Русский калибр (сборник) - Пётр Разуваев

Есть мне и вправду не хотелось, а вот чашка крепкого кофе пришлась бы сейчас весьма кстати. Кряхтя и стеная, я уселся за столик, стоявший в дальнем углу зала, и, дождавшись официантку, попросил принести мне кофе. Без молока и сахара, но крепкий и горячий.

— Что-нибудь ещё, сэр? — спросила страшненькая толстая негритянка, зарисовав мой заказ какими-то каракулями в свой блокнотик.

— Да. Ещё один кофе, — подумав, ответил я.

В этот час в заведении было совсем немного посетителей. Двое рабочих в синих комбинезонах, с ног до головы увешанные молотками, рулетками и прочими орудиями своего труда, пили молоко из высоких стаканов, да ещё какой-то юнец терзал игровой автомат у окна. Откуда-то из внутренних помещений долетала музыка, что-то знакомое, если не сказать — популярное. Я прислушался. Так и есть, «U-2», Боно. Вива, Ирландия! Ни с того ни с сего на память пришёл убиенный О’Каллагэн, и мне стало совсем грустно. Удивительное всё-таки существо — человек. Не так давно я лично собирался свернуть ему шею, и вот, на тебе. Сижу грущу. Парадокс.

Помянув беднягу глотком кофе (дрянного, кстати), я принялся обдумывать свои дальнейшие действия. Несмотря на любовь к уюту и естественную тягу к теплу домашнего очага, тащиться прямо сейчас в Брайтон мне не хотелось. Давали о себе знать последствия шуток Хампти-Дампти с электричеством, бессонная ночь и всё остальное нехорошее. Более всего меня привлекал следующий вариант: найти поблизости какой-нибудь захолустный отель, снять номер с ванной и провести день в тишине и покое. Заодно хорошо бы побриться, чтобы прохожие на улице проходили, а не шарахались от меня в стороны.

Подозвав официантку, я завёл с ней приватную беседу, насыщенную улыбками и комплиментами, и уже через пару минут обладал всей нужной мне информацией. На соседней улице нашёлся маленький отель, в котором были номера не с душевыми кабинами, а именно с ваннами, и, что самое приятное, в этом отеле принимали наличные. В моём бумажнике лежало штук шесть различных кредиток, но здравый смысл и житейский опыт подсказывали, что лишний раз светиться с кредитными карточками мне сегодня не стоит. А ста с лишним фунтов, нашедшихся в кармане, с избытком должно было хватить на всю задуманную программу.

Хозяином отеля был чернокожий господин лет семидесяти от роду, который явно доводился официантке из бара близким родственником. Наверняка они приплыли в Британию с одного острова. На лицо он был не менее ужасен, чем та девушка, но внутри оказался таким же добрым и отзывчивым человеком. Уже через несколько минут этот старикан бодро ковылял по коридору, а ещё через мгновение я оказался в том самом номере, о котором так мечтал. Против ожидания здесь было вполне прилично, а когда я заглянул в ванную комнату и обнаружил там европейского типа смеситель, моя мечта обрела реальные черты.

— Ремонт завершили только неделю назад, — хвастался хозяин. — А видели бы вы, что творилось в этой гостинице раньше! Прежний владелец был родом с Ямайки, а там сами знаете, что за люди! Но теперь всё пойдёт по-другому, я уже нанял двух горничных, заключил контракт с двумя русскими агентствами, а они обещают привозить двести туристов в месяц, и…

Закрыв за ним дверь, я, едва переставляя ноги, добрался до кровати и рухнул, отринув приличия. Раздеваться, чистить зубы и всё остальное тело не было ни сил, ни смысла. «Наивный человек, — мелькнула уже полусонная мысль, — как можно строить бизнес опираясь на договор с русскими? Всё равно что лететь на самолёте, пилот которого дал вам честное слово не падать вниз, но не заправился горючим…» Видимо, вслед за этим перлом мозг мой отключился, и я заснул. А может быть, мозг отключился намного раньше? Да и включался ли он…

Проснулся я уже к вечеру, а проснувшись, ощутил себя отдохнувшим и полным сил. Приняв ванну и выпив чашечку кофе, для чего в любой английской гостинице есть все условия в виде электрочайника и пакетиков с кофе, сахаром и сливками, я выскреб одноразовым станком свою физиономию, после чего твёрдо решил, что быть бедным — плохо. Честно говоря, я уже и забыл, каково это — не иметь возможности бриться нормальной бритвой. Закончив с водными процедурами, я почистил «Беретту», проверив заодно, не вытащили ли коварные британские шпионы какую-нибудь важную деталь из моего пистолета. Всё было на месте, и даже патроны выглядели вполне работоспособно. Тут я очень кстати вспомнил, что бронежилет и карманную стрелялку мне так и не вернули. Жаль, они были мне дороги и в прямом, и в переносном смысле этого слова. Но не настолько, чтобы возвращаться в штаб военной разведки и требовать назад своё имущество. Пусть подавятся, кровопийцы. Настроение пришло в норму, состояние здоровья приблизилось к этой норме, и я был готов к возвращению домой. Там меня ожидал камин, пластинка с концертом Синатры, хорошая сигара, тёплая постель… Интересно, чем всё это кончится?

В этот момент в дверь постучали. Не горничная и не хозяин, это я понял сразу. Стук в дверь может быть робким, вежливым, просящим, извиняющимся. Человек, стоявший с той стороны, постучал властно, не допуская даже мысли, что этот стук может остаться без ответа.

— Да? — спросил я, быстро пересекая комнату и замирая поодаль от двери. Щелчок, и пистолет в моей руке снят с предохранителя. Кто бы ни пришёл ко мне в гости, на этот раз сдаваться без боя я не собирался. Хватит, побаловались электричеством. Теперь будем играть по моим правилам. Настроен я был весьма решительно, но… Тихий ответ, донесшийся с той стороны, смешал все мои планы.

— Добрый вечер, Эндрю. Сегодня утром вы отклонили моё приглашение…

От удивления я даже забыл как следует выругаться, а, когда нужные слова сами собой пришли на ум, время уже было безвозвратно упущено. На пороге моего номера стоял сэр Чарльз Л. Доджсон, человек, которого, по мнению мистера Хампти, в Великобритании просто не существовало. Теперь-то я понимал, отчего у военной разведки возникло такое мнение.

— Добрый вечер, Эндрю, — повторил Чарльз, сияя приветливой улыбкой. — Вы позволите мне войти?

— Знаете, Чарльз, — буркнул я, делая шаг в сторону и уступая ему дорогу, — воля ваша, но, по-моему, это просто свинство! Вы почти год терзали мою память, извлекая из неё секреты выращивания бонсай, вместо того чтобы честно признаться в своих коварных замыслах. Это не крикет, Чарльз, настоящие джентльмены так не поступают.

С некоторым удивлением осматривая скудную обстановку комнаты, служившей мне приютом, седовласый англичанин согласно покивал головой:

— Вы безусловно правы, Эндрю. Но имейте в виду: мой можжевельник и в самом деле растёт только благодаря вашей измученной памяти. Что же касается коварных замыслов… Вы не хотите прогуляться, друг мой? Я допускаю, что этот отель обладает массой достоинств, но говорить здесь о серьёзных делах было бы неразумно. Кстати, я не зря приглашал вас в свой дом. Там подобная проблема просто не могла бы возникнуть.

— Здешние обитатели не интересуются выращиванием бонсай, — упрямо заметил я, — и наши секреты им вряд ли будут любопытны.

Не глядя на меня, Чарльз медленно подошёл к окну и, слегка отогнув жалюзи, выглянул на улицу. Если англичанин рассчитывал узреть там что-то необычайное, то он явно просчитался. Некоторое время назад я проделал то же самое, но, кроме арабской лавки на углу улицы, ничего интересного не заметил.