Рядом с любящим сердцем - Джанис Мейнард

– А если нет?

– Многие женщины никогда не обратятся в суд. Они надеются просто исчезнуть. Им помогают уехать отсюда подальше. Они переезжают в другой город под новым именем. Они навсегда расстаются с друзьями и родственниками. Мне их очень жаль. – Уинни глубоко вздохнула. Она старалась держать со своими подопечными эмоциональную дистанцию, хотя это было легче сказать, чем сделать. Но Уинни могла просто сгореть, если бы все принимала близко к сердцу.

Ларкин смотрел на нее так, что она почувствовала себя обнаженной.

– Должно быть, очень трудно с ними расставаться, – тихо сказал он.

Ее горло саднило от жгучих слез.

– Если бы я могла, то оставила бы их всех в приюте навечно. Но тогда мне не удавалось бы принимать новых постоялиц.

– Уинни? – Он выпрямился и засунул руки в карманы.

– Да?

– Однажды, когда ты научишься мне доверять… ты расскажешь, почему эти женщины так много для тебя значат?

При воспоминании о прошлом Уинни стало не по себе.

– Разве я не могу просто исполнять свой гражданский долг?

– По твоим глазам видно, что это дело личное. Я почту за честь, если ты поведаешь мне свою историю. Когда будешь готова.

Под его добрым и сочувствующим взглядом Уинни могла в любой момент расплакаться.

– Мне нужно позвонить, – сказала она, проносясь мимо него. – Я спущусь к обеду в полдень.

Уинни не вышла к обеду. По словам миссис Кросс, Уинни проводила селекторное совещание и обедала за рабочим столом. Ларкин сделал вид, что поверил этому оправданию, взял сэндвич и вышел на крыльцо. Ему нравилось поместье Уинни. И он мог только догадываться, как мир и покой помогают пострадавшим женщинам исцеляться.

Смотря на кирпичное здание приюта, Ларкин пытался разгадать тайну прошлого Уинни. Она называла родителей прекрасными людьми, хотя они понятия не имели, как воспитывать ребенка. Уинни ни разу не была замужем. Ларкин не сказал ей, что копался в ее прошлом. Он был обязан собирать сведения о своих клиентах. Он пытался выяснить, уж не объявился ли после выхода статьи прежний бойфренд Уинни, загоревшись идеей жениться на богачке. Но прошлое Уинни – открытая книга. По крайней мере, так ему казалось.

Уинни появилась ровно в час дня:

– Я пойду и сообщу женщинам, что ты с ними поговоришь. И объясню, почему считаю необходимым уехать на несколько недель. Я позову тебя через пятнадцать минут.

К тому времени, когда Уинни его вызвала, обитатели приюта собрались в гостиной. Они были настороженными, но не испуганными.

Ларкин представился, а затем простыми словами рассказал о системе безопасности на территории.

– Вам не придется беспокоиться, – сказал он. – Я нанял лучших сотрудников в стране. Они порядочны и отлично выполняют свою работу. Но если вы обнаружите угрозу, сразу нажимайте тревожную кнопку у входной двери. Охрана прибудет менее чем через минуту.

Женщины задали ему несколько вопросов, а потом ушли.

Маленький Эстебан задержался. Он засунул в рот большой пухлый палец, потом медленно его вынул.

– Мы сегодня играли на улице, – произнес мальчик. – Моя мама сказала, что вы поставили палатку.

Ларкин усмехнулся:

– Это брезент. И я рад, что тебе нравится. Сколько тебе лет?

– Шесть с половиной.

Ларкин опешил. Мальчик был слишком маленьким для своего возраста, возможно, из-за плохого питания.

– Ты любишь читать?

Эстебан по-взрослому пожал плечами:

– Я не умею.

Уинни прошептала Ларкину на ухо:

– В приют постоянно поступают люди, поэтому трудно организовать обучение.

Ларкин почувствовал родство с мальчиком, несмотря на огромную пропасть в социальном статусе. У Эстебана была мать, но не было отца. У Ларкина – наоборот. Он улыбнулся мальчику:

– У меня в грузовике есть снаряжение для игры в бейсбол. Спроси свою маму, разрешит ли она тебе поиграть во дворе?

Лицо мальчика просияло.

– Да! Я спрошу.

Он выскочил из комнаты, и Ларкин посмотрел на Уинни:

– Извини. Наверное, я должен был спросить разрешение у тебя.

– Ничего страшного. Решение за его матерью. Как правило, матери очень опекают своих детей.

Скорее всего, Эстебан четко сформулировал матери свою просьбу, потому что вернулся почти сразу:

– Пойдем. – Он схватил Ларкина за руку. – Поиграешь со мной?

Ларкин достал снаряжение и заметил, что Уинни присела на скамейку в парке под плакучей ивой и наблюдает за ними. Эстебан оказался прирожденным спортсменом и быстро освоился в игре.

За ним и Ларкином, несомненно, наблюдали из дома. Через час Ларкин объявил перерыв.

– Мне нужно работать, сынок. Для одного дня достаточно. А то завтра у тебя сильно заболят мышцы.

Эстебан просиял:

– Когда я вырасту, я буду играть в большой команде. Придете на меня посмотреть, мисс Уинни?

– Конечно приду.

Ларкин убрал снаряжение в машину, а когда повернулся к скамейке, обнаружил, что Уинни ушла. Она его избегала. Он понимал ее сдержанность, но это ему не нравилось.

Еще раз проверив систему безопасности, Ларкин отправился в дом. К тому времени, когда он принял душ и переоделся к ужину, его распирало от желания снова увидеть Уинни. Он очень беспокоился, что она в последний момент откажется ехать с ним в Волфф-Маунтин. Его опасения усилились, когда он увидел записку на комоде.

«Уважаемый Ларкин!

Сегодня вечером я должна сделать несколько телефонных звонков, поэтому поужинаю в своей комнате. И я, наверное, рано лягу спать. Сожалею, что тебе не удастся показать мне все датчики и камеры наблюдения, которые вы установили, но я уверена, с ними все в порядке.

Уинни».

Она даже не написала «Увидимся утром», не сослалась на скорый отъезд. Ларкин начинал злиться. Неизвестно, что она затевает. Если Уинни думает, что он отпустит ее на какую-то городскую квартиру, то сильно заблуждается. Она не сможет отказаться от поездки в Волфф-Маунтин. Но ведь она даже не упомянула о ней в своей записке.

Ларкин придумал план отъезда, и она с ним согласилась. Никто и ничто не заставит его отказаться от размещения Уинфред Беллами в Волфф-Маунтин ради ее же блага. Даже если такая ситуация противоречит принципам Ларкина. Конечно он рискует. Но уже слишком поздно что-либо менять.

Он хочет Уинни. И только время покажет, устоит ли он перед соблазном.

Уинни проснулась в шесть часов, хотя почти не спала. Вчера вечером она ничуть не сомневалась, что Ларкин заявится к ней, требуя, чтобы она спустилась к ужину. А потом никак не могла решить, испытывает ли она облегчение или разочарование оттого, что он не пришел.

Сегодня она уедет из дома. Но они до сих пор не решили вопрос об оплате. Неподписанный Ларкином чек лежит в ящике стола. Ларкин отказался его принять, и Уинни не знала, сколько на самом деле стоят его услуги.