Тайна раскроется в полночь - Марина Серова

Она шумно вздохнула и оперлась подбородком о свою руку.

– Вроде больше никто не ходил. Герман свой утренний кофе с завтраком только ровно в девять в офисе пьет, это давно заведено. Ну, а я, после того как с салатами расправилась, отправилась на рынок за парным мясцом, чтобы отбивные соорудить…

Я вновь поспешила ненавязчиво ее перебить:

– А когда выходили из дома – никого не встретили?

Она тут же нахмурилась.

– Уж и не помню толком… Вроде никого… А, нет, Натка, вторая дочка Инны, она сверху, с лестницы на меня глянула и спросила, остались ли гренки на кухне. Я сказала, что пара штук в микроволновке лежит. Вот и все.

– И до самого вечера, когда вернулся Герман, вы ничего подозрительного не видели, не слышали?

В течение пары минут Светлана внимательно рассматривала меня, словно увидела впервые.

– А что тут видеть да слышать? Я, как пришла, сама первым делом чуток перекусила да за торт принялась. Тесто у меня с вечера подходило, отлично поднялось, вот я и начала коржи выпекать. Крем взбила, начинку подготовила… Ну, а сам торт – это для меня как для верующих служба в церкви, тут ко мне не заходи, не подходи, под руку ничего не говори! Тортом я пару часов занималась, и получился настоящий шедевр. Красотища – трехэтажный, красивый, а уж вкусный! Как все это безобразие со стрельбой обнаружилось, я, чтобы мой торт не пропал, лично всех обходила, угощала и сама аж три кусища съела.

Это был интересный момент.

– Погодите-ка! Стало быть, сразу после инцидента вы лично обошли всех своих родных? Расскажите поподробнее, кто как вас встречал.

Она только нервно передернула плечами.

– Все были на местах, только Гошки не было, а Машка, как всегда, понятия не имела, где сынок находится, но пару кусочков для него взяла.

– А как вас встречали? Какое было настроение?

Она громко фыркнула.

– Да хреновое! Или вы думаете, мы все тут же принялись шампанское пить с радости, что Ольга в себя пальнула?

Она еще раз выразительно фыркнула.

– Конечно, слез никто не лил, даже ее родные мать с отцом, хотя мать, как только я к ним в комнату вошла, тут же начала сухие глаза платочком тереть да всхлипывать. А все остальные были просто… Ну, как это сказать?

– Подавленные?

– Точно! Подавленные – будто подавились чем. Сидели, молчали, никто толком слова мне не сказал. Только Галка читала какую-то книжку, глазки на меня подняла, увидала тортик и этак удивленно: «А ужинать мы не будем?» Натка на нее этак эффектно головой покачала: «И тебе не стыдно?!» А Галка ей в ответ: «Стыдно – кому видно!» Вот и все. Чуть позже Галка спустилась на кухню и плотно поужинала. А уж после нее все поодиночке, втихаря забегали да перекусывали – все подъели, что на праздничный стол было заготовлено: и отбивные, и салаты…

– А теперь попытайтесь вспомнить, как лично вы узнали про то, что Герман обнаружил в спальне жену всю в крови.

Светлана задумчиво потерла подбородок.

– Да уж, такое не забудешь. Я ведь, можно сказать, вместе с ним все это обнаружила, на какие-то минутки опоздала…

Она прищурилась, словно вновь возвращаясь в тот день.

– У меня все было готово, и я осталась на кухне – смотрела в окно, чтобы не пропустить момент, когда Герман подъедет, кухня-то как раз на центральный вход выходит окнами. Герман подъехал, и я аж ахнула: такой он букетище роз привез! Господи, да мне за всю мою жизнь такого никто не дарил.

Шумный вздох.

– Я поспешила в прихожую – как раз Герман закрывал за собой дверь. Торжественно ему объявила, что все готово и, как только он даст сигнал, я накрою стол в общей столовой. Он на ходу мне улыбнулся, кивнул и рванул наверх, к своей драгоценной.

Тут Светлана особенно шумно задышала.

– Хорошо, я на кухню не сразу вернулась, потому и услыхала этот… Этот вопль! Потому что, ей-богу, я поначалу и не поняла, что это Герман вопит, вопль был какой-то ужасный – как звери кричат!

– Естественно, вы тоже рванули наверх?

Я с интересом смотрела на раскрасневшееся от воспоминаний лицо фурии. Она в знак согласия на миг зажмурила оба глаза:

– Конечно! У самой двери чуть Натку не сшибла – она тоже тут была, вся бледная от ужаса. Как увидала, кричит мне: «Вы тоже слышали?» Ну, тут и остальные пооткрывали свои двери, высунулись: «Что случилось? Кто так кричал?» И все в том роде.

– Вы зашли в спальню и увидели…

– Ой, и не говори! Это был какой-то ужас: белый как смерть Герман с перекошенным от крика ртом, букет роз на полу, а на кровати – Ольга. Вся в кровище, а цвет лица – не то что белый, синий! Готовый труп. Натка, как за мной заглянула в комнату, все это увидала, так тут же в обморок грохнулась. Тоже – такой звук был! Тут уж я заорала Герману: «Герман, что делать-то?!» А он вдруг в себя пришел и сам начал номер «Скорой» набирать. Вот и все, что помню. Потом подъехали врачи, увезли Ольгу, Натка, как чуток в себя пришла, так тут же уползла к себе в комнату.

Некоторое время мы посидели молча, слушая стук дождя по подоконнику. Что ж, информацию от этой дамы я получила исчерпывающую – словно увидела цветной широкоформатный фильм. Но следовало уточнить отдельные моменты.

– А как насчет пистолета? Постарайтесь вспомнить, вам никогда не приходилось видеть в этом доме, а может, где-нибудь до него, тот самый пистолет, что лежал на кровати рядом с Ольгой?

Фурия замахала на меня обеими руками, только что не открещиваясь, будто я – нечистая сила.

– Не видала и видеть не желаю! Это не по моей части, извиняюсь, уважаемые! По моей части – миски-плошки, мясо-картошка, простыни-матрацы и все в том же роде. Мы – люди мирные, домашние.

Я посидела несколько секунд, мысленно подводя итоги нашей беседы, спрашивая себя, все ли необходимые вопросы задала. Тут в памяти всплыл еще один момент, который следовало уточнить:

– Светлана, так как вы занимаетесь хозяйством в доме, думаю, лучше вас мне никто не ответит на простой вопрос: где у вас хранятся резиновые перчатки, которые обычно используются при уборке?

Ей не потребовалось времени на обдумывание ответа:

– Известно где: на кухне, в нижнем выдвижном ящике буфета. Там у меня про запас всегда несколько упаковок.

Стало быть, тут все ясно: любой мог спуститься на кухню и, когда там никого нет, позаимствовать перчатки, дабы защитить свои ручки от следов крови и заодно не оставить отпечатков пальцев.

На этом наша беседа благополучно завершилась: я от души поблагодарила Светлану за искренность и откровенность, поинтересовавшись, кто проживает в апартаментах по соседству с ней.

– Известно кто – сеструха моя Машка на пару с ее сынком. У него, правда, имеются свои две комнаты (спальня да кабинет) – прямо напротив по коридору. Но, как я вам уже говорила, мальчишка вышел недоделанный – ему уж двадцатый год идет, а он все за мамкину юбку держится, хоть Машка и плачется, что последнее время он загулял. Но я вам скажу так: вот уж кто точно никого не прибьет – просто не додумается, как это все сделать без маминой подсказки.