гарри. Овчарка смерила юного нахала усталым взглядом и скрылась в сарае вместе с кинологом.

Собака – это да, это было дельно. Звоницкий всегда относился с большим уважением к кинологической службе и к четвероногим профессионалам. Но не прошло и пары минут, как овчарка выскочила из сарая. Собака отчаянно чихала и тащила за собой кинолога – тот ругался почем зря.

Эй Алыч с интересом наблюдал за этой сценой.

– Кайенская смесь, – догадался Звоницкий. Смесь перца и табака использовали для того, чтобы сбить собак со следа. Старый, но оттого не менее эффективный способ.

– Разбираетесь? – вскинул брови следователь. Глеб Аркадьевич пожал плечами:

– Ну, я же все-таки ветеринар. Думаю, только эта штука способна привести служебную собаку в такое… нерабочее состояние.

Следователь продолжил допрос. Время шло, а Звоницкий все отвечал и отвечал на вопросы. Нельзя было не заметить – Эй Алыч свое дело знал, и если бы в показаниях Звоницкого были хоть какие-то нестыковки, следователь давно бы его прижал. Но Глеб Аркадьевич был перед законом чист, скрывать ему нечего… «Правду говорить легко и приятно» – кто же это сказал-то?

Вопросы вскоре начали повторяться – следователь просто по-другому формулировал их, и Глеб Аркадьевич понял, что близится окончание допроса.

Эй Алыч выглядел недовольным. Звоницкий прекрасно его понимал. Убийства в таком городке, как Злобино, случались нечасто. Скорее всего, местные правоохранительные органы привыкли иметь дело с типичной бытовухой – драки по пьяни, семейные разборки, проделки местной шпаны… А тут в один день – сразу два трупа. Причем оба криминальные. Неудивительно, что немолодой следователь нервничает – начальство с него стружку спустит, если что.

Ну, первое происшествие – одни сплошные загадки, а второе – еще хуже.

Даже на первый невнимательный взгляд становится понятно, что оба эти дела связаны между собой теснее некуда.

Вот в озере находят тело неизвестной девушки. Случайно, в общем-то, находят – если бы не Звоницкий со своими лебедями, оно, то есть тело, еще долго могло покоиться на дне.

Семейство Карауловых прекрасно знает – ну или догадывается, кто эта утопленница. Однако не произносит ни слова по поводу опознания погибшей.

Зато сторож Коля Волгин молчать не собирается. Вместе со своей женой Лидой он был свидетелем ссоры между убитой девушкой и Кириллом. Кстати, когда же это было-то? Видимо, давно – осенью или даже прошлым летом.

И вот Коля садится на свой мотоцикл с коляской и, несмотря на протесты и мольбы Лиды, мчится в полицию и выкладывает все, что знает.

Кстати, то, что Коля видел ссору, вовсе не означает, что он стал свидетелем убийства. За время работы в прокуратуре Звоницкий часто сталкивался с такими парадоксами. Человек – свидетель то есть – может быть на сто процентов уверен, что знает правду… а потом выясняется, что все было совершенно не так. Вот, к примеру, эта ссора на берегу озера между Кириллом и этой девушкой… как ее звали? Каролина, да.

«После того не означает вследствие того». Молодые люди могли всласть поругаться, Кирилл мог даже ударить девицу… Но дальше события могли развиваться по совершенно неожиданному сценарию.

К примеру, Кирилл удаляется в растрепанных чувствах, и тут на сцену выходит маньяк. А что? Громкие голоса и шум ссоры привлекли его внимание. Наблюдал, спрятавшись в каких-нибудь кустах. А когда увидел, что мужчина ушел, а девушка осталась одна плакать на бережку, выскочил и напал. Вполне, кстати, правдоподобно…

Или еще один вариант развития событий. Каролина вполне могла утопиться сама – некоторые женщины способны на что угодно, лишь бы назло любимому.

Или мог произойти несчастный случай – девушка, вся в слезах, брела по берегу, оступилась и упала в воду. Виском об корягу – и все, конец.

В общем, варианты развития событий могли быть самые неожиданные. Для этого и существует следствие – установить, какой из возможных сценариев имел место в реальности, и отбросить все остальные.

Ну, дело утопленницы – это только одна головная боль немолодого следователя, что сидел сейчас перед Звоницким и утирал вспотевшую шею платочком. Это дело можно было расследовать не торопясь – куда спешить, если жертва полгода как мертва.

Но убийство сторожа все усложнило. Конечно, Коля мог перерезать себе горло самостоятельно, не вынеся угрызений совести. Наверняка Лида устроила своему «дураку» сцену – обвиняла, что он с пьяных глаз донес на сына их благодетеля – человека, который дает им работу, кусок хлеба и крышу над головой. Пьющие люди обидчивы…

А может, сама сторожиха прикончила мужа? А что, в пылу ссоры схватила ножик. С самого утра Лида находилась в очень возбужденном состоянии. Женщины на грани нервного срыва способны на многое…

Но вероятнее всего, Коле Волгину просто-напросто заткнули рот, чтобы не болтал лишнего… А это значит, под подозрение попадают все члены семейства Карауловых. Ведь именно они были заинтересованы в том, чтобы их обожаемый «Кира» – кстати, что за дурацкое уменьшительное имя! – вышел на свободу как можно быстрее, пока пребывание в тюремной камере не нанесло непоправимого вреда его чувствительной натуре… А так – нет Коли, нет проблемы. Показания сторожа некому подтвердить. Лида будет молчать как партизанка – во-первых, она гораздо умнее мужа, а во-вторых, явно не хочет стать следующей жертвой.