Тайна испанского манускрипта - Нина Запольская

****

На следующий день все собрались опять, даже дядя Джордж не опоздал и ничего с ним не случилось. Он принёс с собой обещанные «дурацкие вещи»: пергамент, кусок гобелена и два подсвечника. Сначала капитан развернул гобелен, и все столпились вокруг него, всматриваясь.

На куске гобелена, явно прерванном со всех четырёх сторон, словно это был фрагмент чего-то большого, были изображены две горы. С правой горы, с её середины, падал водопад. Водопад особенно удался гобеленному мастеру: был он полноводным, пенистым, и шум его, казалось, чудился даже неискушённому зрителю. У подножия гор зеленела трава, виднелись деревья, лежали камни, текла небольшая речушка – ничего особенного. И гобелен отложили и занялись подсвечниками.

Это были две парные горгульи из олова, именно парные, а не одинаковые. Они, казалось, смотрели на собравшихся и злобно посмеивались, причём одна смотрела направо, вторая налево. Когтистые лапки этих химер, которые всегда по канону сидели на крышах готических зданий, тоже были подняты неодинаково, а крылья струились за спиной, как демонические плащи. Особенно мастеру удалось выразить бесовскую сущность горгулий – ну просто твари, причём твари явно себе на уме.

Капитан подумал, что подсвечники эти, конечно, не «ничтожные», а высокого мастерства предметы, хоть и сделанные, что странно, из олова. Потому что из олова отливалась посуда, которую не нагревали на огне, а здесь из олова были отлиты подсвечники, которые в любую минуту могли расплавиться от догорающей свечки. Значит, подсвечники эти явно не были предназначены для пользования…

Потом все принялись разглядывать новую часть манускрипта и увидели тот же неясный шрифт, те же потёки по краям. Больше рассматривать было нечего, и капитан продемонстрировал дяде Джорджу то, что они успели обнаружить до него. Рассыпавшаяся на «выкройки» шкатулка потрясла воображение нового члена «розыскного общества», подзорная труба озадачила, а кружева тот небрежно отложил в сторону.

Потом капитан раскрыл на столе «выкройки» мозаичным набором вверх, а подсвечники поставил на круглые большие украшения из перламутра. У него получились две крестообразные, скреплённые между собой «выкройки», в самых крайних точках которых стояло по подсвечнику.

– И что удивительно, основание подсвечников пришлось точно по размеру перламутровых вставок, – пробормотал капитан.

Он развернул химер от себя спинами, потом опять крутанул к себе бесовскими харями – химеры взирали на него и ухмылялись.

– Что такого сложного мог придумать старый джентльмен, каких нагородить тайных шифров? – с досадой проговорил он. – Ведь не тамплиер же он, в самом деле! И где, хотел бы я знать, та часть документа, что предназначалась покойному сквайру?

****

Этот вопрос озадачил всех. А в самом деле, где же третья часть документа, возможно, самая важная и, возможно, с описанием места, где эти сокровища спрятаны? В этом была загадка.

И тут в гостиную заглянул Томас, о котором все забыли и который в дальней комнате всё это время занимался реставрацией стульев – процессом крайне трудоёмким. Он снял с сидения старую кожу, убрал промятый ватин и обомлел… В углублении, сделанном в сидении стула, лежал плоский предмет, с которым он и поспешил в гостиную к миссис Трелони.

Все были потрясены: капитан бросился к Томасу, женщины поднялись со своих мест и застыли с юбками в руках, а дядя Джордж стал суетиться вокруг капитана, заглядывая то с правого, то с левого его бока, потом он выхватил у капитана находку и поспешил к окну. Там он стал крутить находку, явно ничего не понимая, потому что это было настольное зеркало в оловянной рамке, которое стоит, если отогнуть сзади его ножку.

– Джордж, да дай же и нам посмотреть, в конце концов! – выговорила миссис Трелони и начала боком выбираться из-за стола.

Покрутив зеркало по-всякому, она понесла его к Сильвии, которая всё это время почему-то смотрела на капитана. Он тоже подошёл к столу. Томас, забытый всеми, продолжал стоять в дверях.

– Ну, капитан, что вы об этом думаете? – нетерпеливо спросил дядя Джордж.

– Я думаю, что этот предмет сделал тот же мастер, который отлил подсвечники, – ответил капитан и попросил Томаса: – Посмотри!

Томас рассмотрел подсвечники, оглядел ещё раз зеркало и произнёс:

– Да, это явно одна рука, один и тот же мастер. Это видно и по сюжету. И там, и там изображены горгульи, а они по канону всегда сидели на храмах в виде водостоков и низвергали воду! А сами подсвечники – просто чудо, что такое!

И опять все, как зачарованные, смотрели на Томаса. Капитан взял со стола гобелен и задумчиво проговорил:

– А знаете, а ведь этот гобелен совсем не пустяк. Водопад же тоже низвергает воду.

И все оживились, а дядя Джордж даже приосанился от гордости, искоса на всех поглядывая. Капитан спросил у хозяйки:

– Миссис Трелони, а откуда в вашей семье эти замечательные стулья?

– Ах, стулья! – та запнулась, вспоминая, и ответила: – Так ведь стулья достались нам после кончины матери покойного Джона, старой миссис Трелони.

И все опять посмотрели на дядю Джорджа, а капитан спросил:

– Мистер Трелони… А как происходила передача вам, трём братьям, этих «дурацких вещей» вашим батюшкой? И не было ли в комнате этих двух стульев?

– Джордж, вспоминай сейчас же! – воскликнула миссис Трелони, она, казалось, первая уловила мысль капитана. – Вспоминай немедленно, слышишь!

– А мне не надо вспоминать об этих стульях, – ответил тот, вдруг помрачнев. – Я и так всё прекрасно помню. На этих стульях в тот вечер сидели два моих старших брата, а я один стоял.

Джордж Трелони прекрасно помнил ещё одно унижение, которому его подверг отец перед смертью. Тот, посадив старшего Генри и среднего Джона на стулья из морёного дуба, стал рассказывать о сокровище, с усмешкой поглядывая на младшего стоящего сына. И в этом не было для Джорджа Трелони ничего нового. Он знал, что отец его не любит и им пренебрегает… Но разве он виноват, что получился таким маленьким и тщедушным? Тут претензия больше к отцу с матерью, что такого родили, а скорее, к самому Создателю, что тот не потрудился сообразить сделать что-нибудь приличнее.

Сильвия тронула дядю Джорджа за руку, посмотрела ему нежно в глаза и спросила:

– Дядя, голубчик, а какие ещё предметы были в комнате? Что ты помнишь?

– Что я помню? – переспросил тот и начал говорить даже с каким-то воодушевлением: – Я ещё помню большой дубовый сундук. Его потом забрал к себе Джон.

– Ах, это верно тот сундук, что стоит в гостевой спальне! – Миссис Трелони всплеснула руками. – Мы складываем туда летние вещи!

Немедленно крикнули лакея Джима, и скоро сундук, вместе со всем содержимым, был доставлен в гостиную. Женщины принялись освобождать сундук от вещей. Дядя Джордж нервно ходил в стороне, капитан с Томасом стояли у окна. Наконец, сундук был готов для осмотра.