Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения - Имманул Кант

совершенно очевидно дает для всех доказательств естественной теологии первые основные направления, по которым всегда следовали и будут следовать, сколько бы их ни украшали и ни маскировали всевозможными гирляндами и завитушками. Это доказательство, которое Лейбниц называл также доказательством a contingentia mundi, мы изложим теперь и исследуем.

Оно гласит: если нечто существует, то должна существовать также и безусловно необходимая сущность. По меньшей мере существую я сам, следовательно, существует и абсолютно необходимая сущность. Меньшая посылка содержит в себе факт опыта, а большая посылка содержит в себе заключение от опыта вообще к существованию необходимого[59]. Итак, это доказательство начинается, собственно, с опыта, стало быть, оно ведется не вполне a priori или онтологически, и так как предмет всего возможного опыта называется миром, то оно называется космологическим доказательством. Так как оно отвлекается от всех частных свойств предметов опыта, которыми наш мир может отличаться от всякого [другого] возможного мира, то оно уже по своему названию должно отличаться также от физикотеологического доказательства, которое нуждается в наблюдениях над особой природой нашего чувственно воспринимаемого мира.

Далее это доказательство развивается следующим образом: необходимая сущность может быть определена только одним-единственным способом, т. е. лишь посредством одного из всевозможных противоположных предикатов, следовательно, она должна быть полностью определена своим понятием. Но возможно только одно понятие вещи, полностью определяющее вещь a priori, а именно понятие об ens realissimum. Следовательно, понятие всереальнейшей сущности есть единственное понятие, посредством которого можно мыслить необходимую сущность, значит, высшая сущность существует необходимо.

В этом космологическом доказательстве сосредоточено столько софистических основоположений, что кажется, будто спекулятивный разум пустил здесь в ход все свое диалектическое искусство, дабы вызвать возможно большую трансцендентальную видимость. Однако, прежде чем мы исследуем его, мы вскроем хитрость разума, с какой он выдает старый аргумент в замаскированном виде за новый и ссылается на согласие двух свидетелей, а именно чистого разума и опыта, между тем как на самом деле присутствует только первый и меняет лишь свою одежду и голос, чтобы быть принятым за второго свидетеля. Дабы вполне прочно установить свое основание, это доказательство опирается на опыт и таким образом придает себе такой вид, будто оно отличается от онтологического доказательства, которое полагается исключительно на чистые априорные понятия. Но этим опытом космологическое доказательство пользуется лишь для того, чтобы сделать один только шаг, а именно к существованию необходимой сущности вообще. Какими свойствами обладает эта сущность – об этом ничего не может сказать эмпирическое основание для доказательства, и разум здесь совершенно расстается с ним, пытаясь исследовать только понятия, а именно рассматривая, какими свойствами должна обладать абсолютно необходимая сущность вообще, т. е. какая из всех возможных вещей содержит в себе условия (requisita), требуемые для абсолютной необходимости. Далее, он полагает, что находит эти условия единственно в понятии всереальнейшей сущности, и заключает затем: это и есть безусловно необходимая сущность. Но при этом, конечно, предполагают, что понятие сущности, обладающей высшей реальностью, вполне удовлетворяет понятию абсолютной необходимости существования, т. е. что от всереальнейшей сущности можно заключать к абсолютной необходимости существования; это то самое положение, которое утверждалось в онтологическом доказательстве, следовательно, оно принято и положено в основу в космологическом доказательстве, несмотря на то, что космологическое доказательство стремилось избежать его. Действительно, абсолютная необходимость есть существование, основанное на одних лишь понятиях. Если я говорю теперь, что понятие об ens realissimum есть такое, и притом единственное, понятие, которое подходит к необходимому существованию и адекватно ему, то я должен также допустить, что от него можно заключить к необходимому существованию. Следовательно, вся сила так называемого космологического доказательства заключается, собственно, лишь в онтологическом доказательстве из одних лишь понятий, а мнимое опытное знание оказалось совершенно бесполезным; быть может, он служит еще для того, чтобы привести нас к понятию абсолютной необходимости, но не для того, чтобы доказать эту необходимость при помощи какой-то определенной вещи. В самом деле, как только мы задаемся такой целью, мы вынуждены тотчас же покинуть всякий опыт и искать среди чистых понятий, какое из них содержит в себе условия возможности абсолютно необходимой сущности. Но, усмотрев этим путем лишь возможность такой сущности, мы считаем доказанным также ее существование; это равносильно следующему утверждению: среди всего возможного есть нечто одно, обладающее абсолютной необходимостью, значит, эта сущность существует безусловно необходимо.

Все ошибки в аргументации легче всего вскрыть, если показать их в силлогистической (schulgerechte) форме. Мы приступим теперь к такому изложению их.

Если суждение всякая безусловно необходимая сущность есть вместе с тем всереальнейшая сущность (это суждение составляет nervus probandi космологического доказательства) истинно, то оно, как и все утвердительные суждения, должно допускать обращение по крайней мере per accidens; стало быть, некоторые всереальнейшие сущности суть вместе с тем безусловно необходимые сущности. Но всякое ens realissimum ничем не отличается от других всереальнейших сущностей, поэтому то, что относится к некоторым сущностям, подходящим под это понятие, относится и ко всем [сущностям этого рода]. Поэтому я могу (в данном случае) произвести такое простое обращение, т. е. утверждать, что всякая всереальнейшая сущность есть необходимая сущность. И так как это положение определено только из своих понятий a priori, то уже само понятие всереальнейшей сущности должно заключать в себе абсолютную ее необходимость. Именно это утверждение и содержалось в онтологическом доказательстве, а космологическое не признавало его, но тем не менее положило его в основу своих заключений, хотя и в скрытом виде.

Таким образом, второй путь, избранный спекулятивным разумом для доказательства существования высшей сущности, не только столь же ошибочен, как и первый, но заслуживает упрека еще и в том, что совершает ignoratio elenchi, так как обещает повести нас новым путем, но, пройдя немного окольной дорогой, опять возвращает нас на старый путь, покинутый нами ради него.

Несколько выше я сказал, что в этом космологическом аргументе скрыто целое гнездо диалектических притязаний, которые трансцендентальная критика может легко обнаружить и разрушить. Я только перечислю их теперь и предоставлю сведущему уже читателю подробнее исследовать обманчивые основоположения и опровергнуть их.

В нем содержится, например, 1) трансцендентальное основоположение для заключения от случайного к причине; это основоположение имеет значение только для чувственно воспринимаемого мира, а вне этого мира оно не имеет даже никакого смысла. Действительно, чисто рассудочное понятие случайного не может дать никакого синтетического положения, каково, например, положение о причинности, и основоположение о причинности имеет значение и критерий своего применения только в чувственно воспринимаемом мире; между тем здесь оно должно было служить именно для того, чтобы выйти за пределы чувственно воспринимаемого мира; 2) основоположение