На крыльях надежды - Татьяна Солдатова

Вечером почти уже уснула, когда из полудремы меня вырвал телефонный звонок.

— Да, — хриплым ото сна голосом ответила неизвестному абоненту.

— Светлана Алексеевна, это бабушка Саши Волкова, — голос ее звучал как-то надломлено и глухо.

Сон как рукой сняло.

— У вас что-то случилось? — с беспокойством уточнила у женщины.

— Светлана Алексеевна, простите, что так поздно, — она быстро затараторила, оправдываясь, — просто у нас родни здесь нет, с соседями я еще незнакома так близко. Да и Илья еще не вернулся из поездки, а меня забирают в больницу по скорой. Подозрение на аппендицит. Вы не могли бы утром проведать Сашу, пожалуйста?

— А ребенок, что ли, будет всю ночь один?! — ошарашено воскликнула.

Моментально поднялась с кровати, накидывая на плечи халат.

— Да, а где же ему еще быть?

— Пускай собирается, переночует у меня.

— Да не стоит, правда, он уже большой…

— Любовь Сергеевна, я сейчас к вам поднимусь, дайте, пожалуйста, несколько минут.

Быстро обулась, накинув кардиган поверх халата, и вызвав лифт, поднялась на восьмой этаж. С бригадой врачей столкнулась, выходя из лифта, а следом за ними следовала Сашина бабушка.

— Светлана Алексеевна, да не надо было! Уже так поздно. Утром бы проведали, — запричитала женщина, едва заметив меня.

— Все нормально. Тем более завтра выходной. Вас в какую больницу повезут? — и плотнее закуталась в кардиган, слегка поежившись от сквозняка, гуляющего на лестничной площадке от открытого окна.

— Сегодня дежурит БСМП № 2. Повезем туда, — ответил мне врач скорой на заданный вопрос.

— Спасибо.

Мне кивнули и вошли в лифт.

— Да вы проходите в квартиру-то, не стойте здесь на ветру, а то, не дай бог, простынете! Курильщики у нас вечно все пораскрывают, — напоследок сказала Любовь Сергеевна, и на площадке мы с Сашей остались одни.

Он стоял хмурый, но очень старался не показывать страха передо мной. Подошла к входной двери и меня тут же пропустили внутрь, с грохотом ее захлопнув.

— Саш, давай соберешь вещи, чтобы переночевать у меня, а завтра мы с тобой решим, что делать, идет? — предложила ребенку как выход из сложившейся ситуации, но он неожиданно стал упираться.

— Светлана Алексеевна, я уже взрослый и сам могу совсем справиться, когда мама лежала в больнице, обо мне никто не заботился, — и вновь этот тяжелый, пробирающий до костей взгляд исподлобья, словно опять вернулась в день нашего знакомства.

— Я понимаю, — начала очень аккуратно приводить свои аргументы, — что уже взрослый и вполне самостоятельный молодой человек, но твоей бабушке было бы спокойнее, что ты находишься не один в квартире. Ей и так предстоит операция, пусть и довольно простая, но все же… Кстати, а твой папа в курсе происходящего?

— Нет, — Саша нахмурился еще сильнее, усиленно обдумывая мои слова. — Он сейчас в Кельне на важных переговорах. Бабушка сказала, что не стоит беспокоить его по пустякам… Папа приедет через четыре дня и все тогда сам узнает.

Молча кивнула, принимая его доводы, кто я такая, чтобы лезть со своими советами.

— Ну так что… пойдем? Я просто очень устала за эту рабочую неделю и хотела бы лечь.

На лице ребенка отразились сомнения, которые он так и не смог скрыть, как бы ни пытался.

— Давай сегодня у меня, а завтра, когда твоей бабушке уже сделают операцию, и мы все разузнаем, то там и решим.

— Хорошо, но только если я вам не буду мешать, — и нахохлился как воробей. Так и захотелось приласкать этого ежика, разгладив нежным прикосновением «серьезную» морщинку, пролегшую между бровей.

Я хотела подождать Сашу в коридоре, но заметила у ребенка возникшие сложности и предложила свою помощь. Он попросту не знал, что брать с собой, но вместе нам удалось решить его проблему и минут через пятнадцать мы были уже у меня.

Постелив мальчику в зале, сама после этого происшествия долго еще не могла уснуть, мусолила в мыслях случившееся, очень надеясь, что все у Любовь Сергеевны пройдет благополучно. Потом мысли плавно перетекли на Сашу… маленького, но при этом такого взрослого ребенка. И мое сердце сжалось, я ему очень искренне сочувствовала. Не должны дети расти без матери. Это так несправедливо. Ведь мама — это самый важный в жизни каждого ребенка человек. Она направляет. Она помогает преодолевать сложности. Она незримо присутствует в жизни каждого из нас, а у него вот такое горе.

И тут неожиданно пришла к выводу, что каждый раз в последнее время, стоит мне лишь подумать о Саше, как меня одолевают странные желания: хочется накормить, приласкать, обогреть. Да и в школе заметила за собой неподдающееся логическому объяснению поведение — особый интерес к его оценкам, сложностям в классе, взаимоотношениям в коллективе и с учителями. Даже Марина Анатольевна как бы невзначай обратила на это внимание. Пришлось лишь пожать плечами, отговорившись общими фразами.

Одолеваемая различными мыслями, я уснула почти под утро, но, как ни странно, встала раньше будильника. И первым делом после душа позвонила в больницу, узнать, когда будет проводиться операция Любовь Сергеевне, но мне ответили, что сейчас пересменка, а потом плановый обход и положили трубку, перед этим попросив перезвонить попозже. Мне ничего другого не осталось, как направиться на кухню готовить завтрак.

Что он любит, я не знала, да и чем его обычно кормит бабушка, в принципе, тоже, сама то я уже давно обхожусь чашкой кофе и сыром, но думаю, что ни один ребенок не откажется от фаршированных колбаской и сыром блинчиков с чаем или какао. И немного сделаю простых, вдруг захочет поесть с вареньем. Благо моя мама принесла недавно замороженную клубнику, а я ее разморозила и перетерла с сахаром.

Стоя у плиты, услышала, как зашлепали по ламинату босые ноги, и в кухне показалась заспанная мордаха Саши. Он был такой домашний. Взъерошенные волосы. Отпечаток подушки на щеке. Да и пижама с машиной на футболке и штаны в клетку делали его таким милым.

— Доброе утро, как спалось? — поинтересовалась, включая чайник. — Иди умывайся, сейчас будем завтракать.

— Доброе… Нормально спалось.

И на это он развернулся ко мне спиной и направился в ванную. Через десять минут Александр умытый, расчесанный и переодевшийся сидел на кухне за столом и с упоением уминал блины, а я стояла напротив и пила свой утренний кофе, с умилением наблюдая за этой картиной. Сколько месяцев я уже завтракала одна, а здесь такая компания. И улыбнулась этой мысли.

Насытившись, ребенок помыл за собой посуду, и мы направились в зал, строить планы, но тут у него зазвонил телефон.

— Да, пап, привет! — радостно отреагировал мальчишка на звонок. — А чего ты не спишь, у тебя же ночь? … А-а-а, понятно… Почему бабушка не берет трубку? — Саша посмотрел на меня, словно ища поддержки. — Не знаю… Ну, па-а-па, я… Нет, позвать ее не могу… Понимаешь, она немного… заболела.