Так умирают короли - Анна Блейк

- Любовь с первого взгляда. Что ты нашел в этой девочке? Решил устроить ее судьбу. Выдал замуж. Знал, что через некоторое время сделаешь графиней, будто бы оставаясь в стороне. И при этом пришел на ее свадьбу. Зачем?

- Не знаю.

- Железный Король поддался чувствам, - рассмеялся Юлиан. – Жаль, я не знал всего этого раньше. Обращение - удивительный момент. В эти часы я узнал о тебе все. Ты понимаешь? Я чувствую твою жизнь так, будто прожил ее сам. Обычно эти воспоминания закрываются для обращенного. Но тебе я подготовил другое.

- Да. Я помню все.

Юлиан сел на окно и посмотрел вниз.

- Париж. Тих и прекрасен. Тот особняк же недалеко?

- Недалеко.

- Как это романтично.

Доменик промолчал. Воспоминания Филиппа теснились в его голове. Шарлотта понравилась ему сразу. Но можно ли было назвать это чувство любовью? Он был старше больше чем вдвое. И все же что-то тянуло его к девочке. Он поручил Сет оберегать ее. Он дал ей титул, привычными действиями будто бы определив будущее. А на самом деле швырнул ее в ад. Много позже Шарло пришлось объяснить, откуда на ее теле столько синяков и царапин. Филипп был в ярости. Но в итоге ничего не сделал. Ограничился туманным предупреждением.

Слабак.

Интересы государства выше собственных.

А что сейчас?

- Ты ведь знаешь, что ей не позволили проститься с тобой? Де Гресс запретил жене посетить похороны.

Доменик, стоявший в глубине комнаты, в мгновение ока оказался около окна. Он посмотрел создателю в глаза.

- Я не знал.

Тот ухмыльнулся.

- Ты думаешь, я позволю тебе отомстить? Это был бы слишком щедрый подарок.

- Что ты намерен делать?

- Пока мне достаточно твоих воспоминаний и чувств. Тебе больно.

Шарлотта де Ролье

Осень 1307

Париж

Шарлотта выглянула из окошка, сдвинув занавеску. Они уже въезжали в Париж. Робер дремал, откинувшись на подушки, а она уснуть не могла. Дальняя дорога напомнила полный надежд и ожиданий путь, который она проделала перед свадьбой. Тогда она не знала, что супружеский долг может причинять боль и неудобство. Тогда она не знала, что молодой и положительный во всех отношениях барон де Ролье может оказаться деспотом и тираном. Тогда она и предположить не могла, что в тайне, мучаясь от стыда и сожаления, она будет мечтать о том, чтобы встреча с королем повторилась.

Она превращалась в одну из тех дам, для кого брак становился условностью. Ей исполнилось семнадцать. И в качестве подарка де Ролье решил, что пришло время переехать в Париж. Сердце Шарлотты трепетало – она будет ближе к королю! Она увидит Нотр-Дам, Сен-Дени. Она пройдется по королевскому дворцу и обязательно попробует горячие сладкие вафли. Купит себе какую-нибудь безделушку в торговых рядах. И вспомнит, что она молода и прекрасна. Ее муж состоятелен. Ее будущее светло и бесконечно. И омрачает его лишь понимание того, что Робер будет рядом всегда.

Шарлотта повернула голову и заставила себя посмотреть на мужа. Во сне он становился необычно мягким. Тонкие черты лица. Неизменные тени под глазами. Гладко выбритый подбородок – подобно королю, он старался поддерживать себя в отличном состоянии независимо от обстоятельств. Сильное тело. Слишком сильное. Баронесса не могла сопротивляться ни его воле, ни его рукам. И не имела на это права. Оставаясь с ней наедине, де Ролье редко улыбался. И смотрел будто мимо нее. Даже если его взгляд касался ее глаз, он устремлялся много дальше. Шарлотта не жалела об этом.

Она подняла руку и поправила прядку, упавшую Роберу на лицо. Она пыталась найти в нем что-то, за что можно было бы зацепиться и возродить робкий огонек чувства, который обозначил себя в первую встречу, но так и не разгорелся. И ей почти удавалось это сделать. Особенно сейчас, когда разговор с королем на ее свадьбе остался призраком прошлого, а надежда на то, что он поможет что-то изменить, рассыпалась и исчезла.

Робер неожиданно открыл глаза и посмотрел на нее. Выпрямился, отвернулся и приоткрыл занавеску, чтобы определить, где они находятся. Его волосы немного отрасли. Они достигали подбородка и красиво обрамляли холодное лицо.

- Скоро мы будем дома, мадам.

Отчужденный, лишенный эмоций тон. Шарлотте стало горько.

- Вы жестоки со мной, - проговорила она и умолкла, испугавшись такой прямоты.

Де Ролье всем корпусом повернулся к ней. Бык, готовящийся к атаке, не иначе.

- О чем вы?

- Я ничего вам не сделала, - баронесса закрылась руками. Они почти не оставались наедине так, чтобы можно было поговорить, и сейчас она решила воспользоваться ситуацией. Хуже уже не будет.

Де Ролье молчал, с надменным видом глядя на нее.

- Ничего мне не сделали? Это верно. Вы до сих пор не носите под сердцем моего наследника.

Она развела руками.

- Мессир, я не властна…

- Недостаточно любви и преданности, мадам. Наш дом недалеко от небольшой и уютной церкви. Надеюсь, вы при первой возможности отправитесь туда и попросите у Господа прощения за все. В таком случае он пошлет нам сына.

Шарлотта вспыхнула.

- Но я чиста перед вами! Почему я…

Он схватил ее за предплечье и притянул к себе, обдав горячим дыханием.

- Закройте свой чудесный ротик, иначе, клянусь, я предприму попытку сделать нам сына прямо сейчас.

Она вырвалась и отскочила на противоположное сидение, чуть не упав. Лицо барона исказила уже привычная гневная гримаса. Чем ярче становилась красота жены, тем сложнее ему было ее выносить. Он ревновал, постыдно и низко ревновал к каждому встречному, боялся, что кто-то увлечется ею, и кому-то она ответит взаимностью, но решительно не понимал, что таким поведением не ограждает ее от ошибки, но толкает к ней.

- Робер, что я вам сделала? – в ее голосе зазвенели слезы. – Вы так жестоки со мной. О, бог мой, Робер, зачем же вы женились на мне, если теперь и нескольких мгновений не можете провести рядом?

- Я женился, потому что не знаю женщины прекраснее вас.

В коляске повисла тяжелая тишина. И будто сквозь десятки полотен с улицы доносился обыкновенный городской шум и ругань.

Шарлотта не нашлась с ответом. Ей была непонятна эта странная, мужская логика. Она, еще совсем невинная и неопытная девушка, не понимала, что в ее изумрудных глазах барон де Ролье находил свою погибель, что в ее медно-золотых волосах он видел смерть, а ее тонкий стан сводил его с