Напряжение сходится - Владимир Ильин

У нас дома в похожем хранились (недолго) варенье и мед, но чаще пустые банки из-под варенья и меда. Иногда в него попадали и другие интересные вещи, которые было легко забыть и потерять, потом купить новое, при необходимости повторить (смотри раскрытое дело о шести одинаковых парах туфель).

Во всяком случае, если при переезде могли что-то забыть, то оно точно там.

Воодушевившись, переставил табурет под дверцы, распахнул их и, приподнявшись на цыпочках, заглянул внутрь. Паук в дальнем краю возмущенно перебрался от света подальше в тень. Пустота, и даже банок нет. На кончиках пальцев, которыми я придерживался за полку — небольшой слой пыли. Во всяком случае, здесь точно не убирали перед отъездом.

Для очистки совести, повел рукой чуть вперед, ощупывая дно ящика — рост и прибавка в высоте от табурета все равно не позволяли заглянуть на основание полки, так что либо ставить второй табурет, либо так — тактильно… А раз ничего не видно, то ставить второй табурет никакого смысла не было. Так что проверить, для очистки совести, пока разум придумывает новый правдоподобный предлог для встречи с девушкой.

Пальцы, между тем, наткнулись на что-то плотное и бумажное, упрятанное так далеко, что приходилось максимально вытянуть руку. Будто зашвырнули с силой внутрь.

— Так-так, — зажегся я азартом, пододвигая конверт чуть ближе и подцепляя его.

И когда тот был уже в ладони, осторожно спустился и отряхнул над раковиной. Пыли с той стороны, что была верхней, почти нет — основная, комковатая, налипла от ящика по краям. Интересно…

Обычный бумажный конверт, с логотипом производителя фотопленки и лейблом фотоателье — в таких передают отпечатанный заказ клиенту. Конверт открытый, пломба сорвана, клея нет. На одной стороне — дата недельной давности. Заказчик — Еремеева Н. Ее сотовый телефон.

Заметил, что с любопытством изучаю детали, но медлю, чтобы заглянуть внутрь. С одной стороны, предмет, чтобы вернуть Нике, уже есть. С другой стороны, там, на фото, вряд ли что-то достаточно личное — во всяком случае, не более того, что можно доверить глазу специалистов фотоателье и менеджеру, растасовывающему фото по пакетам. Ну а если есть, то уж лучше не нести все это девушке вовсе, чтобы не смущать и не наталкивать на глупые мысли про шантаж. В общем, глянул.

К счастью, табурет был рядом — искать не пришлось, и было куда сесть. Потому что сесть было нужно.

— Как же так.

Кровь прилила к ушам, а в мыслях поселилась растерянность.

На каждом фото — селфи Ники в чужих объятиях: счастливая и веселая, в различных платьях, перед накрытым столом и на улицах города. И на каждом же фото мое лицо и фигура на заднем плане: то стою за стеклом кафетерия, глядя куда-то в сторону; то в конце длинной парковой дорожки; то снова не вижу их, ожидая кого-то за углом здания.

Словно холодный ушат воды обрушился на голову.

Надо было что-то делать. Я не мог этого оставить просто так. Особенно, если это повторится. Недопустимо. Нельзя. Не позволю.

Но все нужно сделать чисто и технично. Решение принято, и не следует проявлять лишних эмоций. Сосредоточившись и успокоившись, набрал телефон друга.

— Артем? Привет.

— Привет. Слушай, я с Верой в театре, можно перезвоню? — Тихим шепотом донеслось из трубки.

— Мне нужен свидетель. — Несмотря на все желание быть спокойным, что-то звеняще-нервное и напряженное все же пробилось в голосе.

Таким выбитым из колеи я себя давно не чувствовал.

— Диктуй адрес, — подобрался Артем.

Я продиктовал, добавив, что это адрес Ники, теперь уже бывший.

— Никому не звони. Буду через пятнадцать минут, — нажал на отбой друг.

И потянулись секунды ожидания. Снимки легли на край стола, цветными отпечатками вниз — потому что сил на них смотреть не было. Только зубовный скрежет и желание что-нибудь разнести.

За окном громыхнула гроза — пришлось прикрыть глаза и задышать медленно и спокойно. Выключил свет и привалился спиной к стене кухни, безо всяких мыслей рассматривая участок неба над соседним домом через окно.

В дверь постучались минут через двадцать — легонько, не трогая дверной звонок. Затем осторожно провернулась ручка двери, проверяя, закрыт ли замок.

Было открыто, поэтому крупный силуэт Артема удивительно ловко и бесшумно проскользнул внутрь, прикрыв створку за собой.

— Где она? — Тихо произнес он, остановившись на пороге кухни.

В полумраке, шедшем со двора, можно было различить белую футболку, пущенную навыпуск брюк. Лицо прикрывала бейсболка, натянутая чуть ниже, чем было бы удобно. Верхняя часть костюма и рубашка, по всей видимости, остались в машине. Вряд ли в футболке пускают в театр…

— Ее тут нет. — Констатировал я очевидное.

— Это хорошо. — Шагнул ближе друг, оглядел пространство кухни и присел со мной рядом на второй табурет, опираясь локтями на стол, но не касаясь фотографий. — Ты, главное, не переживай. Все решим.

— Извини, что выдернул, — запоздало повинился я, отлипая от стены и выпрямляя спину. — Все слишком неожиданно. Можно сказать, я запаниковал.

Откровенность вышла легко и просто, как некогда Федору. Я, все-таки, человек, и хотя бизнес на определенном уровне предпочитает работать с людьми без слабостей и недостатков, иногда нужно на кого-то опереться.

— Ну, ничего-ничего, все будет в порядке. — Стянув бейсболку, провел он рукой по своим волосам, не поднимая взгляда от столешницы. — Признаюсь, я знал, что так получится. Всего два исхода событий: либо поубиваете друг друга, либо поженитесь. Я надеялся, что будет иначе. Не важно, — поднял он руку на мое невысказанное возражение. — Теперь все в прошлом.

— Это, — постучал я пальцем по фото. — Обязано остаться в прошлом. Остальное не имеет значения.

— Что там? — С заминкой, вызванной тактичностью, уточнил княжич. — Это не из-за глупого любопытства. Мне важно знать, понимаешь? Мне с этим работать, чтобы все прошло гладко.

В его словах был резон.

— Измена, — скупо произнес я, переворачивая первую попавшуюся фотографию.

Очередной снимок: она, его рука на ее талии, и я — на фоне, сижу к ним спиной на скамейке. Как же захлестывает ярость.

— Кто он? — Скупо произнес Артем, наклоняясь над снимком и вглядываясь в него в неосвещенном полумраке кухни. — Погоди… — Чуть тронуло удивление его голос. — Но это же манекен ее обнимает? Пластик, глаза нарисованные.

— Да ты на фоне посмотри! На скамейке! — Возмутился я, указав пальцем на участок кадра.

— Стоп, но на скамейке — тоже манекен. — Раздражаясь, произнес Артем. — Твой манекен, который она с лежака от универа уперла две недели назад. Даже одежда та же самая!

— Именно! — Перевернул я все снимки, горя возмущением. — Она с другим прямо у него за спиной!