Ракетная рапсодия - Семен Лопато

— Кудряво написано, — произнес он наконец. Аккуратно сложив документы, он уважительно перевел взгляд на Сергея. — Ну что, все изучил?

— Да вроде бы.

— Ну и как? Вопросы какие-нибудь есть?

Сергей, вспомнив стереотипный текст договора, на секунду задумался.

— Да вроде нет пока.

— Ну и хорошо.

Червенев, кажется удовлетворенный такой реакцией, аккуратно сложил документы и, отложив их в сторону, побарабанил по столу пальцами. Словно желая лишний раз удостовериться, он с предупредительной осторожностью чиновника цепко взглянул на Сергея.

— Значит, календарный план, отчетность, особые условия — все хорошо, все устраивает? Готов в таком виде подписывать? Ничего менять не хочешь?

Сергей, поморщившись, гасяще прикрыл глаза веками.

— Да нет, все там нормально.

— Гм… Лады.

Червенев, словно доверяя мнению Сергея и считая вопрос закрытым, удовлетворенно кивнул. Положив папку с документами на полку сейфа и вновь громыхнув ключами, он на секунду откинулся в кресле, словно что-то обдумывая. Поморщившись и вздохнув, он вновь перевалился вперед и с интересом взглянул на Сергея.

— Ну что, значит, высокие технологии будешь двигать?

— Попробую.

— А потянешь?

Сергей усмехнулся.

— Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики.

— Это точно. — Червенев с готовностью кивнул. Словно всерьез обеспокоенный, он деловито, без улыбки взглянул на Сергея. — А партийная прослойка у тебя сильная?

Сергей, любивший в исполнении Червенева такие выходки, усмехнулся, вспоминая.

— Шестеро коммунистов, остальные, считайте, сочувствующие. — Поддерживая тон, он улыбнулся. — А что, хотите с кадрами помочь?

Червенев, выпрямившись в кресле, сокрушенно вздохнул.

— Кадров нет, разбазарили кадры. Рад бы помочь, да не могу. — Разведя руками, он с серьезностью взглянул на Сергея. — Так что будешь опираться на собственные силы. Как товарищ Ким Ир Сен.

Сергей с улыбкой развел руками в ответ.

— Идеология чучхе в нашем деле всегда была основополагающей.

— Во-во. Ее и держись, не ошибешься.

Червенев, вновь откинувшись в кресле, задумчиво посмотрел на Сергея.

— Да, серьезная работа тебе предстоит. Помнишь, песня такая была — «Готовься к великой цели»? Нет? Тебе сколько лет?

— Тридцать пять.

— Тридцать пять? Ну тогда не помнишь, конечно. — Червенев махнул рукой. — Ни хрена ты в жизни не видел.

Сергей улыбнулся.

— И не слышал.

— И не слышал. Такая была песня… Сейчас уже таких нет.

Сергей ободряюще взглянул на Червенева.

— Ну, может, еще восстановят. В каком-нибудь мегахаус-варианте. «Старые песни о главном»…

— О главном? О самом главном не восстановят, не беспокойся. Поздно уже, проворовалось сельпо.

Как-то без перехода отмахнувшись и подтянувшись в кресле, Червенев нахмурился.

— Ладно. На хрен эту херню, давай о деле поговорим.

Вновь нависнув над столом и опершись на локти, он снизу вверх взглянул на Сергея.

— В общем, так. Ты тут, как говорится, не первый год замужем, так что тебе долго объяснять не надо. Наука наукой, а тити-мити — это дело отдельное. Это, как говорится, особстатья. Взял интеграл, не взял, а кому по ранжиру полагается, все равно отслюнить надо. Сам знаешь, так уж положено. Не нами заведено, не нам и менять. А?

Сергей спокойно опустил глаза.

— Да уж как водится.

— Водится-водится, не сомневайся. В общем, капитализм с человеческим лицом, ядрить его в душу мать. — Червенев с расстановкой взглянул на Сергея. — Потому так. Как только аванс придет, семь с половиной миллионов надо осадить. Тут уж делать нечего. Это мы с тобой сразу забьем. Вот так. Все понял?

Сергей кивнул:

— Как скажете.

— Ну добро. Значит, договорились.

Червенев, как бы еще тревожась, взглянул на Сергея исподлобья.

— Только ты с этим не тяни. Как деньги на счет придут, сразу давай действуй. Чтоб задержки не было.

— Семь с половиной миллионов, я понял. Надеюсь, в безнале?

— В безнале, в безнале. — Червенев, не уловив иронии, как-то по-домашнему покивал. — Под договор. — Он обернулся в сторону сейфа. — Договор-то субподрядный уже здесь, все продумано. В понедельник, как с печатью придешь, оба и подпишешь. Ты уж извини, я ж тебе договор с собой дать не могу.

Сергей усмехнулся.

— Который из двух?

— Главный, конечно. Там же все бумаги грифованные. Ты ж у себя первого отдела не завел пока. Так что в понедельник с утра прийти сможешь?

— Приду.

— Ну тогда все в ажуре.

Словно сбросив с плеч основной груз и неожиданно ощутив пустоту в разговоре, Червенев умолк. Сергей, услышавший именно то, что ожидал услышать, однако смущенный мелкостью названной Червеневым суммы, секунду поколебавшись, осторожно поднял глаза.

— А дальше?

Червенев деловито-веско кивнул.

— Дальше — больше.

— И сильно больше?

— А я почем знаю. — Словно с облегчением освободившись от надоевшей ему роли, Червенев как-то бесшабашно пожал плечами. — Не того об этом спрашиваешь. Ежели б я эти миллионы себе на дачу копил, я б тебе сказал. А так-то что. Я вон у себя на участке третий год хозблок достроить не могу, а ты говоришь — дальше. — Заметив озабоченное выражение лица Сергея, Червенев сменил тон.

— Ладно, не беги впереди паровоза. В понедельник подписывать пойдем, все и узнаешь. Может, сами скажут, может, через меня передадут. Раньше времени не умирай.

— Ладно, не буду. — Сергей вздохнул. — Сами скажут, говорите? Хорошо бы. Кстати, кто из замов договор подписывать будет?

— Белошвей. — Червенев, прищурившись, посмотрел на Сергея. — А что?

Снова ожидавший именно этого, Сергей стоически покивал.

— Да нет, ничего. Понятно, с чьим лицом у нас капитализм.

— А ты думал — с моим, что ли?

Червенев, коротко чиркнув, снова закурил.

— То-то и оно. Белошвей сейчас большую власть взял. Все деньги через него пошли. А ты говоришь… Ты его дачу в Софрино видел?

— Нет. И как?

— Лучше, чем у «Капитал Дайнемикс». Плюс коттедж для сына в Голицино. Ну, в общем, сам понимаешь.

— Понимаю… — Невнимательно слушая, Сергей взглянул в окно. — Коттеджи, дачи… Так сказать, новые песни о мелком.